Александр Шепиловский - Феномен
— Следующий сеанс через девяносто часов, — сказал Владимир, — пока передатчик не аккумулирует энергию.
Рождался грандиозный Проект спасения Потапова и Попова, затраты на осуществление которого предстояли быть колоссальными. С этим не считались, энергетический потенциал России был неистощим, экономика развита до совершенства. Все страны были заинтересованы в благополучном исходе и предлагали свое участие и содействие в осуществлении Проекта. Было еще много неясностей и нерешенных технических вопросов, но никто не сомневался, что все разрешится по ходу дела. Суть Проекта заключалась в том, чтобы на астероиде Жуся, на котором находились Потапов и Попов, создать условия для перемещения их на Землю. Для этого прежде всего нужно иметь на астероиде камеру типа «Аленушки» с заключенной в нее Потой-Попой. Совет решил построить на орбите вокруг астероида Жуся станцию, которую отдельными секциями и блоками будут отправлять с Земли. Будут также перемещены ученые, инженеры и монтажники, которые бы смонтировали станцию. Затем все переселяются на готовую станцию, а покинутый астероид превращают в Поту-Попу. С Земли тем временем поступает по частям камера типа «Аленушки». Установка собирается, включается и все участники небывалой экспедиции по одному или группами возвращаются, в смысле перемещаются, на Землю.
Узнав об этом проекте, Потапов и Попов отказались принять участие в нем, заявив, что их жизни не стоят таких больших затрат и усилий. А юморист Попов добавил, что они и пальцем не шевельнут для своего спасения. Друзей пристыдили и попросили подчиниться решению Совета, объяснив, что не только спасают их, но и ставят крупномасштабный научный эксперимент. Против этого Потапов и Попов ничего не имели и в один голос сказали, что будут помогать и стараться изо всех сил. И тут же запросили новые игральные карты, потому что посланные очень хорошим человеком карты уже истрепались.
— Что-то одно с другим не вяжется, — сказал я Владимиру.
— Все, Шурка, вяжется. Они работают как звери, а игра в карты — это для них лучший отдых. Бокс — на втором месте по отдыху. Не забывай, что они чудаки и немного баламуты. Погоди, еще и перчатки новые запросят. Это их обыкновенная человеческая слабость, понял?
Помешался Владимир на баламутах. А как ласково он произносит это слово.
— А Добрыня баламут? — поинтересовался я.
— Нет, он из другого. Всем баламутами быть нельзя, кому-то надо и одергивать их.
Одна «Аленушка» справиться с такой глобально-космической задачей не могла. В связи с этим были подключены камеры и лаборатории других городов. Со всех стран мира шли предложения воспользоваться их установками. Кроме того, изготовляемые для отправки на астероид блоки и секции получались приличных размеров, а существующие камеры были малообъемны, поэтому Совет постановил соорудить гигантскую камеру «Иванушка» и строители немедленно приступили к делу. Такие же камеры начали сооружать в Майами и Сиднее. В космос отправили экспедицию на маленькую планетку Юона, чтобы триллионы тонн ее массы превратить в Поту-Попу и поместить ее в «Иванушке».
А как шло строительство камеры, этого уникального инженерного сооружения! Одно удовольствие было не только смотреть, но и работать. Бесшумные, похожие на черепах землеройные машины в считанные часы убрали большой холм недалеко от нашего института и перекидали не знаю сколько миллионов кубометров земли, метров за восемьсот, засыпав овраги за Ингодой. Котлован залили белой жидкостью, которая за ночь стала твердой и прочной, как сталь. Это был фундамент для будущей камеры. Планколеты, они же и подъемные краны, днем и ночью с секундной точностью поставляли конструкции, каркасы, агрегаты и облицовки, все это моментально связывалось, крепилось, росло ввысь и раздавалось вширь. Никакого цемента и бетона, извести и краски и, уж конечно, кирпичей. Ни пыли, ни грязи, ни копоти. Синоптическая служба следила за погодой и поддерживала микроклимат в районе строительства, чтобы не было ни дождя, ни ветра, чтобы не было жарко или холодно. Ночью, как солнце, светила термоядерная лампа. Никаких планерок, совещаний, комиссий и лозунгов. Работа шла как в сказке. Одновременно монтировалось и оборудование камеры. Сотни людей всех возрастов в чистых светло-зеленоватых комбинезонах на разных этажах деловито и споро орудовали диковинными инструментами и подручными станками, которые в меру жужжали, попискивали, и даже кряхтели и квакали. Мне было совершенно непонятно, как рабочие разбираются в хаотическом переплетении и нагромождении титана и вольфрама, никеля и клингирита, труб, кабелей, проводов и волноводов. Я не без гордости отметил про себя, что это работают простые россияне, ведь умеют. Это, без громких слов, был действительно радостный, созидательный труд. Строительство велось как по мановению волшебной палочки. Единственные задержки случались во время пересменок. Одни сменщики не хотели бросать работу, другим не терпелось начать ее, возникали препирательства, и даже была одна смешная ссора. Владимир разрывался на части, считая, что без него нигде не обойдется. Ему нужно было обязательно побывать на всех участках, включая и те, где он не специалист, сунуть нос в каждую систему, в каждый агрегат. А ведь у него была основная работа — проводить эксперименты, доводить точность перемещения тел в пространстве до максимальной. Он и это успевал делать.
Уже с успехом перемещали животных. Дошла очередь и до человека. Добровольцев для первого в мире перемещения было предостаточно. Владимир до хрипоты отстаивал свою кандидатуру. Ему не разрешили. И я подал голос, что, мол, тоже не лыком шит и хочу совершить мгновенное путешествие. Меня и слушать не стали. А Току уважили, учитывая, что он всегда стремится быть полезным людям и делу. Довольный, сияющий, Тока быстро и ловко забрался в камеру, будто только этим всегда и занимался. Ему предстояло переместиться на другую сторону земного шара в Монтевидео, где была однотипная с «Аленушкой» камера. В момент включения установки он сказал знаменитое гагаринское во время старта «Поехали». Первый слог этого слова он сказал в Атамановке, а закончил уже в лаборатории Монтевидео, где все было готово к его приему. Его обследовали врачи и без промедления отправили обратно к нам, прямо на приготовленный для него стул — такова была точность перемещения.
— Ощущения? — был первый вопрос к нему.
— Ни-ка-ких. Был здесь, стал там и опять здесь.
Все шло отлично. Радоваться бы да радоваться. К перемещению на астероид Жуся готовился первый отряд из двадцати пяти человек. Конечно, Владимир не был бы собой, если бы не пытался попасть в этот отряд. Он горячо и убежденно доказывал Совету необходимость своего присутствия на астероиде. С ним соглашались, но в отряд не включали.
