Виталий Вавикин - Потерянный мир
– Надеюсь, что так… Потому что если со мной что-то случится… тебе все равно придется спускаться в колодец. Барт проследит за этим.
– Мы вместе спустимся туда. Ты и я. – Эллис жестом указала Джессике на ширму. – Там ты сможешь переодеться.
– Конечно. – Она бросила последний взгляд на Фишборна. – Скажи, Барт, а ты отдаешь себе отчет, что с тобой сделает мой отец, если что-то пойдет не так? – Джесс стянула с бедер брюки и бросила их поверх ширмы. – Ты не подумай, что я намекаю тебе прекратить все это, просто интересно твое мнение.
– Думаю, что ты просто нервничаешь.
– Нервничаю?! – Джесс притворно рассмеялась. Эллис щелкнула пальцами, привлекая внимание Фишборна, и жестом велела ему уйти.
– Без тебя она будет меньше выделываться, – прошептала Эллис.
– Можешь пока поискать Купера, – посоветовал Фишборну Варинг.
Эллис бросила ему ключи от машины Джессики.
– Если будет желание, то навести Джамила. Вы ведь с ним, кажется, друзья, а он в последний раз выглядел крайне неважно.
– И не вздумай идти в японскую закусочную! – попытался пошутить Варинг, встретился взглядом с Фишборном и выругался, поняв, что попал в точку.
– Отец ведь не похвалит тебя, даже если просто узнает, что ты позволил этому эксперименту состояться, – продолжала говорить Джесс. – Кажется, ты говорил, что давно не был в Бостоне? Что ж, думаю, с завтрашнего дня ты можешь слать родным открытки с обещанием скорого возвращения, к тому же…
– Его здесь уже нет, – оборвала ее Эллис, жестами показывая Фишборну уходить. Он бросил последний взгляд на ширму.
– И не забудь. Это может затянуться, – шепотом предупредил его Варинг. – Мы не знаем, насколько сильная у нее реакция на аспирин и как долго придется ждать.
– Я буду в японской закусочной, – сказал, не оглядываясь, Фишборн.
Он вышел на улицу, остановился. Слабый дождь стучал по крыше навеса. Небо светлело. Ветер разгонял тучи. Оставшаяся позади комната начала казаться липкой и грязной. Фишборн шел к машине, чувствуя, как капли дождя покрывают его голову и плечи. Хотелось помочь, но он не знал как. Помочь Джессике. О Купере он не вспоминал.
Добравшись до японской закусочной, Фишборн взял бутылку саке и плотный завтрак. За спиной крутился хозяин закусочной, пытаясь заделать течь в крыше из листьев пандуса.
– Может, дождешься, когда закончится дождь?! – спросил Фишборн, не получил ответа, выпил, выругался, заставляя себя приняться за ужин, вспомнил просьбу Варинга отыскать Купера. – И где я его найду, черт возьми?! – вспылил он.
– Вы что-то сказали? – спросил хозяин закусочной.
– Делай свою крышу! – отмахнулся Фишборн, выпил еще, ковырнул пару раз вилкой кусок жареного мяса, поднялся на ноги, снова сел.
– Вас что-то беспокоит? – дружелюбно спросил хозяин закусочной. Фишборн не ответил. – Это девушка, да?
– Девушка?
– Вы взволнованы. Насколько она уже опаздывает?
– Она не опаздывает.
– Значит, опаздываете вы?
– Нет. Просто жду. – Фишборн налил себе еще выпить.
Хозяин закусочной постоял за его спиной, бормоча что-то себе под нос, понял, что Фишборн не обращает на него внимания, и снова принялся за ремонт крыши. Дождь стих. Небо просветлело. Алкоголь помог Фишборну успокоиться, собраться с мыслями. «С Джесс все будет в порядке», – сказал он себе, поднимаясь из-за стола. Початую бутылку саке Фишборн взял с собой.
Он доехал до дома Джамила, но долго не выходил из машины, наблюдая за зашторенными окнами. Дом выглядел брошенным, опустевшим, зловещим. Последнее казалось Фишборну крайне нелепым, но тем не менее все глубже и глубже проникало в его мозг. «Что-то не так. Что-то определенно не так». Он заставил себя выйти из машины, понимая, что если сейчас этого не сделает, то просто сбежит отсюда.
– Джамил? – позвал он, поднимаясь на крыльцо.
Ветер качнул плетеное кресло-качалку. Входная дверь открылась, стоило Фишборну повернуть старую ручку. Сердце замерло, подчиняясь внезапному приступу страха. В доме было что-то недоброе. Фишборн не мог объяснить это, но чувствовал, что лучше сейчас будет уйти. Запах, полумрак, тишина. Особенно запах. Фишборн не знал почему, но ему казалось, что именно так пахнет смерть.
Все это саке и нервы, – проворчал Фишборн, осторожно переступая через порог. – Джамил, ты здесь? Эй, друг, я вхожу, так что не пугайся и не вздумай пристрелить белого человека! – Он поморщился, понимая, что шутка не удалась. Что бы здесь ни случилось, но это точно было что-то недоброе. – Джамил? – Фишборн наступил в оставшуюся на полу лужу крови Пилар, но не заметил этого. – Джамил? – Он остановился у двери в комнату гида. Страх снова начал нашептывать ему развернуться и бежать прочь, назад в японскую закусочную, где можно напиться и забыть обо всем. – Джамил, я вхожу, – предупредил Фишборн, прежде чем открыть дверь в его комнату.
Запах смерти усилился. Слабый свет скрытого тучами солнца пробивался сквозь шторы, падая на кровать.
– Эй, друг? – Фишборн взялся за край одеяла. – Если ты болен, то я могу позвать кого-нибудь… – слова застряли в горле, тело онемело.
Фишборн смотрел на бледное лицо Пилар и не верил своим глазам. Мир вздрогнул, перевернулся с ног на голову. Тошнота подступила к горлу. Внизу живота появилось что-то холодное. Оно разрасталось, заставляя волосы вставать дыбом. Фишборн видел порез на шее Пилар. Видел боковым зрением, потому что взгляд его был прикован к синим, плотно сжатым губам девушки. Но страх рождала не девушка. Страх рождало понимание того, что тот, кто забрал ее жизнь, находится все еще в доме, возможно, в этой комнате, прячется в полумраке, наблюдает, ждет.
– Джамил! – выдавил из себя Фишборн.
Голос его охрип и дрожал. Он не услышал ответа. Лишь биение собственного сердца. Ноги стали ватными. Руки налились свинцом. Фишборн смотрел на шторы, пытаясь заставить себя раздвинуть их, впуская в комнату свет.
– Не надо, – попросил Джамил.
Фишборн замер с поднятой рукой, обернулся. Джамил стоял в дверях, безучастно разглядывая Пилар. В его правой руке был зажат древний нож. Из одежды на нем была лишь набедренная повязка. Утренний дождь смыл с тела почти всю краску, оставив нелепые разводы. Фишборн хотел спросить его, что случилось, но нож в руке отвечал лучше всяких слов.
– Не волнуйся, – сказал Джамил. – Пилар сейчас в лучшем мире. В нашем мире. В настоящем мире. – Он поднял глаза, встречаясь с Фишборном взглядом. – Бог забрал ее.
– Бог? – Фишборн вспомнил об окне за своей спиной – теперь это был способ спасения.
– Я не хочу тебя убивать, – сказал Джамил. – Если, конечно, ты не собираешься мне мешать.
