Елена Жаринова - Дети Филонея
И вот наконец он встречает живое подтверждение, что не напрасно он слепо доверял книжным страницам. Это ли не подарок судьбы?
Шарль д'Арбиньяк не был сентиментальным человеком. Усыновив Иосифа, он просто поступил с ним по справедливости. Иосиф принял крещение, став Жозефом д'Арбиньяком.
А что же его дочь, получившая в подарок на пятнадцатилетие такого братишку? Не случилось ли между ней и Жозефом любовной интриги?
Нет. Бланш д'Арбиньяк осталась совершенно равнодушна к овечьей внешности названого брата. Зато спустя три года она, говоря современным языком, подкинула проблем старику отцу.
Шел 1398 год — разгар войны, которую позже назвали Столетней. Англичане заняли Шампань. Местной знати пришлось принимать на постой в своих замках незваных гостей. В поместье Гран-Монти тоже поселилось несколько офицеров. В одного из них, Эдварда Флетчера, влюбилась Бланш.
Д'Арбиньяк устроил дочери разнос. Не то чтобы он был истовым патриотом… Но что скажут люди, если Бланш д'Арбиньяк выйдет замуж за англичанина?
— Скажут, что вы сумасшедший, — в запале воскликнула Бланш. — Вам не привыкать.
— Да как ты смеешь, беспутная девка! — взревел старик.
Отец и дочь стояли друг перед другом, оба красные как раки. Бланш упрямо закусила губу. Ее полная грудь, прикрытая кисейной шемизеткой, вздымалась.
— Ну вот что, — спокойно сказал д'Арбиньяк. — Прекрати дурить и оскорблять отца. Этому браку не бывать.
Бланш задрала повыше курносый нос и перекинула на спину черную косу.
— Если мне не стать женой Эдварда Флетчера, то пусть сам Иисус будет моим женихом. Ни на кого меньшего я не променяю моего храброго англичанина. Ухожу в монастырь.
— Скатертью дорога, — буркнул д'Арбиньяк.
— И остаюсь незамужней, — Бланш повысила голос, — и бездетной. И мне некому будет, досточтимый папаша, передать всю ту чепуху, что вы завещали.
Д'Арбиньяк сдался. Он не мог допустить, чтобы род Филиппа де Монсея прервался. Он вызвал к себе Флетчера и хмуро объявил, что отдаст ему руку дочери по достижении той двадцати пяти лет. Неизвестно, что двигало им в первую очередь: желание соблюсти правило филонейцев не вступать в ранние браки или надежда, что чувства влюбленных за это время успеют остыть.
Спустя семь лет ожидания свадьба все-таки состоялась. Но счастье четы Флетчер было недолгим. Не прошло и года, как Эдвард подхватил воспаление легких и умер. Он не дожил двух месяцев до рождения сына, которого тоже назвали Эдвардом. А спустя еще четыре года умер и Шарль д'Арбиньяк.
С формальной точки зрения детство Эдварда пришлось на мирное время. Французы и англичане, устав от войны, сохраняли status quo. Но Францией правил безумный король Карл VI, и мир этот мог взорваться в любой момент.
Королева Изабелла, интригуя за спиной недееспособного мужа, выдала свою дочь замуж за английского короля Генриха V. В городе Труа был подписан договор, по которому Генрих становился регентом Франции и наследником французского престола. Семнадцатилетний дофин Карл VII лишился прав на корону отца. Спустя два года один за другим умерли Генрих и Карл VI. Англичане объявили французским королем малолетнего сына Генриха. Но у дофина Карла тоже нашлись сторонники. Столетняя война вышла на новый виток…
Подрастая, Эдвард Флетчер сильно привязался к своему дядюшке Жозефу. Именно от него, а не от матери, он узнал тайну Детей Филонея. Бланш отказывалась говорить на эту тему. Она так и не простила отцу семи лет счастья, потерянных из-за каких-то бредней.
Особенно понравился Эдварду план обогащения, придуманный Филиппом де Монсеем. Деньги и земли — это было бы сейчас кстати. Д'Арбиньяк оставил Бланш и Жозефу очень скромное наследство, а все имущество Флетчеров находилось в Англии.
И вот у дядюшки и племянника родился отчаянно дерзкий план. Они поняли, что по крайней мере одному человеку во Франции сейчас позарез нужно чудо…
В августе 1426 года в деревеньке Домреми на границе Шампани и Лотарингии остановились на постой двое — дородный пожилой мужчина и красивый юноша со смышлеными глазами. Оба были одеты, как зажиточные крестьяне, но речь сразу выдавала в обоих образованных людей. Жители Домреми не стали задаваться вопросами. Путешествуют инкогнито благородные господа — значит, так надо. Жак и Изабель Дарк охотно сдали путникам комнатушку в своем доме.
Холодная вода отскакивала от ладоней звонкими каплями. Пожилой постоялец поливал на руки своему молодому спутнику, и тот, фыркая, обтирал лицо и плечи под рубашкой.
Жанетта украдкой косилась на юношу. Какой красивый! Интересно, заговорит ли он с ней сегодня? Она точно решила, что расскажет ему самую важную свою тайну. Ведь именно за этим она упросила мать вынести ей прялку во двор, на солнышко. Юноша заметил, что на него смотрят. Он тоже бросил на Жанетту быстрый взгляд из-под мокрой челки. Жанетта покраснела, пригладила каштановые волосы и здоровой ногой отпихнула костыль в крапиву.
Вытерев лицо, Эдвард Флетчер подсел к Жанетте. Они продолжали вчерашний разговор.
— Вы заинтриговали меня, любезная Жанетта. Так вы действительно думаете, что в ваших жилах течет благородная кровь?
— Вы не верите? — Жанетта опустила глаза.
— Отчего же! — великодушно воскликнул Эдвард.
Девушка нетерпеливо покачала головой. Она отложила веретено и схватила юношу за рукав.
— Я вам докажу. Помогите мне встать! Вон костыль.
Жанетта ковыляла через двор так быстро, что Эдвард едва за ней поспевал. Жак был в поле, Изабель — в огороде, и никто не помешал Жанетте открыть сундук в родительской комнате. Она сунула Эдварду старую книгу, торжественно объявив:
— Вот!
— Что это?
— Не знаю. Я не умею читать. Отец с матушкой тоже не умеют. Но эта книга всегда хранилась в нашей семье. Это бабушкино приданое. Там наверняка написано что-то о моих благородных предках. Читайте!
С первой же строчки Эдвард изменился в лице.
— Дядюшка! — крикнул он.
В комнату вошел Жозеф д'Арбиньяк. Глянув через плечо племянника, он издал недоверчивый возглас.
— Ну? — торопила Жанетта. — Что там? Написано ли про мое происхождение?
— Нет, дитя мое, — сказал Жозеф, захлопывая книгу. — Это просто роман. Старинная история.
Жанетта присела на кровать. Костыль со стуком упал на пол. Ей было очень стыдно. Эдвард решит, что она просто красовалась перед ним. А это не так, она действительно верила, потому что это так важно — быть благородных кровей, потому что…
— Пресвятая Дева, как это плохо! — в слезах воскликнула она. — Я мечтала, что однажды смогу предстать перед королем. Мне его так жаль, нашего несчастного дофина! Родная мать лишила его престола… Ей-богу, если бы не моя хромота, я пошла бы с мечом в руках защищать его права!
