Владимир Михановский - Случайные помехи
Зоя вздохнула:
– Мне не понять.
– Все очень просто, – пояснила Женевьева. – Скажем, актиния… Или, того лучше, морской коралл. Как по-твоему – он живой или не живой?
– Неживой, конечно, – сказала Зоя. – Розовый коралл на тумбочке у Андрея стоит в виде украшения.
– Это другое дело. Но в своей среде обитания коралл способен расти, как живой организм, – возразила Женевьева.
– Ну и что! Кристалл тоже растет в перенасыщенном растворе, но ты же не скажешь, что он живой.
– Хороший пример. У тебя научный склад мышления, – похвалила Женевьева. – Но кристалл не реагирует на прикосновение постороннего предмета, как это делает коралл. Есть и еще множество тонких свойств, которые позволяют заключить, что коралл – промежуточная стадия, ступенька между живым и неживым. Подобное вещество перед тобой. Надеюсь, оно нам пригодится в нашем замысле.
– Я боюсь, – сказала Зоя и сделала шаг назад.
– Стань ближе, вот так. Голову повыше, плечи держи ровно, – скомандовала Женевьева.
– Оно сожрет меня!
– Съесть не съест, но прижиться может, если дать биопластику достаточно времени. Глянь, как пульсирует, просто прелесть, – восхитилась Женевьева.
– Прижиться?..
– А мы не дадим ему времени прижиться. Как только минует необходимость – уберем его.
Переведя взгляд с застывшего человекообразного белкового на Зою, Женевьева зачерпнула серебряной лопаткой живую биомассу и приложила ее к щеке Зои, тут же разгладив пластик ровным слоем.
Зоя стояла, делая героические усилия, чтобы не пошевелиться.
– Ну, что чувствуешь? – отрывисто спросила Женевьева, продолжая трудиться над щекой.
– Слабую теплоту.
– И все?
– Ой, теперь щеку как будто иголками начало покалывать, – сказала Зоя.
– Так и должно быть, – кивнула Женевьева. – Все по инструкции. Покалывание означает, что биомасса совместима с твоей тканью. Теперь подставляй другую щеку.
– Как по евангелию, – попробовала пошутить Зоя, но говорить было трудно: щека стягивалась чем-то тугим, резиноподобным.
– Теперь не разговаривай, – предупредила Женевьева. – Иначе можешь получиться криворотой.
Через несколько минут, закончив работу над лицом Зои, она отошла назад, чтобы оценить свою работу.
– На первый раз сойдет, – сказала она удовлетворенно. – А второго, надеюсь, не понадобится. Теперь, Зоенька, займемся твоими плечами…
Замысел Лагранж увенчался полным успехом. Она провела Зою на последнее заседание совета, выдав ее за своего белкового из медцентра. Правда, к Зое достаточно было внимательно приглядеться, чтобы обнаружить подлог, но такое и в голову никому не могло прийти. На этом, собственно, и был основан план Женевьевы. Эффект неожиданности сработал.
Что касается Зои Алексеевны, то она, притерпевшись к непривычным ощущениям, свой маскарад восприняла с полнейшим равнодушием: мысли ее были заняты другим. Особенно одна, пришедшая в голову накануне, не давала ей покоя. Однако, сидя за портьерой, куда ее усадила Женевьева, Зоя начала так волноваться, что речи членов совета, их полемика доходили до нее с трудом. Она только ощущала всем своим существом, как тяжелые гири аргументов в пользу негативной версии один за другим ложились на чашу весов и другая чаша, на которой лежала жизнь пришельца, поднималась все выше и выше. Правда, краем уха Зоя слышала, что кто-то возражал, кто-то предлагал повременить, но таких голосов было немного, и звучали они все реже.
– Пусть это даже инопришелец, – услышала она чей-то голос. – Почему обязательно предполагать у него дурные намерения?
– Эта версия уже обсуждалась, – набросились на него со всех сторон.
– Решать вопрос нельзя на-авось, – сказал председательствующий Макгрегор – Зоя узнала его по голосу. – А у нас нет принципиальной возможности выяснить его истинные намерения. Нельзя ставить под удар судьбу человеческую.
– Будь у пришельца добрые цели, он не стал бы камуфлироваться под землянина, – добавил кто-то. – И уж во всяком случае, нашел бы способ сообщить нам о них.
– Спасибо, обстоятельства сложились так, что мы в силах с ним справиться.
«Боже мой, они говорят только о космическом пришельце, – с ужасом подумала Зоя. – Капитан Торопец для них больше не существует». За портьерой было пыльно, душно, щеки и плечи болели, Зоя обливалась потом. Проклятый пластик стягивал щеки, давил на плечи, сделав их квадратными.
Подошла очередь Лагранж, и она выступила с взволнованной речью в защиту гостя, которого она считала подлинным капитаном Торопцом. Зоя немного приободрилась. Однако серьезных доказательств, как и вчера, Женевьева привести не смогла.
– Это мы уже слышали, уважаемая Женевьева, – заметил Макгрегор, когда она умолкла. – Эмоции – слишком мало осязаемая материя. Конечно, мы ценим ваши чувства. Больше того – разделяем их. Я уверен, каждый из нас будет голосовать за крайнюю меру с болью душевной, но это не меняет существа дела. Разве не так, друзья мои?
Шум в зале подтвердил его слова.
– Все присутствующие высказались? – спросил он, когда гул пошел на убыль. – Будем голосовать по одному, результат нам сообщит ЭВМ.
Женевьева колыхнула портьеру.
– Я прошу слова, – прозвенел высокий женский голос, и все обернулись на него.
Из-за тяжелой малиновой занавеси вышел манипулятор и решительным шагом направился к трибуне.
«Вот он, мой звездный час», – думала Зоя с бьющимся сердцем, идя по проходу.
Недоуменная тишина взорвалась негодующими репликами:
– Кибер?
– Только этого не хватало.
– Безобразие.
Зоя Алексеевна совсем забыла о внешности, которой наградила ее Женевьева. Впрочем, какое это сейчас могло иметь значение? Главное – выложить им все, о чем она передумала в эту бессонную ночь после разговора с Сергеем, передать им свою волю и уверенность. Задача чертовски трудная, но другого пути у нее нет.
Звонко стуча каблуками по паркету, она подошла к микрофону, обвела взглядом всех присутствующих, набрала полную грудь воздуха и обратилась к залу:
– Уважаемые члены совета по проведению Эксперимента! Прошу вас, успокойтесь. Я не кибер.
– Кто же вы? – поднял брови Алонд Макгрегор, глядевший на нее, как и все, не отрывая взгляда.
– Я жена капитана Сергея Торопца.
Слова ее произвели впечатление разорвавшейся бомбы. Несколько мгновений люди оторопело молчали, стараясь осмыслить сказанное.
Первым пришел в себя Макгрегор.
– Зоя Алексеевна?
– Да.
– Как вы проникли сюда? Кто вас пригласил и что означает этот маскарад? – спросил Алонд.
– Об этом потом, – махнула рукой Зоя. Только теперь она подумала, что своей внешностью производит, должно быть, довольно странное впечатление.
