Чэд Оливер - Ветер времени
К тому времени, когда путники свернули к пещере, они очень устали, а Уэс еще и волновался — что скажет Уайк?
Они взобрались на скалу.
Перед ними отворилась дверь.
Они очутились во внутренней пещере.
Нлезин торжественно поднял вверх бутыль из толстого стекла.
— Вот, — объявил он.
— И благодарить за это мы должны Уэса, — добавил Арвон.
Црига и даже Хафидж улыбнулись лукаво и загадочно. Уэс откашлялся.
— Я вернулся с ними, — начал он и запнулся. («Это и так ясно, идиот!») Я вернулся потому, что… потому что надеялся, что вы не будете против…
— Хватит! — добродушно прервал его Уайк.
— А?
— Вы, наверное, ослепли, Уэс?
Уэс в недоумении осмотрелся по сторонам. Все выглядело по-старому: замусоренный пол, хворост, принадлежности для стряпни, ниши, вырубленные в стене…
«Погоди-ка!»
Раньше ниш было пять: Уайк, Арвон, Нлезин, Црига, Хафидж.
Теперь их стало шесть.
Уайк схватил Уэса за руку и, лицо его, против обыкновения, расплылось в улыбке.
— Мы надеялись, что вы придете, Уэс, — оказал он. — В конце концов вы теперь наш.
Уэс не мог вымолвить ни слова.
Дело было не только в нише и даже не в беспримерном приключении, которое сулила ниша. Главным было другое.
Он — нужен. «Господи, — подумал он, — я кому-то симпатичен, я кому-то нужен».
Как это было приятно!
«Черт возьми, я не ребенок, чтобы плакать!»
— Спасибо, — сказал он. — Большое спасибо.
И он ушел из пещеры к ледниковому озерку, поблескивавшему под неярким солнцем, потому что в такие минуты человеку лучше побыть наедине со своими мыслями.
Накануне того дня, когда они должны были погрузиться в долгий сон, Уэс сидел вечером под звездным небом и, вздрагивая от прохладного ветра, слушал, как внизу в чаще фыркает какое-то животное.
Из пещеры вышел Арвон и присоединился к нему.
— Вот так же мы сидели вечерами на Лортасе, — сказал он. — Довольно трудно представить себе, что все мои знакомые девушки умерли пятнадцать тысяч лет назад.
Уэс кивнул, хотя сам до сих пор никак не мог свыкнуться с этой мыслью.
— Странно, мне почему-то все время кажется, что вы возвращаетесь домой, в тот же мир, который когда-то покинули. Но ведь это не так?
Арвон подобрал камешек и швырнул в невидимого зверя, который, судя по звукам, испуганно шарахнулся в сторону.
— Лортас еще существует, или все прогнозы были неправильны. Но это уже не тот Лортас, который знали мы. Все равно как если бы вы покинули Землю в конце каменного века и вернулись на нее только сегодня. Впрочем, для нас разница будет все же не такой огромной. Развитие Лортаса замедлилось еще до того, как мы улетели. Так же как замедлится и развитие Земли через несколько сот лет.
— Но вы все равно будете там чужими.
— Да, как и вы здесь, Уэс.
Уэс старался затянуть этот разговор. Он понимал, что нервничает и хочет, чтобы его успокаивали, разуверяли. «Мы можем и не проснуться, — думал он. — Мы можем проснуться и увидеть, что Земля превратилась в радиоактивную пустыню. Как ничтожен шанс…»
— По-моему, вы упускаете из виду самое главное, — сказал наконец Арвон. — Верно, мы все время говорим о статистике и взвешиваем шансы. Верно, в первый раз мы отчаянно боялись — боялись, что этот мир окажется таким же, как все другие миры, рассеянные по вселенной. Однако, Уэс, вы не взорвали себя, хотя могли бы — у вас есть для этого и средства и соблазн пустить их в ход. Что мне кажется действительно невероятным, — так это удивительное сходство нашего мира и вашего. Черт возьми, да я не более чужой здесь, чем вы, разве что чуть-чуть отличаюсь физически, но и то так мало, что на улицах Лос-Анжелеса никто на меня и внимания не обращал.
Уэс тихонько улыбнулся. Что бы ни говорил Арвон, но кое-что он о Земле все-таки не знает.
— Мне очень жаль, — сказал Уэс, — но боюсь, что в Лос-Анжелесе кто угодно и что угодно останется незамеченным.
— Ладно, пусть так, — согласился Арвон. — Но наше сходство не случайно, Уэс. Ваш мир в главном похож на Лортас, каким Лортас был в давние времена. Разумеется, есть различия, и различия существенные. Именно эти различия и послужат основой новой жизни для обоих наших миров, если нам удастся наладить связь между ними. Но сейчас для нас важно сходство. Я твердо верю, что Земля не уничтожит себя. Я знаю: она создаст космические корабли. Я знаю: на этот раз мы не потерпим неудачи.
Уэс закурил сигарету.
— У нас это называется «строить воздушные замки», — сказал он. — Но спасибо и за это.
Потом они долго сидели молча в сиянии звезд.
Уэс глядел в ночное небо. «Может быть, я когда-нибудь буду лететь там среди солнц через мрак и безмолвие…»
В пещеру они вернулись поздно.
Уэсу вспомнилась другая ночь, когда Арвон втащил его в пещеру, когда Арвон был чудовищем из ночного кошмара. С тех пор, казалось, прошло миллион лет.
Уэс не оглянулся назад, хотя знал, что никогда больше не увидит того мира, который начинался там, где кончалась горная тропа.
Он растянулся на твердом полу, рядом громко храпел Нлезин.
«Странно, что перед тем, как заснуть на пятьсот лет, мы хотим как следует выспаться…»
Он заснул.
Все утро они вымученно шутили.
Они всегда старательно следили за тем, чтобы не оставлять своих следов, так что делать им было почти нечего. Они очень плотно позавтракали, и каждый съел больше, чем ему хотелось. Ведь обедать им предстояло через пятьсот лет.
Они закрыли люк.
Уэс достал шприц и промыл его спиртом. Он волновался, но его руки не дрожали.
— Давайте, Уэс, — сказал Уайк. — Приступим. Следите за тем, чтобы все получили абсолютно одинаковые дозы. И прежде чем сделать укол себе, заберитесь в нишу — это средство действует быстро.
С некоторым смущением они пожали друг другу руки.
Никто не сказал этого, но каждый подумал: «Что если снотворное не сработает, что если в лаборатории допустили ошибку, что если это конец?..»
Уайк подошел к своей нише и улегся поудобнее.
— Давайте, Уэс, — сказал он опять.
Уэс протер ему руку ваткой, смоченной в спирте, откупорил тяжелую стеклянную бутылку и набрал ровно один кубический сантиметр жидкости. Увеличение дозы могло вызвать побочные явления, следовало соблюдать осторожность…
Уэс умело ввел иглу, нажал поршень.
Исполненные вечного отчаяния глаза Уайка затуманились, закрылись, и он уснул. Уэс пристально посмотрел на него, Уайк казался неживым, грудь совсем не подымалась. Уэс пощупал ему пульс.
Бьется, но все слабее и слабее…
