Владимир Царицын - Пленники замкнутой бесконечности
Рэнд видел, как Лаура легко поднялась по приставной лесенке, как забралась в кабину глайдера, задвинула прозрачную створку колпака.
Повернется? Посмотрит ли на него? Взмахнет ли рукой, прощаясь?..
Не повернулась, не помахала…
Глайдер бесшумно поднялся в воздух, развернулся и умчался в вечернее небо.
Рэнд вздохнул и с отвращением посмотрел на блюдо с остывающей рыбой. Есть уже не хотелось. Он потянулся за чёрным экваториальным яблоком, взял в руки, подержал, ощущая кожей ладони непривычную пупырчатость экзотического плода, и положил на место.
«Всё, что делается — все к лучшему, — снова подумал молодой чекловек. — Делом надо заниматься, вот что!»
Неожиданно прозвучал вызов телевидеофона. Это был Марандоль.
Глава III. Учёный Совет
— Старина! — радостно прокричал ответственный секретарь. — Я тут кое-что отыскал! В аудио и видиодубликатах газет того времени я нашёл некоторые косвенные данные, указывающие на то, что Ольм Лэнни и его соратник Гнюйс Петти всё-таки провели свой эксперимент.
— Что еще за косвенные данные?
— Как мы уже выяснили с тобой, — стал излагать Марандоль, — Ольм, уйдя со всех постов, отправился в некие неведомые края, сообщив всем, что удаляется на покой и что там, куда уезжает, он построит себе замок (хм… гигантомания, одно слово!), в коем и проживет оставшиеся дни своей жизни. Вдали, так сказать, от суеты и шума цивилизации. Куда конкретно он задумал уехать, Ольм никому не сказал, да и никаких вестей о себе после своего внезапного и таинственного исчезновения не подавал, а так как возраста он был преклонного, то, как водится, об учёном довольно скоро забыли. А о Гнюйсе вообще никаких сведений. Тоже исчез бесследно…
— Слушай, Марандоль, ты зачем мне это всё рассказываешь? — перебил Рэнд словоохотливого приятеля. — Ведь не далее как час назад мы расстались с тобой, прошерстив архивы группы Z. К тому же, моя гипотеза и основывалась на том, что Ольм удалился в неизвестном направлении не дни свои доживать, а с пространством экспериментировать.
— Погоди, не перебивай. Я просто напомнил, входя в тему, так сказать… Так вот, после твоего ухода пришла в мою голову мысль, что следы исчезнувших пространственников нужно искать на восточном полушарии Риэлы. Ну, сам посуди: что мы имеем в восточном полушарии? Семьдесят процентов территории — океанские просторы, а оставшиеся тридцать — пустыни, степи да горный массив. Короче говоря, места мало пригодные для жизни. А пятьсот лет назад там вообще практически никто не жил. В какие ещё дали надо уехать, чтобы никто не мешал проводить запрещённые эксперименты? Лучше места не придумаешь…
— Твоя мысль не отличается особой оригинальностью, — заметил Рэнд. — Я и сам…
— Снова ты меня перебиваешь! — в свою очередь, перебил Рэнда Марандоль. — Ты только предположил, а я просмотрел кучу газетных материалов, относящихся к тому времени. Слушай и не перебивай больше… Пятьсот лет назад в восточном полушарии населённых пунктов было мало — только пара десятков малых городков и посёлков, расположенных в степной зоне и предгорьях да ещё несколько селений в горных долинах. Жили эти горцы обособлено, со своими собратьями из низин почти не общались. Почти! Слышишь меня — почти! Родственники в низинах у горцев всё-таки были и порою они к ним со своих вершин спускались. А однажды в горах случилось то ли извержение вулкана, то ли землетрясение, то ли какой-то другой катаклизм, и вылазки горцев к родичам резко прекратились.
— По этому факту проводилось расследование? — заинтересовался Рэнд.
— А как же, проводилось. Была создана специальная комиссия, и в район бедствия направилась экспедиция, состоящая, в первую очередь, из спасателей. Ну, и учёного люда в той экспедиции немало было. Но они ничего не нашли. Представляешь! Абсолютно ничего — ни разрушений по причине землетрясения, ни следов вулканической активности. Ничего. И спасателям некого было там спасать…
— Ну, а жители предгорья, они-то что рассказывали?
— Говорили, что наблюдали в небе над горным массивом Говорили, что наблюдали нечто, похожую на бурюи?азал да и нники — Ольм ______________________________________________________нечто, похожее на бурю. С громом, с молниями. Рассказы этих людей стали единственным свидетельством того, что в горах что-то произошло, дальнейшего расследования не проводилось, экспедиция была отозвана…
— Почему?
— Возникли иные, довольно серьёзные проблемы.
— Ты имеешь в виду метеоритную атаку?
— Ну а что же ещё! По-видимому, тот случай впоследствии и списали на первую волну метеоритного дождя. Позже всё вообще забылось.
— Да-а-а, — Рэнд задумчиво почесал макушку. — Вполне вероятно, что в горах поработали наши пространственники…
— Это еще не всё! Я бегло просмотрел всё, что касается этого таинственного участка планеты, и обнаружил еще четыре интересных сообщения. С определенной периодичностью в этих краях возникает странное свечение, напоминающее люминесценцию верхних слоёв атмосферы Риэлы, возникающую при взаимодействии с заряженными частицами солнечного ветра.
— Ну, как вы, чиновники, любите говорить сложно и заумно! Сказал бы просто: возникает что-то похожее на полярное сияние, — невольно поморщился Рэнд.
— А вы, представители точных наук любите всё упрощать, а порой вообще — скатываетесь в лирику, — парировал Марандоль и передразнил Рэнда: — Сияние!..
— Ну ладно, покусали друг друга, отвели душу, теперь по существу: какова периодичность этого явления?
— Говорю просто и конкретно, как представителю точной науки: один раз в сто лет. Причем в одно и тоже время, точнее — в одни и те же числа года.
— И эти числа соответствуют дате того самого странного катаклизма, — догадался Рэнд.
— В точку!
— Ну и что из этого следует?
— Как что?! — удивился Марандоль. — Ты же сам только что сказал, что уверен в том, что дело там не обошлось без участия пространственников.
— Я сказал: вполне вероятно… В общем, надо подумать. Ты мне сбрось на персоналку выжимки из газетных статей.
— Уже сбросил. Ты думай, Рэнд, но думай быстро. Тебе ещё пояснительную записку составлять… Я взял на себя смелость и подал в Учёный Совет заявку от твоего имени.
— Спасибо. Когда заседание?
— Через три дня.
Рэнд с нетерпением ожидал момента, когда его пригласят в конференц-зал, где с утра заседал Учёный Совет Риэлы. Молодой математик расхаживал по пустой приёмной, в которой даже электронного секретаря не было и мерил её шагами. Назначено ему было на двенадцать часов дня, Рэнд прибыл чуть раньше, за десять минут до начала аудиенции, а теперь шла одиннадцатая минута первого. Учёный недоумевал: не в обычаях Совета такое вопиющее нарушение пунктуальности. Где-где, а здесь, в главном Храме Знания умели ценить время… И экономить риэлы.
