Сергей Гатаулин - Вирусапиенс
Мальчишки принимали весомые аргументы, сосредоточенные в громадных кулаках Ильи. А тот, в свою очередь, признавал за противником интеллектуальное превосходство. Так уж устроена наша жизнь: сила завидует уму, а ум тянется к силе.
— Профессор, заканчивайте философские размышления, — воскликнул Бейрут. — Мы же здесь не для этого собрались. Нужно определяться, что делать дальше.
— Займёмся восстановлением лаборатории, — предложил профессор. — Думаю, что все вместе мы…
Бейрут, не дослушав Медведева, вдруг резко оборвал:
— На кой чёрт нужна ваша лаборатория!
— Неужели вы не видите, что назад пути нет! — завопил он. — Мира, к которому вы привыкли, как и сети, в которой вы работали, уже не будет!
Бейрут выстреливал словами в оторопевшего профессора, не ожидавшего подобного натиска со стороны молодого человека.
— Но, — попытался заговорить Медведев. — Не думаю!
— Никаких «но»! — завопил хакер. — Что-то мне подсказывает, что сейчас мы должны искать Вирусапиенса в сети или Емельяна в миру.
Бейрут кричал, багровея лицом, трясущиеся плечи провалились во впалую грудь. Чёрная сеточка кровеносных сосудов проступила сквозь тонкую покрасневшую кожу лица.
— А я всё-таки буду настаивать, — пробормотал профессор, в очередной раз пытаясь высказать своё мнение.
— Может, проголосуем? Как решит большинство, так и поступим, — предложил Ванькин.
Он внимательно следил за изменяющимся лицом Бейрута.
— Не буду я голосовать, — запротестовал тот, выставив руки перед собой.
— Это ещё почему, — неожиданно заинтересовавшись, спросил Медведев.
— Не устраивает меня подобная формула решения вопроса, — нехотя отвечал хакер, расслабляясь.
Вымученно улыбнувшись, он коротко мотнул головой, словно прогоняя неприятные ощущения. Улыбнулся.
— Всех и всегда устраивала, а нашего умника не устраивает, — процедил сквозь зубы Ванькин.
— Вот именно — всех! — выкрикнул Бейрут. — Я так полагаю, подо «всеми» наш друг Ванькин имеет в виду большинство народонаселения. Так?
— Всяко! — подтвердил Илья.
— Дружище, а ты в курсе, что это твоё большинство не совсем адекватно? — поинтересовался Бейрут, обращаясь к Ванькину.
— Сам придумал, или кто подсказал? — Илья лениво уставился на хакера немигающими глазами.
— Есть такая наука, если кому неизвестно, называется психиатрия. А дядьки, занимающиеся ей, называются психиатрами, а не психами, — Бейрут в очередной раз повернулся к атлету. — Они, кстати, и доказывают, что нормальные — не требующие наблюдения психиатров — люди составляют от общего числа народонаселения от двадцати пяти до сорока процентов. Остальные либо требуют лечения, либо не опасны окружающим, но нуждаются в помощи всё тех же психиатров.
— А голосование здесь причём? — зло пробурчал Илья.
— Да при том! — хакер возмущенно взмахнул руками. — Ненормальное большинство всегда побеждает нормальное меньшинство. Неадекватные решают, как жить здоровым, определяют нормы поведения, принимают законы, по которым живут люди. Только потому, что их больше!
— Может и не совсем сумасшедшее большинство, но то, что ненормальное, точно! — поддержал друга Жора.
На несколько минут в воздухе повисла напряженная тишина.
— Да ну вас! — воскликнул не желающий соглашаться Илья. — Если даже и правы ваши психиатры, то наверняка дураки дома сидят, стараясь не светиться. Кому в дурку раньше времени охота?
— В том то и дело, — продолжил Бейрут с видом лектора, выступающего перед студентами-медиками, — что для большинства медицинская помощь требуется едва ли не с пелёнок: и чтец, и жнец, и на дуде игрец — все с одинаковой вероятностью попадают в «подозрительную группу».
— Да вы посмотрите на наше телевидение, — поддержал друга Жора. — Это же круглосуточный репортаж из психиатрической больницы!
— И?! — поинтересовался профессор.
— И именно поэтому я никогда не участвую ни в каких голосованиях и опросах.
— П Р И Н Ц И П И А Л Ь Н О! — заявил Бейрут серьезно, но в глазах его плясали весёлые чертики.
— Ну мы то с вами! — выкрикнул Ванькин, поднимаясь со стула. — Не дураки и не психи!
Жора грустно улыбнулся, отодвигаясь подальше от напрягшегося здоровяка.
— Конечно! Представители большинства даже в мыслях не допускают своей ненормальности, — произнёс он, уставившись на Ванькина…
Тот открыл рот, чтобы ответить какой-нибудь гадостью, но профессор не дал начаться словесной эскападе.
— Тогда скажите мне на милость, как? — начал Медведев, но его остановил Бейрут, выставив перед собой открытую ладонь.
— Думаю, есть два пути решения спорных вопросов. Выбор текущего лидера с неоспоримым авторитетом в решаемом вопросе. Либо определение усредненно-мудрого и опытного во всех сферах жизни человека, которому передается вся полнота власти, — ответил он на недосказанный вопрос профессора.
— А как ты будешь выбирать этого авторитета, если голосования не будет? — поинтересовался довольный собой Илья. — Доверишься психам?
Профессор одобрительно кивнул, поддерживая Ванькина.
— Дружище! — серьезно произнёс Бейрут. — Предположим, нашему маленькому отряду нужно решить вопрос о возможности использования математических алгоритмов в обработке дискретного видеопотока.
— Ну и? — Илья вопросительно выпятил массивную челюсть.
— По-твоему, кто в этот момент должен иметь право решающего голоса? Думаю, у тебя не возникнет искушения взять руководство в свои руки.
— Всяко нет! — отрицательно покачал головой Ванькин.
— Значит, решать его будем мы! — Бейрут хлопнул Жору по плечу и устремил взгляд на Медведева.
— И, есснно, профессор. Тогда количество потенциальных «психов» резко сократится. Так?
— Сам дурак! — парировал Илья, которому стал надоедать разговор.
— Постой, постой! — замахал руками профессор. — Но ведь из всех нас нормальным может оказаться один только Ванькин, а мы его, идя по твоему пути, отстраним от процесса принятия решения.
— Да! — выкрикнул Илья, вновь почувствовав вкус разговора.
— Лучше ненормальный специалист, нежели здоровый дилетант, — продолжил хакер.
— Ты думаешь, если нам понадобится кому-то сломать шею, — Бейрут, прищурившись, посмотрел на Ванькина, — кого мы выберем в безусловные лидеры?
— Какой базар — не Жорку же? — Ванькин расправил могучие плечи, забугрился мышцами, мгновенно превращаясь в мифического героя.
— Вот только я так и не понял, кто же будет решать компьютерные споры? Вы или профессор? — пытаясь впитать в себя обрушившейся на него непомерный объем информации, Геракл сморщил лоб.
