Роберт Асприн - Иначе — это МИФ
— А откуда ты так много знаешь об убийцах, Ааз?
— Гулял бывало с одной… замечательная девушка, но не умела держать язык за зубами, даже в постели. Иногда я гадаю, а действительно ли любая профессия стережет свои секреты так крепко, как об этом все утверждают.
— И что же случилось?
— С чем?
— С твоей знакомой?
— Не твое дело, малыш. — Ааз снова стал грубым. — Нас ждет работа.
— Что мы теперь будем делать?
— Ну, сперва мы закопаем беса. Может быть, это собьет других с нашего следа. При хоть какой-нибудь удаче они подумают, что он хапнул всю добычу и исчез. Такое случается не в первый раз.
— Нет, я имею в виду — после этого. Мы готовимся к путешествию, но куда мы отправимся?
— Малыш, иногда ты вызываешь у меня беспокойство. Это даже не магия. Это военная акция, диктуемая здравым смыслом. Во-первых, мы найдем Иштвана. Во-вторых, оценим его силу. В-третьих, составим планы, и в-четвертых, приведем их в исполнение так же, как, будем надеяться, и приговор Иштвану.
— Гмм… Ааз, нельзя ли на минуту вернуться к первому? Где мы собираемся найти Иштвана?
Это остановило его.
— Разве ты не знаешь, где он обитает?
— До сегодняшнего дня я даже имени такого не слыхал. Мы долго сидели молча, уставясь друг на друга.
ГЛАВА 5
“Только постоянная и добросовестная тренировка в боевом искусстве обеспечит долгую и счастливую жизнь”.
Б.Ли— Думаю, я теперь вычислил это, малыш.
Заговорив, Ааз перестал затачивать меч и изучал режущую кромку клинка. С тех пор, как началось наше путешествие, он хватался за каждую возможность поработать над своим оружием. Даже когда мы просто останавливались отдохнуть у ручья, он занимался обработкой их лезвий или налаживанием баланса. Я чувствовал, что за последнюю неделю больше узнал об оружии, просто наблюдая за его работой, чем за всю свою предыдущую жизнь.
— Что вычислил?
— Почему люди в этом мире обучаются либо владением оружием, либо магией, но не тем и другим.
— И почему же это?
— Ну, две причины я вижу просто сходу. Прежде всего, это дело обуславливания рефлексов. Ты прореагируешь так, как тебя натренировали. Если тебя тренировали владеть оружием, ты прореагируешь на кризис оружием, если тебя тренировали владеть магией, ты прореагируешь магией. Проблема в том, что если тебя обучали и тому, и другому, то ты заколеблешься, решая, что использовать, и пока ты этим занят, тебя отколошматят. Поэтому, для сохранения простоты Гаркин обучал тебя только магии. И вероятно, и его самого только ей и обучали.
Я подумал об этом.
— Это имеет смысл. А какова другая причина?
Он усмехнулся.
— График обучения. Если то, что ты рассказывал о продолжительности жизни в этом мире, обладает приблизительной точностью, и если ты хоть какой-то образец того, как быстро обучаются люди в вашем мире, то у вас есть время только на освоение либо одного, либо другого.
— Думаю, я предпочитаю первое объяснение. Он фыркнул про себя и вернулся к заточке меча.
Одно время его шпильки беспокоили меня, но теперь я преодолевал их одним махом. У него, кажется, вошло в привычку критиковать все в нашем мире, особенно меня. После недели беспрестанной подверженности его уколам единственное, что встревожило бы меня, так это то, что он перестал жаловаться.
На самом деле я был весьма доволен своими успехами в магии. Под руководством Ааза мои успехи возрастали с каждым днем. Одним, самым ценным из усвоенных мной уроков, было в черпании сил прямо из земли. Дело заключалось в рассмотрении энергии как осязаемой силы и перекачивание новой энергии вверх по одной ноге в мозг, одновременно выпуская истощенную энергию по другой ноге обратно в землю. Я уже мог полностью перезарядиться даже после целого дня тяжелого пути, просто постояв неподвижно несколько минут с закрытыми глазами и производя энергетический обмен. На Ааза, как всегда, это не произвело впечатления. По его словам мне полагалось уметь осуществлять энергетический обмен, пока мы шли, но я не позволял его ворчанию приглушать мой энтузиазм. Я обучался, и куда быстрее, чем мне могло присниться.
— Эй, малыш! Доставь мне кусочек дерева, а?
Я улыбнулся про себя и огляделся. Примерно в десяти футах от меня лежала маленькая ветка высохшего дерева около двух футов длиной. Я лениво вытянул палец и она отправилась в полет, мягко проплыв поляну и паря перед Аазом.
— Неплохо, малыш, — признал он. А затем его меч сверкнул, как молния, разрубив ветку надвое. Обе половинки упали на землю. Он подобрал один из кусков и изучил место разруба.
— Хмм… Может быть, для этого меча есть еще надежда. Почему ты позволил им упасть?
Последнее относилось ко мне.
— Не знаю. Может, ты поразил меня, когда взмахнул мечом.
— О, неужели?
Он вдруг бросил в меня палку. Я закричал и попытался отскочить, но она болезненно стукнула меня в плечо.
— Эй! Для чего это?
— Назовем это предметным уроком. Ты знаешь, что можешь контролировать эту палку, потому что ты это только что делал, когда доставлял ее ко мне. Так зачем ты отскакивал? Почему ты не остановил ее магией?
— Я полагаю, это не пришло мне в голову. Ты же не дал мне время на раздумье.
— Ладно, тогда раздумывай! На этот раз ты знаешь, что надвигается.
Он подобрал второй кусок дерева и ждал, зло усмехаясь, что с заостренными зубами сделать легко. Я проигнорировал его, давая своему уму успокоиться, а затем кивнул, показывая, что я готов.
Палка ударила меня прямо в грудь.
— У-у! — прокомментировал я.
— Вот в этом-то, мой юный друг и заключается разница между занятиями в классе и в полевых условиях. Класс прекрасно подходит для того, чтобы дать тебе понять, что ты можешь сделать разные вещи, но в действительности, на практике тебе никогда не предоставят роскоши лениво собрать свои силы, и у тебя редко будет неподвижная мишень.
— Скажи, э, Ааз. Если ты действительно пытаешься нарастить во мне уверенность в себе, то как же получается, что ты всегда вышибаешь у меня почву из-под ног всякий раз, когда я начинаю думать, что чего-то достиг?
Он встал и вложил меч в ножны.
— Уверенность в себе — чудесная вещь, малыш, но только, если она оправдана. И в один прекрасный день мы рискнем жизнью одного или обоих из нас, полагаясь на твои способности, и нам не будет от этого ничего хорошего, если ты будешь заблуждаться. А теперь за работу!
— Гм… А у нас есть время?
— Расслабься, малыш. Бесы — народ цепкий, но путешествуют они медленно.
