Максим Волосатый - Переговорный процесс
И вот только этот изверг никогда слова доброго не скажет.
Глава 15
Тихое солнце, цветущие деревья, голубое небо. Красоту окружающего мира несколько портили висящие над ними уродливые капли саксовских ботов, но с ними Степа еще как-то мирился. Они были вроде как далеко. А вот десятка коспехов, пробирающаяся где-то по зарослям, расстраивала гораздо больше. А их с Соловьем всего двое. Против по-олчища врагов, хихикнул кто-то внутри.
– Романтика, – хмыкнул Степа вслух.
– Какая, на хрен, тебе романтика? – Непонятно, чего в голосе Соловья было больше: удивленной злой иронии или восхищения идиотским бесстрашием. – Нас тут поджарят сейчас как цыплят, а он веселится. Мы положим максимум троих. Ну четверых, если упремся. Пятерых-шестерых, если очень повезет. Но не десять, это уж точно. Да еще «Терьер» сверху.
Где-то в глубине эфира, на грани слышимости, раздался тонкий девичий писк. Донкат улыбнулся. Она за него беспокоится? Х-ха, уже не жаль будет умирать. Страха почему-то не было, вот никакого.
– Наша задача, – Соловей начал медленное кружение, увлекая за собой Степу. – Только выиграть время до подхода ребят, которые прилетят за профессором.
– А они что, смогут справиться с отделением коспехов? – не поверил Степа.
– Тут разные люди живут, – уклонился от ответа космоштурм. – Но в любом случае без них нам ловить нечего. А ты – рома-антика.
– А что? – фыркнул Донкат. – Чем не романтика? Вот он бой. Два космоштурма против отряда врагов. Спина прикрыта надежным товарищем, в руках оружие, неподалеку прячутся беззащитные женщины и старики.
– Балабол, – коротко хохотнул Соловей, на секунду сбросив напряжение.
Испуганный писк Селены сменился возмущенным. Это она про «беззащитных», наверное. Ей вторило шипение Петрухина.
Степа хотел было схохмить еще что-нибудь, но тут внешние динамики скафандра квакнули что-то на английском, и время хохм закончилось.
Громкий голос пролаял фразу откуда-то из кустов и смолк. Заговорил опять. Уже на русском. Вспомнили, наконец, о переводчике? Или первое послание было для Декстера? Донкат, чертыхнувшись, включил свой переводчик, до этого бесполезно болтавшийся на плече. Так, для страховки.
– …ние, внимание. Положить оружие на землю, разъединить скафандры и поднять руки.
– Кто вы такие? – через переводчик прикинулся дураком Соловей, не останавливая кружения.
Степа вдруг ни к селу ни к городу задумался: а вот интересно, кинетическая энергия от этого сдвоенного кружения тоже идет на усиление энергозащиты? А похоже ведь, что так. Ха, вот и один из секретов «космических» танцев.
– Пятый Штурмфлот Англо-Саксонского Союза, шестое истребительное крыло, командир патрульной группы космической пехоты, – это Степе показалось или в голосе коспеха послышалась издевка? – Первый лейтенант Ричард Голсикис.
– Мать моя, – шевельнулся наушник голосом Соловья. – Карандаш, старый знакомый. Живой.
– Вот только непонятно, хорошо это или плохо, – шевельнул в ответ уголком рта Степа.
– Сейчас узнаем, – отозвался Соловей.
– Я жду, – напомнил Голсикис.
– Как я могу быть уверенным, что это действительно вы? – прокричал Соловей.
Степа кивнул про себя: он прав, сейчас надо нести любую ересь, лишь бы потянуть время. Тем более что сакс один раз уже на это повелся.
Соловей по-прежнему не думал останавливаться. Поляна медленно кружилась в одном ритме. Степа потихоньку начинал терять ориентиры. Он попытался вычислить, где засели коспехи, но безуспешно.
– Я их не вижу, – прошептал он в микрофон.
– Автоматику включил? – напомнил Соловей.
– Да, – Донкат тут же дернул подбородком, перебрасывая тумблер.
Космоштурм не стал акцентироваться.
– Хорошо, только «Дырку» вниз опусти, – приказал-посоветовал он. – Как только увидишь или почувствуешь выстрел, тут же стреляй перед собой в землю. И только потом по ним.
– Зачем? – не понял Донкат.
– Позже, – прошипел Соловей. – Просто сделай, как я сказал.
– Есть, – Степа окончательно перешел на армейскую терминологию.
Он переместил плазменник вперед так, чтобы тот свешивался, смотря в землю. Удобно. Опять интересно, это и есть фирменный стиль русского космоштурма?
Карандаш тем временем начал терять терпение.
– Вам придется поверить мне на слово, – донесся его голос из-за деревьев.
Да где ты, зараза? А, вот он. Сканер шлема показывал красноватые точки, которые не могли быть ничем иным, кроме противника.
– Сергей Петрович, – позвал Степа. – Вот же они. Может, накроем их, пока разговариваем?
– Это обманки, – не повелся Соловей, продолжая вести их в фантасмагорическом танце. – Первая задача в бою – обмануть автоматику. Так что как минимум половина из них – ложные цели. Мы, кстати, тоже. Если они решат накрыть нас по приборам, то попадут далеко не сразу.
Степа озадаченно замолчал. Предстоящий бой, да и вся остальная жизнь космоштурмов переставала казаться простой и понятной.
– Вы живы только потому, – не успокаивался Карандаш среди цветущих деревьев, – что на яхте никто не умер.
– Болтун, – негромко бросил Соловей. – Если есть приказ, нужно выполнять. Что языком-то зря трепать?
– Считаю до трех, – как будто услышал его Голсикис. – Или вы останавливаетесь, или мы открываем огонь. Раз, два… три.
В проскальзывающей мимо картинке мира мелькнул короткий проблеск. Не соврал Карандаш.
– Огонь! – хлесткий крик космоштурма заставил Степины пальцы судорожно сжаться.
И тут же перед ним вспух белый шар взрыва: «Дырка» не подвела. Соловей тут же рывком дернул его в сторону, уводя из-под огня. И к Степиному взрыву тут же добавились еще и еще. Волна жара прошила даже через убээс. Фильтры зачернили стекло забрала до непроглядной темноты. Светились только точки целеуказателей. Их подхватило и как сухой листок швырнуло в сторону.
Удар. В подушечку на затылке врезалось что-то твердое, боль на секунду погасила сознание.
– Подъем, – рычит Соловей, бульдозером поднимаясь на ноги.
Степу хватает только на то, чтобы встать на колени.
– Огонь! Огонь! – со стороны космоштурма донесся ритмичный грохот выстрелов.
Донкат, ничего не понимая, тоже нажал на гашетки, изо всех сил стараясь совместить прицелы с горящими точками. Вокруг по-прежнему ничего не было видно. Руки затряслись, но теперь Степа знал, чего от них ждать, и не дал локтям разлететься в стороны.
– Шевелись! – Соловей потащил его куда-то в сторону. И как он хоть что-то видит в этой каше?
Из черной метели вдруг вылетели несколько разрядов. Врезались в грудь Степе и разлетелись искрами. Жив! Защита сработала! С басовитым гудением мимо пронесся яркий сгусток плазмы.
