Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
– Я тоже не понимаю, но пусть философией занимаются те, кому положено. У нас есть конкретная задача – дойти до планетоид-горы кайманолюдей и найти их спейсер-псевр.
– А дальше?
– Что дальше? Ты сын Предтечи или погулять вышел? Махнём в космос, проломим потенциальный барьер Равнины и вернёмся в нормальную Вселенную.
– Нормальную, – усмехнулся он.
– Ты против?
– Да нет. – Ясен подумал и досадливо признался: – Только мне не хочется быть сыном Предтечи.
– Здрасьте вам. – На лице Истомы отразилось странное переживание: любопытство пополам с недоверием. – А кем ты хочешь быть?
Он помолчал, насупившись.
– Не знаю. Меня зовут Ясен.
– Папан утверждает, что ты – наша надежда на выход из тупика, куда нас зашвырнули амбиции Геи-Игрока.
Ясен почувствовал, что его дразнят, насупился.
– Мне об этом ничего не известно.
– Зато нам известно. – В голосе девушки зазвучали мяукающие интонации. – Может быть, тебе не хватает стимула?
– Какого стимула? – не понял он.
Девушка вдруг оказалась рядом, обхватила шею руками, прижалась всем телом. Глаза её подёрнулись поволокой.
– Я не могу заменить этот стимул?
– Что ты делаешь? – пробормотал Ясен, не решаясь ни оттолкнуть дочь Милича, ни прижать к себе.
– Я пытаюсь понять твоё мужское начало.
– Н-не надо…
– Почему?
– У нас так… не принято.
– А как у вас принято?
Их губы почти соприкоснулись, и Ясен едва выговорил:
– По… любви.
Истома засмеялась, поцеловала в губы, так что его бросило в жар, разомкнула объятия.
– Дэдди предупреждал меня, что у вас свои традиции, я не верила. Всё-таки интересно, как вы там живёте, детей небось рожаете?
– А вы нет?
– У нас развит партеногенез, мужчина не обязателен. Ладно, пошли вниз, тебе пора отдыхать.
Издалека прилетел чистый, нежный, печальный звук.
Истома замерла, прислушиваясь.
– Что это?
– Свирель, – пробормотал Ясен.
– Какая свирель? А-а… ты имеешь в виду эту дудочку с дырочками? Твой телохран играет.
– Он не телохран.
– Ну, не знаю, кто он там у вас, но играет божественно!
Истома сбежала по лестнице к лифту, а Ясен подумал, что ему придётся трудно в геянском мире.
Скрип зубами
Никогда раньше он не чувствовал себя так скверно.
Небольшой отряд дебрянских воинов задержать не удалось. Влад Велич оказался мудрее, чем можно было представить, проявил себя незаурядным командиром и нанёс удар так, как не ожидали ни Кроули, ни Файзулла, ни сотник с воинами. Мало того, у дружинников оказалось оружие, равного которому у войска Закра не было. Карабины так подействовали на бойцов сотни, что они вздрагивали каждый раз, когда слышали громкие звуки, похожие на выстрелы.
Гнались за дебрянами долго, загнали верблюдов до хрипа, но настичь отряд так и не смогли.
А потом начались земли геянской империи, контролируемые летучими погранзаставами, укомплектованными исключительно молодыми женщинами, «волчицами», как презрительно называл их Файзулла, и Али отдал приказ устраиваться на ночлег.
– В деревне? – уточнил афганоид, указав на недалёкую стену небольшого геянского поселения, над которым торчала высокая белая труба.
– Это не деревня, – мрачно сказал Кроули, – это крепость. Нас туда не пустят. Геяне строили только погранпосты, крепости и посёлки.
– Скажем, что мы посольский приказ.
– Вряд ли нам поверят, да и вряд ли геянам нужны послы Закра. Отец ничего не говорил мне насчёт установления с геянами дипломатических отношений. Разбиваем бивуак у ближайшего озера.
– А если не найдём?
– Тогда и решим, что делать, – вспылил Кроули.
Миновали крепость, окружённую рвом, но без воды. Стены крепости слепо, но внимательно проводили сотню, и Али подумал, что за отрядом сейчас наблюдает не одна пара глаз. Захотелось женской ласки. Но вспомнилась схватка с дебрянами в индарийской деревне, и желание прошло.
Я вам ещё покажу! – мстительно сплюнул Али, представив, как он рассекает плетью кожу на спине младшего Велича. Вы у меня попляшете!
Скакали ещё больше часа, пока Зион не скрылся в мареве атмосферы, ознаменовав приближение ночи.
Озеро не попалось. Вода в здешних краях была в дефиците. Вообще по тем данным, которыми располагал Кроули, Гея-Гора в отличие от Зем-Горы не была окружена морями и цепочкой озёр, и как геяне обходились без воды, было непонятно.
– Привал до утра, – объявил Кроули, спрыгивая с верблюда на вершине плоского поднятия.
Трава здесь была коричнево-жёлтого цвета, и верблюды её почему-то не ели. Но устали не только скакуны, но и всадники, поэтому искать пастбище не стали.
Резко похолодало. А когда Кроули уже устраивался в своей палатке на ночлег, из-под земли снова донёсся низкий хриплый стон, заставив его подскочить.
– Диаболо! Это уже начинает доставать!
В палатку заглянул Файзулла.
– Господин?
– Как ты думаешь, что означают эти звуки? Только не говори о гневе своих грёбаных богов.
– Не знаю, – бесстрастно ответил афганоид. – Раньше такого не было.
– Сам знаю, что не было. Землетрясение, что ли?
– На землетрясение не похоже. Что будет, то и будет. Мальчик нужен?
– К чёрту твоего мальчика! Девочку добудь.
– Это невозможно.
– Тогда проваливай!
Файзулла опустил полог палатки.
Кроули помял лицо ладонями, отпил полфляги фобогонского рома и лёг спать. Уснул быстро, но проснулся от кошмара: он летел в бездну и вот-вот должен был разбиться о приближавшуюся твердь. Подхватился на спальном матрасе весь в поту. Послушал тишину, выругался и снова уснул. А утром его разбудила рука Файзуллы:
– Господин, вставайте, к нам гость.
Он вскочил, голый и потный, тараща глаза.
– Какой ещё гость?
Издали прилетел дробный цокот и гул, мелко-мелко задрожала земля.
Кроули натянул походный костюм, схватил меч и выскочил из шатра.
Светлело на глазах. Бесконечная жила Зиона выкатилась из-за Пределов Равнины и выходила на утренний накал.
Лагерь уже бурлил, напоминая исмаилистский базар: воины Файзуллы метались вдоль палаток, искали своих разбежавшихся ревущих верблюдов, десятники пытались навести хоть какой-то порядок.
Файзулла дотронулся до плеча командира:
– Там, на левеке.
Кроули повернулся и увидел приближавшуюся чёрную глыбу тартарианина. Монстр был уже в трёх километрах и явно намеревался познакомиться с обитателями лагеря.
