Найтов Комбат - Возвращение домой
- Стадо ослов и баранов! Её положить надо!
- Как?
- Колёса завалить! А сюда, под передок, опорную плиту положить, как у миномёта! А сюда дополнительные сошники, весь удар в этом случае пойдет на землю, а не на оси колёс и не на колеса, которые разлетаются при каждом выстреле!
Переделали станок, собрали его из швеллеров, сваренных между собой, со скруглёнными гранями. И получилось орудие! Вес 6100 кг! Дальность - 20 км, могло буксироваться как БТР и трактором, так и, даже, Студебеккером, хотя, его 95 сил частенько не хватало. Боеприпасы такие же, как у САУ-152. В дальнейшем, это орудие было установлено и в башни береговых батарей, куда оно встало прекрасно. Но, на разработку и доводку ушло более 3 лет! Главное, что расстреляв ствол, его можно было заменить новым. Скорость снаряда была меньше, чем у Марк-12, и длина ствола в калибрах тоже меньше: 25 против 38. Но, фугасная мощность на 48% больше! Что крайне важно при уничтожении фортификационных сооружений. А то обстоятельство, что в ближайшее время основными целями станут именно крепости, сомнений не было никаких. Тут же было предложено развернуть САУ на 180⁰ и поставить на неё башню с таким орудием. Причём, легкобронированную! Ведь у противника танков нет! И противотанковых орудий тоже! Просто сделать самоходную, а не буксируемую пушку. Изготавливать Т-34-85 было незачем! У них не было противника, а вот башенная самоходная пушка - это наше всё! Так и поступили. Кроме одной батареи в 8 орудий, заложили 16 самоходных орудий с передним расположением двигателя, используя как базу шасси ИСУ-152, с шестью опорными катками и 4-мя ленивцами. Двигателю изменили сторону вращения, коробку трогать не стали. Верх корпуса полностью переделали, его собрали из 19мм судовой брони, которая выпускалась для эсминцев. В районе башни корпус имел усиления. При стрельбе машина фиксировалась на 4 опоры, проходящими через корпус. Практически: ложилась на грунт. Сходу разрешалось стрелять только под небольшим углом возвышения вдоль оси движения с короткой остановки. В САУ вернули полуавтомат заряжания, так как высота орудия уже позволяла его использовать на любых углах возвышения. За счёт этого сократили расчёт с восьми до 4-х человек непосредственно в машине, ещё шесть человек ездили на машине за САУ с дополнительным боезапасом. Военный совет одобрил такое конструкторское решение, и поселенцы приступили к работам над самоходкой.
Ещё одним важным направлением для Дмитрия и Архипцева стало привлечение на свою сторону казаков. Были такие люди, жившие у границ княжеств, и не подчиняющиеся никому. Жить под князем означало, что 50% выращенного уйдёт на налоги, да ещё и вдоль спины в любую секунду можно заработать. Земли у князя много, так что и его земельку распахать надо: барщина. Вот и уходили люди на выселки, там, где власть княжья заканчивалась. Одному так не прожить, вот и объединялись с себе подобными, иногда, даже не понимая, что следом обязательно придёт князь. Это его добровольные разведчики. Когда 'вольница' заканчивалась, уходили дальше, постепенно расширяя границы. Жизнь на рубежах предельно жестокая: никто не брезговал ни грабежом, ни поборами. Если группа становилась достаточно многочисленной, то и сами промышляли разбоем. Иногда нанимались в походы: деньжат заработать, трофеи добыть, или голову сложить. Воевали и с татарами, и против них, ходили на бывшую Польшу и на Русь. Деньги не пахнут, кто больше заплатит. Казаки первыми почувствовали, что в степи что-то сильно изменилось. Ещё недавно многочисленные орды хана Гирея ежегодно, как только степь подсыхала, шли на разбой за новыми рабами: Баязиду требовались рабы и рабыни, Гирей откупался от него ими. А тут уж середина лета, а никого нет! А ведь обещался, гад, что Молдову будем щекотать!
Жили в то время такие люди: чумаки. Они соль добывали, сушили её и потом продавали. Работа тяжелейшая! Врагу не пожелаешь! Соль разъедает всё! А резиновых сапог не было! По уговору степному, их не трогали: нет соли - нет жизни. Даже самые дикие племена обычно, кроме ясыка, с них ничего не требовали. Соль была дорогая, и отдавая полкило соли, чумаки жизнь себе покупали. Вот, с чумацким гуртом, казаки Приднепровья прислали дозор к Перекопу. Поездка получилась странной: степь была пустой: ни табунов, ни орды. А трупов много. Вначале подумали, что мор, решили назад повернуть, да нашли раненого татарина, который рассказал, что прилетали ревущие птицы, разогнали табуны, конные отряды, и заставили всех откочевать с этих мест на юг и на восток в Ногайские и Калмыцкие степи. Недоуменно пожав плечами, чумаки двинулись дальше. 'Здрасьте, приехали!' - поперёк Перекопа стальные ежики вбиты, пучками лежит проволока, под ней остриём вверх стальные колючки разбросаны, какие-то щиты с черепом и костями и надписями на немного странном языке. Буквы похожи как у греков-попов, но немного не такие. Слова незнакомые: 'Стой! Заминировано!' А на другой стороне, но дальше полёта стрелы, вышки. На вышке человек ходит, но, не докричаться! Чуть в стороне флаги красные на мачтах. Почесав репку чумаки тронулись туда. 'Стой, стрелять буду!'
- Чё молвил? Мил человек! Нам туда нада! Мы чумачить пришли!
- Стой, стрелять буду!
- Че молвил? Моя твоя не понимай, открывай ворота, чужеродец, там наш участок, я Гирею пожалуюсь, он тебе яйца поотрывает, что у него соли не будет.
- Стой, стрелять буду! - и очередь поверх голов. Тут до чумаков дошло, что лучше не шуметь! Отъехали в сторону, встали лагерем. Двоих послали договариваться, четверых - искать обходной путь. Добыча соли процесс длительный: готовят площадку мелкую, куда запускают воду, затем огораживают валиком земли. Делают это с первыми морозами, а весной эта вода начинает испаряться, к концу лета там уже кристаллы соли образуются, её собирают на деревянный щит и ставят на солнце сушиться, затем в мешки пересыпают. И так до первых морозов, потом в обратный путь трогаются, подготовив площадки на будущий год. А тут какой-то кретин проволоку повесил и стреляет!
На шум выстрелов появился начкар. Целый старшина 2-й статьи. 'Бальшой' начальник. Он уже служил в Нарве, так что по-славянски понимает. Объяснил, что Крымского Ханства нет, Гирею жаловаться надо на той стороне Азова, если найдёте. Приказа пропускать ни на кого нет, но начальству он позвонит. Ждите ответа. Проволока уходит в море и в Сиваш, возможности обойти нет, видно, что она далеко тянется. Ждите ответа! Правда, без музыки! Только неумолчный гул слепней днем, да комаров ночью.
На третьи сутки чубы у казаков встали дыбом! Вся в клубах пыли по степи неслась странная колесница без коней, подпрыгивая на кочках. Сзади грохотала и скрежетала ещё одна, клинообразная, впереди колёса, сзади не понять что, но пылищи она поднимала много больше. Колесницы остановились у домика, где жил большой начальник. Тот выскочил из дверей, вытянулся, и поднёс руку к шлему на голове. От большой колесницы отцепили её часть и куда-то покатили, потом обратно прицепили её к большой. Поднялся заборчик из проволоки преграждавший путь, и из-за проволоки вышло три человека, которые направились к чумакам. Молодой худощавый, безбородый и безбронный человек подошел к ним и сказал:
