Гарри Килуэрт - Ангел
— Послушай, — сказала Ванесса, повернувшись к окну.
Дейв прислушался.
Снизу доносился обычный раздражающий шум уличного движения, а в соседней квартире разгорался очередной скандал. На эти два основных источника шума накладывалось множество более слабых шумов. Если к ним прислушиваться, они были способны вывести из себя. Город — это теснота, скученность и стресс, но в деревне может жить только тот, кто там родился и знает, как там выжить. Человек должен жить там, где может заработать на жизнь, а скопление множества людей всегда создает напряженную обстановку.
В окно Дейв видел ночные огни города, который, казалось, никогда не спал. Как и в других городах, на улицах было беспокойно, в переулках таилась опасность.
— Так в чем дело? — нетерпеливо спросил Дейв.
— Жизнь чудесна, не так ли? И это хороший мир? Тебя огорчило бы его исчезновение?
— Конечно, у жизни много неприятных сторон, но я, как и любой другой, не хочу умирать.
— Тебе жалко потерять все это или ты просто боишься смерти?
Дейв на мгновение задумался.
— Пожалуй, и то и другое, — ответил он наконец.
— А что перевешивает? Какова доля страха смерти? Ты беспокоишься о том, что лежит по другую сторону? Или тебе страшно исчезнуть навсегда, без следа превратившись в ничто?
Дейв не понимал, к чему она клонит.
— Это что, викторина? Это не для меня. У меня хватает забот.
— Я хочу сказать, — продолжала Ванесса, — что не все рассуждают так же, как ты. Я не боюсь смерти и не думаю о ней. Она волнует меня не так сильно, как тебя и подобных тебе. Ад есть и на Земле, и многие из нас в нем живут. Однажды я даже пыталась совершить самоубийство, хотя я католичка. Ты читал Сильвию Плат?
— Кто это? — Дейву очень не нравился весь этот разговор.
— Поэтесса, тебе стоит ее почитать. Она писала о самоубийстве и в конце концов покончила с собой. Это было ее победой.
— Откуда ты знаешь? Она ведь не вернулась с того света, не так ли? Откуда тебе знать, что в последний момент она не сожалела? Хватит, Ванесса, прекрати подгонять факты под свою теорию. Чего ты добиваешься? Хочешь совершить самоубийство, потому что у тебя тяжелый период в жизни, потому что ты страдала? Я знаю, ты многое пережила…
— Не совершить самоубийство, — прервала она его. — Это противоречит моим религиозным убеждениям. Но умереть. Иногда это слово звучит для меня синонимом прекрасной возможности исчезнуть. У нас должна быть свобода выбора.
Дейв почувствовал раздражение. Он ненавидел разговоры про эвтаназию и прочие штучки. Когда женщины уделяли слишком много внимания сексуальным проблемам или начинали говорить о смерти, о чудовищных преступлениях, совершаемых мужчинами, например изнасилованиях, или даже просто о недостатках мужчин либо о страданиях женщин в период невзгод, он чувствовал себя неуютно и не знал, что сказать. Он понимал, что они могут испытывать желания, ярость, обиду, боль, страх, ревность, отвращение, вожделение и любовь, но не мог с ними сопереживать, потому что по их словам эти чувства имели совсем не то содержание, какое вкладывал в них он.
В такие моменты женщины походили на бушующие, невообразимо глубокие океаны с неизвестными впадинами и течениями, которые грозили поглотить его. В такие моменты Дейв боялся женщин, боялся того безбрежного моря чувств, о котором мог только догадываться, боялся мрака. Он знал, что ему нужно держаться подальше от этих водоворотов, способных затянуть в непроглядную пучину женских эмоций.
— Ты думаешь, что говоришь, Ванесса? — спросил он умоляюще. — Не играй со мной в такие игры.
Она наклонилась и заглянула ему в глаза.
— Я хочу сказать, что если нам надо доставить послание, то необходим посланец в лучшие миры.
Когда до Дейва дошло, что она говорит о смерти одного из них, он ужаснулся.
— Боже мой, о чем ты говоришь?
— Ты знаешь, о чем.
— Кажется, догадываюсь, но я потрясен. Это безумие.
— Так ли?
— Ты полагаешь, что один из нас должен умереть, чтобы доставить послание архангелам?
— Убеждена в этом. Более того, умереть должна я, потому что ты не можешь быть нашим посланцем.
— Интересно, почему?
— Потому что считаешь себя убийцей.
Он хотел возразить, но вдруг вспомнил, что сам рассказал Ванессе историю, случившуюся с ним в юности. Он никогда не думал о себе как об убийце, но она права, он им был.
— Ты ведь тоже убийца, — парировал он.
— Я не собиралась убивать отца, а ты сказал, что намеренно убил того парня, хотя сомневаюсь, что так оно и было. Мне кажется, те два парня были правы, когда утверждали, что Хантерман сорвался. Но ты тем не менее берешь ответственность на себя, потому что хотел бы быть виновником его смерти, чтобы отомстить за издевательства. Иногда мы представляем случившееся так, как желали бы, Дейв, независимо от того, что произошло на самом деле.
— Я действительно виновен…
— Обстоятельства дела спорны, но факт остается фактом, ты убежден, что виновен, и замышлял убийство, когда свешивался с башни вниз головой.
Дейв колебался между верой и неверием в Бога и загробную жизнь. С некоторых пор он допускал, что среди людей появилось сверхъестественное существо, а если к ним спустился ангел, то где-то есть и Высшее Существо. Но если есть Бог, то должна существовать и загробная жизнь.
Но этой логической цепочке противостояло твердое убеждение Дейва, что смерть подобна выключению света. Ты уходишь — и все. Ничего больше. Зачем обманывать себя? Почему не признать тот факт, что смерть есть небытие; ведь человека не существует до зачатия в материнской утробе? Только трусы цепляются за мысль, что после смерти попадут в иной мир.
А ангел? Конечно, теперь его существование стало фактом, но кто знает, откуда он пришел, зачем и кто его послал? Возможно, и есть иной мир, где обитают существа, подобные ангелу, но это вовсе не значит, что туда попадают и люди или что это место успокоения, прибежище после смерти. Может, это всего лишь жизнь на другой планете, которая не имеет никакого отношения к бессмертию души.
Дейв балансировал на грани между верой и безверием. Хотя он не хотел присоединиться к тем, кто верит в жизнь после смерти, он отчаянно хотел надеяться, что снова встретит свою жену и сына.
Можно ли одновременно верить и не верить в загробную жизнь?
Он пожал плечами, как будто хотел сбросить с них груз своих забот.
— Это только теория, — сказал он Ванессе. — Никто из нас не собирается себя убивать. Ты сама сказала, что самоубийство исключено. Так на небо не попадешь. Посланец не встретится с адресатом.
