Валерий Генкин - Похищение
- Что с ним?
- Я же сказал, в тяжелом состоянии женщина.
Рядом опустился птерик. Авсей Год и Андрис вынесли Марью.
Она лежала на спине, неподвижно. Баккит подошел, наклонился над носилками. В белых заведенных глазах Марьи жил ужас.
- Ладно, идите за мной,- сказал капитан и направился к свободному левому трапу.
Так мягко Баккит еще не стартовал. Марья лежала лицом к иллюминатору. От удаляющегося Леха она отвернулась, закрыла глаза. Велько отправился в салон экипажа. Рервик откинулся в кресле, вытянул ноги и задремал.
Усевшись на упругом диване, Велько с удовольствием осмотрелся. Баккит листал истрепанный журнал "Юный кулинар", Кристиан тихо улыбался своим мыслям. В'Анья завел глаза к обзорному экрану и мусолил карандаш - считал утруску товара. Поднял глаза к экрану и Вуйчич. Зеленый Лех уходил. "Сплошь болота!" - подумал Велько. Покосившись на Баккита, он прошелся пальцами по клавиатуре. Лех сгинул. Пошли фрагменты обзора по секторам. Баккит повел бровью и, не отрываясь от журнала, бросил:
- Дисплей - не игрушка. И не кинокамера. Ничего интересного там быть не может - пустая зона.- Он поправил индивидуальную лампочку, перевернул страницу.
- Это что за насекомое?
- А? - очнулся Кристиан.
- Что за таракан висит в пространстве? - спросил Велько.
В свете недалекого солнца стальным блеском отливает полосатое брюшко. Членистыми изломами торчат антенны, усики лазерных пушек.
- Том, а ты говорил, что спейс-корветы давно разоружены. Этот-то видишь, как пляшет.
Спейс-корвет перебирает лапками. Открывает и поворачивает черный ротик.
- А-а! - брызжа слюной, кричит Баккит, обрушивая пудовые кулаки на панель.
"Сикорский" зайцем метнулся в сторону. Кристиан и Вуйчич на полу. В мозгу Велько мелькает мысль о Марье. Хоровод красных огней опасности, на экране - кусок пространства, где только что был грузовик. Там рвутся ракеты. Второй залп почти накрывает "Сикорского". Еще прыжок. Корвет маневрирует, занимая удобную позицию для окончательного удара. Кристиан уже в своем кресле.
Они с Баккитом играют в четыре руки.
- Что может эта лохань против спейс-корвета? - бормочет Кристиан.
- Четвертую! - кричит Баккит.
Кристиан кивает, набирая программу четвертой трассы. Компьютер дает отказ. Корвет, обгоняя "Игоря Сикорского", идет по красивой параболе.
- Эллипс,- говорит Баккит,- надо пройти по эллипсу.
- При чем здесь эллипс? - кричит Кристиан.- Ты спятил?
Том Баккит выдергивает плату ограничителя.
- Том, ты...- Кристиану изменяет голос.
- Отключаю компьютер.
- Зачем?
- Мы пройдем по четвертой трассе. Нужен эллипс.
- Не понимаю.
- Он пойдет за нами. Но у нас масса в пять раз больше.
Судорога проходит по длинному телу грузовика. Балка из хозяйства В'Аньи сорвалась с держателей и, пробив перегородки, пожаловала в кабину пилота. Вуйчич тупо смотрит на бугристый грубо окрашенный торец. Невидимый командир корвета закладывает элегантный вираж...
Сухой, с запавшими щеками, командир корвета впился в клавиши, стараясь не думать о присутствии Болта. Цесариум рядом - это мешало. Командира восхищало искусство навигатора грузовика.
На секунду он пожалел, что должен уничтожить, и сейчас уничтожит, этот неуклюжий корабль, ведомый с таким мастерством.
- Уйдем, Салима,- раздался спокойный, внушительный голос,- не будем мешать Хаджу выполнять свой долг. Мы приглашаем вас к нам в салон, капитан Хадж, когда бой кончится. Выпить бокал за победу, за благополучное путешествие. За Гадес - там нас ждут друзья.
Болт выплыл из рубки, за ним Салима, опираясь на руку Варгеса.
Наргес задержался у кресла пилота.
Траектория грузовика на экране походила на отрезок эллипса.
Два крестика подползали к яркой зеленой точке, обозначавшей местоположение цели.
- Все, конец старику Баккиту и всей компании,- хихикнул Наргес.
- Баккит? - Капитан Хадж вздрогнул.- Это корабль Баккита?
- Да, ты знаешь его?
- Я с ним учился. Мы вместе летали на таких корветах, когда они только появились. Ах, Баккит, Баккит...
- Ну же, бей!
- Сейчас, сейчас. Не суйся не в свое дело, розовая обезьяна! Убирайся отсюда!
- Жалеешь приятеля? Смотри, капитан, Цесариум не любит...
- Убирайся!
Корвет обходил "Сикорского" справа. Мощное уродливое тело грузовика занимало весь экран. Пальцы Хаджа напряглись.
Кристиан бессильно откинулся в кресле. Все. Не уйти. Баккит рычал. Две кривые на экране слились. Вуйчич смотрел в иллюминатор.
Серая с колючим блеском рыба корвета чуть повернулась и начала удаляться. Вправо, все дальше вправо.
- Уходит! - закричал Кристиан.
Баккит мотал головой. Бег корвета ускорялся. Траектория на экране искривилась, линии разделились, просвет между эллипсом и параболой ширился.
- Попался! - загремел Баккит.
- Что с ним, Том? - спросил Кристиан.
- С ним - все,- ответил капитан.- Конец.
- Да объясни ты!
- Ты редко заглядываешь в лоции, малыш. У этого карлика в партнерах черн-ая дыра. Он тоже про нее забыл. И попался.
- А мы?
- Проскочили. Пойди, посмотри, что с пассажирами. В'Анья, проверь груз.
...Хадж остановился на пороге салона. Болт, не вставая с кресла, сделал ему ободряющий знак. Салима протянула бокал с густой желтой жидкостью.
- Я сочувствую вам, капитан. Пассажирский, вернее грузовой, корабль не лучшая цель для боевого космолетчика.- Болт говорил печально и проникновенно.- Но вы выполняли свой долг. Ответственность перед историей я беру на себя. А теперь выпьем за успешный полет - и возвращайтесь к пульту. А то я уже ощущаю некоторое неудобство. Корабль, видимо, ускоряется, перегрузка становится неприятной.
Хадж медленно выпил вино.
- Он не стал, он не стал стрелять,- высоким резким голосом заговорил Наргес, вошедший следом.- Баккит улизнул, они улизнули...
Болт тяжело посмотрел на Хаджа. Капитан похолодел. И вдруг усмехнулся: он испугался теперь, когда всякий страх бессмыслен.
Болт сделал попытку встать - неудачно.
- Поговорим потом,- сказал он.- Возвращайтесь к себе и погасите перегрузки.
Хадж смотрел на Цесариума с любопытством. Капитан знал нечто, не известное никому - Наргесу, Любимой Дочери, самому Цесариуму. Сказать им? Почему бы нет? Будет время - сколько его осталось, минут пять-шесть, потом ускорение станет непереносимым - будет время посмотреть на их страх, на Era страх. Хадж принял почтительную позу.
- Цесариум, я не в силах погасить перегрузки. Корабль тянет к черной дыре.
- Что ты мелешь!
- Баккит надул меня. Выхода нет. Это не протянется долго, но две-три минуты тяжесть и боль будут чрезмерны. Я советую вам помочь Дочери. Прощайте, Цесариум. Прощайте все. Я не нарушил... Остался...
