Raptor - Хо
Однако, Евгений думал отнюдь не о нём. Куда больше его заботила кипучая волна, бурлившая в раскалывающейся голове. Он знал, что нужно уходить, но почему-то не мог. Уходить было некуда. Женя не знал, куда ему идти. И какие бы предложения не выдвигал его воспалившийся разум, их тут же смывало этой клокочущей волной, утягивая назад — в прошлое, в воспоминания. Ольга! — неизменно полыхало во тьме перепутанных мыслей одно и то же имя. Ольга! Как жить без неё? О каком будущем может идти речь?
Да ведь это же боле-езнь, — отчаянно возопили остатки трезвого рассудка. — Это не любовь. Это — наркотик. Психический наркотик, вызвавший тривиальную зависимость. Я уже достиг той стадии, когда даже новые дозы не приносят удовлетворения, а лишь слегка приглушают сплошную, непрекращающуюся ломку. И самое страшное, что я вот сейчас об этом думаю, а мысли будто не мои, будто чьи-то чужие, со стороны. Эти мысли не вызывают панику, и не заставляют бороться с отравой. Наоборот, требуют заглушить их новой дозой. Этот яд течёт по моим венам, изменяя меня, уничтожая как личность. И я ничего не могу с этим поделать. Могу лишь в очередной раз вспомнить, как хорошо мне было с Ольгой…
Память включилась, словно испорченный телевизор, сменивший бессмысленную рябь на чёткое изображение. И он вновь окунулся в сладостные сюжеты прошлого, впрыскивающие в деформированное сознание очередную дозу запретного вещества. Тепло… Такое приятное тепло, которого чуть меньше, чем хотелось бы. Всё равно, что забраться в ванну с холодной водой, включить горячую, и, ёжась от холода, ощущать, как тёплый поток постепенно пробивается сквозь ледяную преграду, украдкой касаясь кожи, окостеневшей от холода. Во время этих прикосновений, холод чувствуется особенно, и от контраста с тёплым потоком внутренности сводит судорогой.
Он вспомнил каждую их встречу, каждое ласковое слово, каждое нежное прикосновение, каждый поцелуй. Все эти воспоминания вихрем пронеслись перед ним, фиксируя самые чудесные моменты, и красочно замедляя их, приостанавливая, и прогоняя по нескольку раз. Смакуя каждый миг, каждую деталь.
Но я всё это потерял!
В очередной раз, безжалостный рассудок остановил потоки памяти, за считанные секунды успевшие растечься по всему его внутреннему естеству, и заморозил их превратив в одну сплошную, невыносимо-тяжёлую и пронизывающе-холодную льдину.
Этому никогда не сбыться! Больше никогда! Никогда!!!
Господи, какое же это ужасное слово — «никогда»! Оно безжалостнее сумерек. Оно холоднее лютой стужи. Оно как петля на шее, которую невозможно сдёрнуть, можно лишь затянуть ещё сильнее. Оно…
Чем больше Евгений понимал это — тем больнее ему становилось. Боль ширилась, распухала, и ей уже стало тесно в хилом человеческом теле. Последние трезвые отголоски разума утонули посреди разлившегося океана безысходности. Он уже не ведал, что творил, превратившись в какое-то жалкое подобие человека, лишённое осмысленности, осмотрительности, здравого восприятия. Обернувшись, он посмотрел на Хо, и коротко произнёс:
— Я согласен.
— Хо? Не понимаю.
— Я согласен!
— Что ты там бормочешь? Громче!
— Я согласен с твоими условиями! Ты получишь то, что хочешь!
— Неужели? А ты уверен, что отдаёшь себе отчёт?
Евгений кивнул.
— Ну что ж. Это был твой выбор, — Хо указало пальцем куда-то в сторону, и когда он обернулся, то сердце его затрепетало с новой силой.
Посреди полутёмного зала одиноко стояла Ольга. Сферическое свечение вокруг неё искрилось хороводом мельчайших пылинок, кружащих в воздухе.
— Спасибо. Спасибо тебе! — ощутив растущую дрожь во всём теле, Евгений тут же бросился к ней. — Оля!
Та подняла голову и посмотрела на него. Подбежав, он схватил её за руку, и заглянул в глаза.
— Милая. Ты… Ты здесь? Ты со мной?
— Да.
— Я так счастлив. Ты ведь не уйдёшь больше? Не бросишь меня?
— Ну конечно же, нет, — Ольга погладила его по щеке. — Как же я смогу жить без тебя?
— Я знал, что ты вернёшься. Это ведь настолько очевидно, что… Что мы с тобой созданы друг для друга.
— Созданы, — ответила девушка. — Друг для друга.
— Ты ведь любишь меня? Скажи.
— Да, дорогой, я люблю тебя.
Евгений обнял её, и она не отстранилась, не отпрянула от него. Наоборот — очень нежно прильнула к нему, как к самому дорогому на Земле человеку. Это напоминало головокружительный взлёт из бездонной глубины — в недосягаемую высь. Такой молниеносный, что дыхание перехватило, и разум как будто бы отключился на время. Он перестал адекватно воспринимать происходящее, словно переместился в иное измерение, наполненное исключительно приятными и позитивными ощущениями. Мечта вмиг стала явью. Тёплая, сладкая патока заполнила каждую щель души, каждую пазуху. Просочилась в самые глубокие и отдалённые уголки и трещинки.
Близость Ольгиного личика была столь соблазнительной и вдохновенной, что Евгений не мог удержаться от соблазна. Этот поцелуй должен был стать откровением. Их губы всё ближе и ближе. Задержав дыхание от предвкушения момента благоговейного торжества, они двигались навстречу друг другу. Губы соприкоснулись и…
Всё исчезло. Евгений самозабвенно поцеловал туман. Мистическое исчезновение Ольги случилось так скоропостижно, что он даже не смог понять, когда это произошло. Только что она была рядом, и вот её уже нет. Он хватает руками рассеивающийся туман, оставшийся от неё, а тот, холодея с каждым мгновением, развеивается, просачивается сквозь его пальцы. Как насмешка.
— Нет! Куда?! — обиженно восклицает он.
— Достаточно, — слышится ответ Хо. — Ты просил Ольгу, ты её получил. Я выполнило обещанное.
— Этого мало! Почему так мало?!
— А сколько тебе нужно времени, чтобы было достаточно?
— Ну, хотя бы, чуть подольше…
— Минута, пять минут, полчаса, час, день — какая разница? Сколько бы времени я тебе не предоставило, тебе бы всё равно не хватило. Не трать моё время.
— Ах, так? Решило поиздеваться? Ну, что ж. Тогда и от меня ты ничего не добьёшься!
Хо как-то странно, утробно ухнуло, а потом гомерически расхохоталось. Эхо его нечеловеческого хохота носилось под сводами, словно стая сов, мечущихся в темноте.
— Что тебя так насмешило?!
— Воистину, любовь разжижает мозг. Всё, что хотело, я уже получило! Ты что, до сих пор ничего не заметил? Хотя, тебе же сейчас не до этого.
— О чём ты? К-как?
— Да вот так. Всё очень просто, Евгений. Тебе шах и мат.
— Но ведь наша игра…
— Продолжалась.
— Но, как ты могло?
— Не-ет. Как ТЫ мог, так нелепо попасться? Признаться, я было о тебе лучшего мнения.
— Вот как? Выходит, что я сам тебе подыграл?
