Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
Горан встал.
– Знакомьтесь: Фусао Мори, иринарх.
Ясен тоже поднялся, испытывая стеснение и робость. Из слов отца он знал, что паранорм Фусао Мори, отец Тосико Мори, был соратником интраморфов во времена их противостояния с Геей как Игроком и много сделал для спасения «магического» человечества.
– Похожи, однако, – сунул руку Мори, сухую, тёмную и крепкую. – Здравствуй, сын Предтечи. Давно хотели с тобой увидеться. Как жизнь?
– Нормально, – пробормотал Ясен.
– Не тушуйтесь, я не кусаюсь, однако. – Старик глянул на Горана. – Выйдем на минутку.
– Извините. – Милич вышел вслед за гостем.
Ясен постоял, глядя им вслед, сел.
– Устал? – поинтересовалась Истома, продолжавшая сидеть.
– Нет-нет, – запротестовал Ясен. – Я в норме.
– Отдохнуть всё равно не мешает. Утром вместе с дэдди поедем в столицу.
Вошёл Горан.
– Прошу извинить, вынужден оставить вас до утра. Исьтя, покажи ему крепость, и пусть дебряне располагаются на ночлег.
– Без проблем, – легко согласилась девушка.
Горан похлопал гостя по плечу, исчез.
– Не хочешь переодеться? – предложила Истома. – У нас есть лонги твоего размера.
– Уники? – кивнул он на её блестящий костюм, обтягивающий фигуру, как перчатка руку.
– Нет, производство уников мы ещё не осилили, но лонги уже достаточно универсальны, удобны и практичны.
– Уники можно было превратить в платья.
– У нас есть одежда для приёмов и выхода в рестораны.
– Лонги обезличивают вас.
– Что ты сказал? – удивилась девушка.
– Такие комбинезоны обезличивают людей, превращают в непонятных…
– Лиц без пола и отличий? Никогда об этом не думала. Ладно, идём гулять, я переоденусь и догоню тебя. Меч можешь оставить здесь, в городе он не понадобится.
Истома птицей выпорхнула из комнаты.
Ясен спустился на первый этаж здания, нашёл спутников. Они с увлечением смотрели на киноэкран, на котором разыгрывались события тысячелетней давности: флоты космических кораблей уничтожали друг друга, космолёты взрывались, солнца гасли, пространство дымилось и корчилось.
– Посмотри с нами, – оглянулся на Велича Пилип. – Это хроника Катастрофы. Видел нагуали? Жуть шипастая! А как тебе ФАГ, кайманолюди?
– Я позже посмотрю, – отказался Ясен.
Спустилась Истома, одетая в умопомрачительной красоты костюм: пушистая белая кофточка с золотыми пластинками, один витой погончик на плече, с красной звёздочкой, короткая чёрная юбочка, зеркальные туфли.
Ясен замер.
У Пилипа отвисла челюсть.
– Опа!
Оглянулись и остальные дружинники.
Истома засмеялась.
– Отдыхайте, мальчики, вас определят на постой. – Подтолкнула Ясена в спину. – Не тормози. Разве ваши женщины не носят платья и костюмы?
– Носят, но… – он замялся, – но попроще, практичнее. Индустрии моды у нас нет, всё шьём вручную или носим, что найдём на Зем-Горе.
– Этот твой комбез весьма неплох.
– Я же говорил, мы нашли склад военного снаряжения двадцать первого века, там были такие костюмы.
– Ладно, это не тема для разговора. Меч оставь, что ты за него цепляешься?
Ясен поколебался, потом вернулся к своим и передал им оружие.
– Вернусь, заберу.
Молодые люди вышли на улицу, в сгущавшиеся сумерки.
Расий укатился за Пределы Равнины, вспыхнули узкие и длинные осветительные трубки, укреплённые на фронтонах зданий.
– Это теятор? – показал Ясен на ребристую серо-зелёную пирамиду.
– Мог бы не спрашивать. Пять лет назад их ещё не было, и электричество вырабатывали убогие динамо-машины. Пойдём в игровой клуб или погуляем?
Ясен проводил глазами стайку девушек в лонгах, отметив, что на улицах Тиктлана почти нет мужчин.
– Лучше погуляем. Как твоему отцу удалось получить должность главного архивариуса? У вас ведь все важные посты занимают женщины.
– Благодаря маме. Она комиссар ОКО первого ранга.
– А ты?
– Я заместитель командора Погранслужбы по нижнему округу.
– Эта звёздочка на погоне отражает должность?
– Нет, – засмеялась девушка, – она для красоты – чистый рубин.
– Тебе же всего двадцать лет.
– Двадцать один. Можно подумать, тебе больше.
– Я всего лишь воевода общины.
– У нас рано становятся государственными деятелями.
– Музыки почти не слышно… у нас по вечерам поют.
– В Брюссельгее услышишь, и могу побиться об заклад, тебе она не понравится.
– Почему?
– Наша музыка доводит людей до экстаза, до исступления, и предназначена для контроля психики больших коллективов.
Ясен искоса посмотрел на задумчивое лицо спутницы. Идти с ней рядом было невыразимо приятно.
Вышли на площадь, выглядевшую более оживлённой, чем улицы.
Возле двух зданий, оконтуренных светящимися разноцветными трубками, над которыми светились какие-то замысловатые вензели и вращались зеркальные конструкции, толпились жители города-крепости, в основном молодые женщины, одетые в откровенно смелые наряды, почти полностью открывающие фигуры. Мужчины, вернее, молодые парни здесь тоже присутствовали, но было видно, что заводилами всех шуточек, бесед, розыгрышей, взрывов смеха являются девушки.
Одна из них, смуглая, рыжеволосая, в чёрном платье с роскошным манто под мех какого-то животного, заметила проходившую мимо пару, шагнула к Истоме, кинула заинтересованный взгляд на Ясена.
– Хай, Истомчик. – Говорила она на новоязе. – Давно тебя не видела. Где ты нашла такого красавчика? Уступишь потом на пару часиков?
Истома изогнула бровь, посмотрела на спутника, не совсем понимавшего, о чём идёт речь.
– Это посол Дебрянской общины, лицо неприкосновенное.
– Жаль, – огорчилась рыжеволосая, откровенно разглядывая «посла». – Симпатичный херувимчик. В клуб зайдёшь?
– Некогда.
– Ладно, встретимся ещё. – Рыжеволосая ещё раз окинула взглядом фигуру Велича, заставив его втянуть живот, и отошла.
– Вообще-то в клубе мы неплохо провели бы время.
Ясен подумал, что будет выглядеть белой вороной, девушки начнут оценивать достоинства гостя, и это удержало его от соблазна.
– Не хочу.
– Как скажешь. Был бы у нас летак, я бы показала тебе Тиктлан сверху, а так мы потратим часа три.
– Я не собираюсь осматривать всю крепость.
– О, у меня идея! Давай поднимемся на минаретто.
– На что?
– На башню контроля, оттуда виден весь город.
– А пустят?
– Ещё бы меня не пустили, – с пренебрежением ответила дочь Горана.
