Нэт Прикли - Проклятие
— Да где же твой «колодец»?! — изнывал Найл.
— Еще немного, — утешал житель болота. Он над «жилым домом».
Что такое «колодец» правитель понял сам, когда до того оставалось около трех сотен метров.
«Колодец» — это когда темную воду пробивает столб яркого света, уходящий куда-то в бездонную бездну, когда наконец-то перестаешь чувствовать, что попал в странный перевернутый мир, в котором земля постоянно маячит над самой головой, а темное ночное небо скрывается под ногами, когда мир снова становится ярким и многоцветным.
То, что в «жилом доме» останавливаться тоже нельзя, Посланника Богини ничуть не удивило. Он с огромным удовольствием дотянул свой камень до разверзшегося «неба», позволил транспортному куполу всплыть на поверхность, забрался сверху — только грудью лег, а то купол сразу тонуть начал, и всей грудью вдохнул сладкий, пьянящий, теплый, пропитанный солнцем воздух.
— Давай отдохнем немного, — попросил Найл.
— Давай, — согласился восьмилапый, который благодаря прямому мысленному контакту отлично чувствовал состояние своего напарника.
Посланник Богини довольно долго приходил в себя, положив голову на теплую, мягкую паутину, тихонько покачиваясь на воде и чувствуя тепло солнечных лучей.
Когда гудение в голове и боль в легких отступила, он наконец открыл глаза и огляделся.
Колодец представлял из себя овальную полынью, если можно так назвать участок открытой воды среди раскинувшегося во все стороны гниющего плавучего мусора. В длину он составлял около тридцати метров, в ширину — десяти. Стены колодца белели от плотно наложенной паутины, и по их высоте легко определялась толщина слоя мертвых водорослей — почти три метра.
— Слушай, Лазун, — спросил правитель, — объясни пожалуйста, что за купола такие: «жилые», «домашние», «дорожные»?
— Это просто. Когда паук находит себе колодец, первым делом он его закрепляет. Потом ставит под колодцем первый купол. Жилой. Он всегда самый большой. Потом начинает ставить вокруг домашние. Они нужны, чтобы можно было надолго уходить на некоторое расстояние от колодца. Из жилых куполов мы ходим на охоту, иногда отдыхаем в них. В каждую сторону их можно поставить по три. Больше неудобно — воздух от колодца носить далеко. Если от ближайшего жилого колодца слишком большое расстояние — нужно дорожный купол поставить. Чтобы при переходе можно было остановиться, силы поберечь. А если с воздухом плохо — то и передохнуть. Если колодец не закрывается и под ним живешь долго, то ставишь рядом с жилым еще несколько куполов. В них можно отдохнуть, а можно и воздух запасти, на случай, если колодец закроется. Закрывшийся колодец часто опять открывается. Чем больше куполов поставишь — тем больше возможности дождаться этого момента. Сперва по домашним посидишь, рыбу поешь, сил накопишь. Из них открытый колодец всегда видно. Потом в жилые возвращаешься. Под ними обычно рыба уже пуганная, мало стоит. Но поймать можно. А когда воздух кончается, убегаешь по дорожным куполам, и начинаешь искать новый колодец.
— А старые купола как же?
— «Мертвые» купола долго не стоят. Тонут.
— Лазун, а зачем мы тащим камни?
— Ты ведь уже отдохнул, — попрекнул болотный житель. Пойдем дальше, я тебе все потом расскажу.
— Пойдем, — согласился Найл. — А то уже голову припекать начало. Этак и солнечный удар получить недолго.
По мере их пути паутинные шатры, наполненные воздухом, встречались все реже и реже, плыть от одного до другого получалось дальше.
— А что, чем дальше от берега, тем колодцев меньше? — уточнил правитель во время короткого передыха в одном из чьих-то домашних куполов.
— Больше, — поправил его паук. Но за камнями дальше ходить.
— А зачем они нужны?
— Потом расскажу, — опять пообещал восьмилапый и двинулся дальше.
Найл уже начал понимать, что такими темпами путь в девять дневных переходов ему придется преодолевать добрых несколько месяцев. Скорость его плаванья измерялась не километрами в час, а считанными десятками метров.
Его напарник плавал намного быстрее — ему приходилось дважды мотаться туда-сюда с парой камней, но все равно он успевал не только обернуться сам, но и добавить воздуха в «транспортный купол» Найла и сделать несколько дополнительных заплывов к ближайшим колодцам, чтобы «поменять воздух» в чужих или дорожных куполах. С другой стороны, забитый грязью залив сверху напоминал собой воронку с очень широкой горловиной.
Если двигаться к морю не вдоль побережья, а по прямой, то открытой воды можно достичь втрое быстрее.
А там: плот из паутины с воздухом, весло, тонкая нить с блесной — и по поверхности он сможет двигаться в несколько раз быстрее, чем вплавь.
Время стремительно продвигалось к ночи, а они, по прикидкам правителя, смогли одолеть не больше пяти-шести километров. Утешало одно — в мыслях болотного жителя начали проявляться искорки облегчения от близости своего дома.
Опять началась долгая череда дорожных шатров. Пару раз они показались правителю до странного большими, но никаких светлых столбов поблизости не просвечивало.
— Кто же такую линию смог соорудить? — не удержался Посланник.
— Здесь два соседних колодца закрылись, — объяснил Лазун. — Мертвые купола утонули, а те, которыми мы иногда пользуемся, стоят. Может, когда-нибудь колодцы опять откроются. Тогда тут кому-то будет намного проще новые поставить. Пойдем скорее, колодцы далеко, воздуха тут мало.
Однако вперед восьмилапого так влекло не столько желание поберечь драгоценный воздух, сколько стремление к интересной встрече. Они одолели не менее полутора десятков куполов, когда в очередном Найл, уже более-менее наметанным взглядом узнал «домашний»: крупный, полный свежего, хорошего воздуха. Они быстро перебрались в еще один, и впереди правитель увидел шатер, огромный даже для «жилого».
— Только мы ненадолго! — предупредил Лазун перед новым рывком.
Разумеется, внутри жилого шатра болотный житель оказался куда раньше Найла.
Когда правитель поднырнул под край, он обнаружил, что его товарищ сидит на стенке бок о бок с более чем вдвое крупной паучихой. Но больше всего его заинтересовало не это: он увидел, что шатер перегорожен горизонтальной паутиной надвое, и наверху, на втором этаже, шустро бегают маленькие коричневые восьмилапики.
«Интересно, они Лазуна или нет? — подумал Найл. — Может быть, он еще только пытается понравиться соседке по морю?» Про нравы и обычаи местных пауков он не знал ничего. Способны ли они оплодотворить самку только один раз, как смертоносцы, или многократно; воспитывают детей вместе, или кто-то один; должен ли как-то расплачиваться с дамой кавалер, или речь идет только о взаимных симпатиях? Узнать что-либо правитель не успел: увидев напарника Лазун тут же, экономя чужой воздух, упал в воду и поплыл дальше.
