Эрик Рассел - Безумный мир
Фазергил оказался в своем офисе. Его глянцевые волосы выглядели так, словно их склеили и не трогали по меньшей мере месяц. Как всегда, угол стола занимала ваза с цветами.
С усилием придав лицу любезное и радушное выражение, Фазергил промурлыкал: — Снова к нам?
— Сегодня здесь, завтра там. Не против?
— О Господи! Какое мне дело до ваших дел?!
— Я рад, что вам они безразличны, — криво усмехаясь, сообщил Армстронг. — Слишком многие люди в последнее время проявляли к ним интерес. Не могу сказать, что это доставляло мне особую радость.
Фазергил хотел было что-то ответить и уже открыл рот, но передумал и обратил свой хмурый взор на цветы.
— Мне нужно задать вам два-три вопроса, — сказал Армстронг.
— Только ради всего святого — не с том, о чем мы говорили в прошлый раз. Темпы строительства определяются теми же самыми причинами, о которых я говорил тогда. Мне нечего добавить, и, по правде говоря, я сыт этой темой по горло.
— Ладно, сменим пластинку. — Армстронг просверлил Фазергила взглядом. — Что вы можете сообщить о ракетах под номерами девятнадцать и двадцать?
Лицо Фазергила забавно сморщилось.
— А кто их строит? — спросил он быстро.
— Вот об этом я и хочу у вас узнать.
— У меня? — Фазергил не скрывал изумления. Он смущенно пригладил волосы. — Насколько мне известно, наш номер восемнадцать — последний. О других я ничего не знаю. Почему вы решили, что есть и другие? Кто вам о них сказал?
— Минни Финеган.
— Кто это?
— Вы ее, конечно, не знаете. Она живет не здесь. Но я вас обязательно познакомлю при случае. Она выращивает цветы.
Куин хихикнул, но сразу заткнулся, поймав взгляд Армстронга.
— При случае? Когда? — Фазергил обнаружил внезапный интерес. — А что за цветы?
— Очень дорогие. Я не помню названия. Неважно, это не имеет отношения к делу. — Внимательно разглядывая свои огромные ботинки, он немного помолчал, затем спросил Фазергила: — Хили еще работает здесь?
— Да.
— А Мюллер, Сентрилло и Джаскус?
— Да, А в чем, собственно, дело?
— Если корабль вдруг взорвется, скорее всего, ему помогут именно эти ребята.
— Откуда вы знаете?
Игнорируя вопрос, Армстронг внезапно спросил:
— Вы слышали когда-нибудь о «Норман-клубе»?
— Никогда! А почему я должен был о нем слышать?
— Нипочему. Если вы и слышали, то, полагаю, не признаетесь. Мне нужно было видеть вашу реакцию, а не услышать ответ. И я ее увидел.
Залившись краской, Фазергил сказал:
— Всякий раз, когда вы сюда приезжаете, вы изводите меня мелочными издевками. И вообще — с чего это я должен отвечать на ваши вопросы? Вы мне не начальство!
Вмешавшись в разговор, Куин тронул Армстронга за локоть:
— Давай не будем лупить друг друга, Джон. И без того несладко.
— Я вовсе не собирался на вас давить, Фазергил, — успокаивающе сказал Армстронг. — Боюсь, что вы чересчур эмоциональны. Когда человек возбужден, по его лицу можно прочесть то, чего он не хотел бы говорить вслух. И я получил от вас кое-какую информацию…
— Однако вы не имеете права ни на какую информацию от меня. Повторяю, вы мне не начальство!
— Никоим образом, — согласился Армстронг. — И я не обращался к вам — пока мог обойтись без этого. — Он улыбнулся, заметив на лице Фазергила оттенок какой-то неуверенности. Поднявшись, направился к двери, Куин последовал за ним.
— Благодарю вас, — сказал Армстронг язвительно. — Вы потратили на меня уйму вашего драгоценного времени.
Отойдя подальше от административного корпуса, Куин требовательно произнес:
— Выкладывай! Кто такая Минни Финеган?
— Тебе-то что за дело?
— Дела агрессоров как позабыть…
— Что?
— Дела агрессоров как позабыть, дредноуты их как нам не разглядеть? Не может гнева своего он скрыть, того, что плавит его сердца медь… [фрагмент стихотворения Вэчела Линдсея (1879-1931) «Авраам Линкольн бродит в полночь»] — провозгласил Армстронг, обведя рукой вокруг.
Куин громко, с нажимом, заявил:
— Ты спятил!
— К тому идет, Джордж. — Голос Армстронга посерьезнел. — Кое-кто весьма интересуется кораблями девятнадцать и двадцать. Причем эти люди убеждены, что я знаю больше, чем они сами. И как я ни отрицаю, переубедить их не удается. Но я и в самом деле не знаю, что такие корабли существуют, и тем более понятия не имею, кто их строит.
— Если их и строят, то в Европе, — высказался Куин.
— Зачем тогда пристают ко мне?
— Я к тебе не пристаю.
— Проклятье! — прорычал Армстронг.
— Я давно говорил, что все вокруг какие-то сумасшедшие. — Куин пожал плечами.
— Нет, Джордж, они преследуют меня — и, возможно, других людей, которых я не знаю, — потому что подозревают, и не без оснований, что восемнадцать и девятнадцать — американские корабли!
— Ерунда! — Куин разгрыз леденец и покачал головой. — Чушь! Как можно строить еще две ракеты, чтобы здесь никто и ничего о них не знал?! По-моему, это дурацкие слухи. Кроме того, зачем нужно строить три корабля — один здесь, а два — где-то еще? Объясни!
— Кое-кто здесь, мой ягненочек, о них знает. Фазергил!
— Он это отрицал.
— Верно. Только я наблюдал за ним, когда мы разговаривали. Он знает о них, поверь мне, но предпочитает держать язык за зубами. И он знает, что о них не должен знать я. Сейчас он сидит и гадает, много ли мне известно, и, конечно, приписывает мне больше, чем я имею. И он должен будет что-то предпринять. Например, он позвонит своим непосредственным шефам или в ближайшую берлогу ФБР. Потому что ему нужно отвести от себя подозрения в том, что он сказал слишком много. Вслух он действительно ничего не сказал, но вот глазами… Я готов заложить собственную шкуру, что еще две ракеты строятся где-то в глуши и что они американские!
Оглянувшись на недостроенный корпус космического корабля, Куин молитвенно сложил руки и попросил:
— Радость моя! Забрось меня туда раньше моих конкурентов!
— Почему ты хочешь быть первым? Пусть лучше там взорвется какой-нибудь другой недоумок…
— Как сказала одна собака, — ответил Куин, — если я первая побежала по следу, мне наплевать на тех, кто бежит за мной.
Стоя у ворот, он смотрел, как удалялся гость, и после того, как Армстронг скрылся из виду, еще долго о чем-то думал. Наконец он направился обратно, к гигантской колонне корабля, и заговорил с ней, как дикари разговаривают со статуями богов:
— Из-за тебя убили много людей и могут убить еще больше. Это бы ладно, если б ты не сидел так долго на своей толстой заднице и не пялился в небо, как будто ты собираешься взлетать туда еще через сто лет. Я не проживу столько, даже если мне суждено умереть своей смертью, — а в этом бардаке слишком много людей умирают не своей смертью. — Куин сплюнул. — Чем раньше ты взлетишь, тем будет лучше и для меня, и для тебя, и для многих других.
![Эрик Френк Рассел - Космический марафон [сборник]](/uploads/posts/books/105339/105339.jpg)