Гарри Килуэрт - Ангел
После ночи убийств у него появилось влечение к смерти, потребность в новых и новых смертях. Жаждущий смерти ангел вернулся на поле битвы. Вкус десяти тысяч смертей с новой яростью увлек его в бой.
Его энергия была безгранична. Ангел был переполнен мощью Господа. Он был способен зажечь мириады солнц, которые пылали бы вечно. Здесь, на Земле, он был непобедим. Тогда он не был Жофиэлем. У него вообще не было имени. В духовном мире он был едва заметен, но на Земле только безумец мог игнорировать его присутствие.
Ангел считал, что на Земле скрывается несколько сотен падших ангелов. Они могли прятаться где угодно, но вероятнее всего, в городах. И, конечно, они постоянно прибывали, оставляя поле боя, где силы величайшего Бога громили их легионы.
Демоны выбирали города, а не пустыни и джунгли, потому что на Земле они были столь же уязвимы, как смертные. После путешествия из мира духовного в мир материальный из всех способностей у них сохранилась только необыкновенная физическая сила. Их духовная мощь, магическая сила, умение изменять внешность, неуязвимость, — все это исчезло во время ужасного полета сквозь миры света и тьмы, улетучилось, как энергия из погасшей звезды. Когда они достигли материального мира, у них не осталось ничего, кроме слабой искорки жизни, которая теплится во всех смертных.
Существовали пути, по которым демоны могли без потерь спуститься на Землю. Но выйти на них можно было, только получив приглашение земных колдунов и сатанистов. Демоны не могли воспользоваться ими самостоятельно. Люди, знакомые с черной магией, должны были впустить их в материальный мир.
Итак, подобно всем смертным, они страдали от превратностей погоды. Они нуждались в пище и воде, чтобы питать свою телесную оболочку. Они должны были оберегать свою слабую плоть, в которой скрывался их дух, от огня и разъедающих веществ. В пустыне или джунглях они стали бы легкой добычей для ангела. Там было мало зла, за которым они могли бы спрятать собственную суть. В отличие от человеческой их плоть обладала способностью к самовосстановлению, но в некоторых отношениях демоны были даже слабее людей.
Поэтому они бежали в города, эти джунгли грехов и преступлений, за которыми они могли спрятать собственную неправедность. Они искали пристанища зла и порока и чувствовали себя там как дома, ибо зло и порок оберегали их от ангела.
В аду их не меньше, чем тараканов в канализации, но ад — не самое приятное место даже для падших ангелов. Ад — метафизический эквивалент переполненной вонючей ямы, где демоны вынуждены сражаться за место, в котором нашли бы успокоение их падшие души.
И ад в конце концов будет уничтожен.
Падшие ангелы бежали на Землю, чтобы избежать гибели, превращения в ничто. Но и здесь они находили смерть от руки ангела, который легко достигал любой точки планеты.
Если бы о присутствии ангела на Земле узнали его повелители, то несомненно его бы отозвали и потребовали ответа за содеянное. В отличие от Создателя, которому они служили и который не вмешивался в дела своих созданий, наделенных свободной волей, эти повелители не были всеведущими.
Ангел несся по улицам преследуемый собственной тенью, так как человеческая оболочка была неизбежным бременем в этом материальном мире. Уже несколько часов он гнался за демоном Хедрагом. Его след зла, подобный серебристой спирали, петлял в районе публичных домов Амстердама.
Наконец ангел вошел в ярко освещенный погребок в Теггене и сел за стол. Он внимательно осмотрел зал и нашел свою жертву. Хедраг стоял спиной к бару в толпе юных гуляк.
Человеческая улыбка тронула губы ангела.
Он встал. Демон повернулся, и ужас застыл на его посеревшем лице. Как утопающий хватается за соломинку, так и Хедраг прижал к себе женщину, показал на ангела и завопил:
— Он хочет убить меня!
Ангел сосредоточился, и его жертва вспыхнула белым пламенем, охватившим не только демона, но и женщину. Раздались отчаянные крики других обожженных белым пламенем. Этот божественный огонь был столь горяч, что мгновенно превращал в золу все, что могло гореть, и сильно повреждал даже самые огнестойкие материалы.
Женщина в полыхающем платье с пронзительным криком побежала к выходу. Она споткнулась, упала на стол, за которым сидели ослепленные люди; со стола упали стаканы, бутылки, тарелки. От огромного белого языка пламени, вспыхнувшего возле бара, шел такой жар, что температура предметов в комнате быстро повышалась; теперь было достаточно мгновенного прикосновения крохотной искры, чтобы загорелись и они. Почти все прикрыли глаза, защищаясь от ослепительного света, который исходил от горящего демона.
Сам Хедраг превратился в огромный факел, а выгорающий дух демона придавал пламени свой оттенок. Белизна пламени вызывалась не только его чистотой, но и исключительно высокой температурой. Лежавший в метре от Хедрага стальной портсигар расплавился.
Вскоре загорелись столы и стулья, потом огонь перекинулся на бар, и лицо буфетчика вмиг стало черным как уголь, словно по нему мазнули кистью со смолой. Уже мертвый, он рухнул на полку с плавящимися стаканами и бутылками, из которых с шипением вырывалась мгновенно испарявшаяся жидкость. Расплавилась цепь люстры, висевшей над баром; та с грохотом упала и разлетелась на тысячи осколков.
Зал заполнял запах горящей человеческой плоти. Люди в панике метались, пытаясь найти немногие пожарные выходы. Ослепшие, они сталкивались друг с другом, спотыкались, падали, на них наступали другие. В ядовитом дыму люди задыхались, хватались за грудь и извивались, словно раненые крысы.
Безучастно перешагивая через тела, ангел вышел из сотворенного им ада. На улице он остановился. Теперь ему нужно в Лондон. Один из врагов там, в Сохо.
Потом надо возвращаться в Америку, в город, где двое глупцов полицейских вздумали преследовать его. Ангел старался забыть о них, но не мог. Они раздражали его. Ему пришлось тратить время и силы на гипнотические предупреждения. Преследуя ангела, они все же причиняли ему какое-то беспокойство — как комары человеку, пытающемуся заснуть.
Если они будут слишком упорны, то ради собственного спокойствия ангелу придется их уничтожить. Они заставили его усомниться в своей правоте, что для ангела опасно. Если он не будет верить в свою правоту, то падет под испытующим взглядом своих повелителей. Они постоянно следят за душами подчиненных и искры душевного сомнения заметят обязательно. Его повелители могут не интересоваться тем, в какой точке пространства находятся ангелы, но о состоянии их духа беспокоятся всегда.
Двое смертных заставили задуматься ангела о последствиях его рвения. Но с какой стати ему считаться с жизнями нескольких людей, которые все равно умрут в следующее мгновение? Продолжительность жизни людей — лишь как бы узелок на жизненной линии ангела, вплетенной бесконечной шелковой нитью в мировую ткань событий. Так стоит ли задумываться, стоит ли беспокоиться? Год, десятилетие, век — это только мгновения в вечном ходе времени.
