Игорь Смирнов - Сага о драконе
Фларра замешкалась, потом ответила:
— Сто пятьдесят миллиграммов нембутала и пятнадцать — морфина. Ну, и витамины. Требуется что-то еще?
Он помотал головой. Фларра вкатила ему лошадиную дозу, и скоро он уснет.
— Только одиночество. Уходите.
Несколько минут стоявшие вокруг не двигались. Потом шевельнулся Ставак.
— Приглядывайте за ним, — распорядился он достаточно громко, чтобы исключить сомнения: никуда Сипак не денется, расслышит. — Если станет делать или говорить что-либо необычное, немедленно вызывайте меня.
— Да, сэр.
Фларра повернулась и вслед за Ставаком вышла из комнаты, на ходу приглушив свет. Затем позвала:
— Пэн?
— Он остается.
— Как пожелаете. Но Саул возвращается в детскую.
Она взяла мальчика у Пэна и оставила их. Дверь с тихим шипением закрылась.
«Сипак? — тревожно спросил дракон. — Как ты там? Я ощутил твою боль. Я испугался».
Теперь, оставшись в одиночестве, Сипак дал волю едва сдерживаемым чувствам. Он постарался еще теснее сжаться в комок, а его тело между тем сотрясали рыдания. Пэн беспокойно тихонько заворковал и придвинулся как мог ближе к кровати.
«Сипак?»
Икая в промежутках между рыданиями, Сипак пытался говорить.
— Я не могу установить даже простую связь с моим сыном. Я знаю о нем лишь день, а уже стал никудышным отцом.
Пэн запел успокаивающе.
«Не твоя в том вина, Сипак. Ты ранен. Ты пытаешься сделать чересчур много и чересчур быстро. Со временем все образуется. Даже Карен не смогла бы просить большего или сделать больше. Даже с ее особой одаренностью».
— Со временем? — горько спросил Сипак. — Времени нет. Карен погибла, я так повредился умом, что не могу как следует видеть, не то что думать, а теперь даже не могу признать собственного сына. — Из его глаз полились слезы, и он не удерживал их.
«Но я здесь, Сипак, и разделяю твою боль. Ты теперь мой задушевник, а я — твой. Мы с тобой никогда не расстанемся, — Пэн вытянул переднюю лапу и слегка коснулся лба Сипака когтистым пальцем. — Мы горюем вместе, ты и я, о нашей подруге, раньше нас ушедшей в Промежуток. И мы одолеем эту беду».
Сипак почувствовал, как успокаивающее помимо воли расслабляет его, и тело, которое он сжал в комок, распрямляется. Неуверенно, через боль, он послал Пэну:
«Хочу, чтобы мы могли взять Саула и уйти туда, где нет боли».
«Мы можем, ты же знаешь», — донесся ответ.
— Нужно остаться, — прошептал Сипак. — Не годится убегать от работы.
И он соскользнул в наркотический сон.
Стряхивая дремоту и возвращаясь к яви, Сипак открыл глаза. На него участливо смотрел Ставак.
— Ты, кажется, в последнее время чаще стал «грезить наяву». Это на тебя не похоже, — сказал адмирал.
Сипак вздохнул.
— Больше делать нечего. Я прикован к этой вот больничной койке. Из-за головных болей вы запретили мне работать и даже читать. Чем тут еще заниматься?
— Грезить, — с улыбкой отозвался Ставак. — Пока не прибыл медицинский транспорт.
— Долго еще? — спросил Сипак.
— Два с половиной дня, — ответил Ставак.
Сипаку пришла в голову одна мысль.
— А целители на Вулкане знают, что со мной случилось? — спросил он.
— Их уведомили в тот же день. Тогда это сделали, чтобы спросить совета и убедиться в правильности тактики наших медиков. Они там тоже ждут этого самого транспорта. А что?
— Простое любопытство, — уклончиво сказал Сипак.
Когда Сипак умолк, не делая попыток возобновить беседу, Ставак засобирался уходить.
— Если вам надо поговорить…
Сипак кивнул. Когда за капитаном закрылась дверь, он жестом подозвал Пэна. Отключив динамик и оставив лишь экран синтезатора речи, Сипак набрал на клавиатуре: «Ты помнишь то место, где мы с Карен заключили брак по вулканитскому обычаю?» Пэн кивнул. «Сможешь переправить нас туда — меня и Саула?» Пэн снова кивнул. «Даже на таком расстоянии?»
«Вам нужно будет одеться потеплее, — застучал в ответ Пэн. — Мы долго пробудем в Промежутке».
«Это — не проблема. Вот что я хочу сделать». — Сипак начал увлеченно печатать на пэновом приборчике.
Скоро Фларра заподозрила неладное. Когда Пэн исчез, а Сипак попросил принести Саула, ее подозрения только усилились. Но она не могла отказать Сипаку в свидании с сыном, не дав тем самым понять, что насторожилась. Поэтому Фларра сделала, как он просил. Потом вызвала Ставака и рассказала об увиденном.
Когда Ставак сумел добраться до лазарета, было уже поздно. Он вбежал как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сипак взобрался в седло на спине у Пэна с Саулом в руках, пристегнулся и исчез в Промежутке. Адмирал заметил, однако, что речевой процессор Пэна они оставили.
Ставак смерчем влетел в комнату, кипя от злости:
— Почему никто не подумал, что такое может случиться?!?!
— Потому что никому раньше не приходилось иметь дела с бронзовым драконом, сэр, — ответила Фларра.
Ставак поднял речевой процессор, явно собираясь грохнуть его о стену. Фларра схватила прибор, прежде чем адмирал успел что-либо сделать.
— Может быть, он оставил записку, сэр, — объяснила она.
И действительно, записка нашлась. «Домой, на Вулкан, посредством быстрейшего вида транспорта. Не мог дольше справляться с ожиданием и болью. Ждите почты.» И подпись: «Сипак».
Ставак шипел от ярости еще несколько минут, а потом слегка ухмыльнулся.
— Я должен был подумать, что он замышляет что-то, еще когда Сипак спросил насчет транспорта. Он ведь и не возмущался нисколько. А до этого уже выражал крайнее нетерпение. Что ж, остается только вставить ему пропеллер за этакий фокус, когда вернется. — Он повернулся к переговорному устройству и нажал клавишу: — Быстренько Вулкан мне. — Потом, ожидая соединения, заметил Фларре: — Надо бы дать им знать о его прибытии на планету и о необходимости за ним присмотреть. Зная Сипака, нетрудно предположить, что он может попытаться скрыться на несколько дней и заняться самолечением. А для этого он слишком болен.
Ответившие Ставаку с Вулкана-центрального уверили, что и целителей, и власти известят, и начнутся поиски бронзового дракона и вулканита с ребенком. Засим адмирал покинул лазарет, бормоча себе под нос:
— Теперь я сделал все, что мог. Надеюсь, Сипак ведает, что творит.
После долгого холода Промежутка вынырнуть в сухой жар Вулкана показалось спасением. Сипак скорее упал, нежели сошел со спины Пэна, да так и сел на землю, впрочем, предварительно убедившись, что с Саулом ничего не случилось. Передохнув немного, он собрался с силами и снова встал, цепляясь за ремни пэновой упряжи. После этого он передал Саула Пэну, который стал баюкать теперь уже кричащее дитя в передних лапах. Потом Сипак показал дракону на дом, стоявший в отдалении.
