Владимир Журавлев - Опьяненные свободой
— Ага. Он и здесь успел. Я уже ничему не удивляюсь. Только, ребята, нет его. Ушел он. И не факт, что вернется.
Спецназовец пожал плечами:
— Вам решать. Мы выйдем, если вы не доверяете.
Александра вздохнула и спросила:
— Готовы ли вы отдать жизнь делу защиты родины?
Бойцы, не сговариваясь, встали.
— Лейтенант Настащук! Верен присяге!
— Богдан, верен присяге…
— Кыча, верен присяге…
— Остап, верен присяге…
— Серго, верен присяге!
Кузьмин молча смотрел на них. Завтра бронепехота будет под стенами Города. Им стоять вместе в цепи у Золотых ворот. А они даже не успеют познакомиться. И может, это и к лучшему…
— Только учтите, — предупредил он. — Вы у нас — на крайний случай. На самый крайний! В людей мы стрелять не будем!
Настащук серьезно кивнул, но все же спросил:
— А они в вас — тоже не будут?
Два лейтенанта посмотрели друг на друга и вздохнули. Им обоим не нравился очевидный ответ.
32Последний день Города выдался на редкость тихим и благостным. Тепло, небеса сияют, ковыль под стенами качается волнами белого золота. Командиры цепью замерли у Золотых ворот, перекрывая вход в Город. Ни шевеления, ни разговоров. Все пристально всматривались в противостоящую им стену щитов, зеркальные блики сферических шлемов, броню и оружие. Изучали противника. Все командиры в свое время прошли школу капитана Раскина, все знали, куда смотреть. И как. Молчание и неподвижность впечатляли. В рядах бронепехоты нервничали и суетились.
Офицеры-пограничники встали на пригорке, с которого было видно всю цепь. И с которого можно было моментально перекрыть мостик к Золотым воротам — единственный удобный проход к Городу. Не было Александры — она прощалась с Дедом, который уводил сейчас через систему резервной канализации всех, кого удалось уговорить покинуть Город. И, конечно, не было Цветкова. Разведчики затаились где-то в тылах бронепехоты смертельно опасной ядовитой змеей. На всякий случай. На самый последний, безнадежный случай.
— Ты зачем своих безоружными вывел? — сказал Настащук. — Взяли б те же пробойники, был бы толк.
— С оружием у нас вообще нет шансов, — угрюмо отозвался Кузьмин. — Расстреляли б сразу. А так, может, переведем в относительно мирную драку. Они нас газами и дубинками, мы их — дубинками и в Город. Продержимся сколько-то. А там и заинтересованные дружественные силы проявятся… если они еще где-то есть…
— Сам-то веришь? Пока мы тут все стоим, спецназ запросто в окна влезет и как пойдет шерстить! А у вас внутри только собачки. Как дадут по ним из подствольников!
— У нас окна бронированные, — рассеянно сообщил Кузьмин, вглядываясь в движение бронепехоты.
На сердце давило. Давило что-то пугающе близкое. Но вот что?!
— …у нас Информаторий все блоки отсек на автономное. Это вы везде ходите, потому что свои, а спецназу через каждую дверь со взрывчаткой придется. А еще у нас на крыше «горные орлы» в полной боевой. А еще корпус уйдет за стены, ежели чего. Пусть лезут. Сколько-то мы выдержим.
— Мы-то свои! — хмыкнул рыжий спецназовец. — А бронепехота, получается, чужая. А как нас различают, мы же одинаковые в броне? Классные у вас ключи! Завидую. И вообще: хороший у вас Город! В нем бы жить да жить, девочек любить…
— Щиток опусти, — посоветовал Кузьмин. — Если начнется, тебя снайпер первым достанет, ты же вооружен.
— А пофиг. Меня всяко достанут. Там новые винтари, такие крупнокалиберные, что нашу броню как яичную щелкают…
Кузьмин заботливо дал ему подзатыльника, и щиток опустился.
— Пошло движение! — прошептал Кузьмин. — Настащук, бронезвено сюда на охрану! Уж больно крутые переговорщики идут! Как бы вязать нас не взялись сдуру…
Через ажурный мостик слитно двигалась группа высоких воинов в серебристой броне, незнакомое толстоствольное оружие — уже наизготовку. А впереди всех уверенно шагал маленький пожилой человечек в фиолетово-черной форме космических пограничников. Узкие глазки безмятежно поглядывали по сторонам. Плохо. Очень плохо. Это был капитан Раскин, один из немногих настоящих мастеров. По слухам, он уже давно достиг уровня, когда собственно физическое воздействие и не требовалось. Он вот так безмятежно выходил к обезумевшим террористам, тихо требовал сложить оружие, и перед ним склонялись.
Офицеры подтянулись и разом отдали честь своему учителю.
— Власть сменилась, — тихо сообщил капитан. — Сложите оружие и сдайте полномочия. Немедленно. Во имя жизни людей, за которых отвечаете.
Повисло напряженное молчание. Раскин безмятежно ждал. Что ему! У него за спиной — мощь бронепехоты! У него за спиной — танки, готовые взломать Золотые ворота. У него за спиной — всеподавляющая власть государства! Сложить оружие!
Лена Елисеева чуть шевельнулась.
— Вы нас хорошо учили, наставник! — прозвучал над строем ее удивительный голос. — Мы все помним! Пограничники верны присяге!
И четко кинула ладонь к пилотке. И следом за ней — весь строй. Служим родине!
— Идите обратно, учитель, — сказал неловко Кузьмин. — Мы выбрали свой путь — и уже не свернем. Идите, мастер!
— Куда идти? — прошипел кореец и сморщился, словно от зубной боли. — От своих учеников идти, что ли?! Котт ин!
Старик с тоской оглянулся. Он очень хотел жить.
— Я правильно понял, вы не выполнили миссию? — вдруг произнес один из воинов сопровождения.
Бойцы в серебристой броне спокойно развернули оружие, и Кузьмин с ужасом понял, что сейчас начнется бойня.
Чученов шагнул вперед.
— Поднимите щитки! — с незнакомыми режущими интонациями приказал он.
Перед ними были Чужие.
Марианна мгновенно скинула пояс. Неуловимо качнулась, оказавшись рядом с бойцами. И резко взвизгнула, распрямляясь, древняя сталь. Рядом с ней тут же возник дуновением ветра старый кореец. Он наконец сделал свой выбор.
— Мир под защитой Стража! — с угрозой предупредила она.
Чужой медленно откинул щиток, показав бледное тонкогубое лицо. Белесые глаза холодно уставились на женщину. Потом он что-то резко произнес.
— Говорите по-русски! — посоветовал Чученов. — Страж не прошла посвящения, языком материнской планеты не владеет.
Офицер-Чужой бледно усмехнулся:
— Даже так? Тогда мы легко сметем вас с пути.
— Есть еще дети Болдуина. Не забывайте.
Улыбка превосходства погасла на лице Чужого.
— Гвардия изначального мира признает власть Стражей, — сообщил он. — Страшен гнев детей Болдуина! Материнская планета не вняла предупреждениям — и сейчас получает весьма впечатляющий урок! Страж… Анни-ко?
