Томас Диш - «Если», 1995 № 09
Закипел бой. На стороне Вара были рост и сила, на стороне девочки — быстрота и мастерство. В общем и целом противники стоили друг друга.
Довольно быстро Вар осознал, что легко победа ему не достанется. А если он не победит (слово «убить» Вар заменил словом «победить»), то проиграет сам и подведет императора.
Лучше не тянуть. Он с яростью кинулся в атаку, используя против девочки грубую силу. Она попятилась, отступила на шаг-другой. Палица встречалась с палицей, и хотя ни один его удар не достигал цели, позиция Вара с каждой секундой улучшалась.
До края площадки осталось от силы два шага. Нет, уже один. Вдруг девочка резко развернулась, ударила по палице Вара, проскользнула под его вытянутой рукой и неожиданно саданула локтем по запястью юноши. Все произошло настолько быстро, что Вар не успел ничего предпринять. Палица выскочила из вмиг онемевших пальцев и покатилась по склону вниз.
Недостаток опыта в кругу все же оказался роковым и теперь, наполовину разоруженный, он обречен на поражение. С тем же Хулом девчонке наверняка пришлось бы повозиться, а Тила она не одолела бы ни за что. Но кто же предполагал, что ребенок окажется искусным бойцом в кругу?
Что ж, всему конец, одной палице ни за что не устоять против пары. Вар ожидал немедленной атаки, но девочка почему-то медлила. Вар внутренне подобрался, готовясь схватить ее и прыгнуть вниз, навстречу неминуемой смерти. Пускай победа ему и не достанется, но схватка все же закончится вничью.
Девочка пристально поглядела на Вара, затем отшвырнула одну из своих палиц, и та, покатившись по склону вниз, звонко загремела о камни.
Вар был поражен Что за дьявольскую игру она затеяла? Сейчас его можно было запросто застать врасплох, однако девочка по-прежнему держалась на расстоянии.
— Ты?..
— Честный бой, — сказала она и двинулась на него.
Необходимо было драться, но руки Вара предательски дрожали, тело не подчинялось. Победа была за ней, но она выбросила палицу и вновь уравняла шансы. Зачем? Разве такое возможно в кругу? А может, она стремится проиграть?..
Но сдаваться, судя по всему, она отнюдь не собиралась. Странный поединок продолжался. Девочка ударила Вара по свободной, левой, руке. Вару отчаянно недоставало второй палицы.
Мало-помалу Вар приноровился к необычной манере девочки, научился уворачиваться от ее многочисленных, вроде бы слабых, но быстрых и точных ударов.
Миновал полдень, а бою не было видно конца. Противники держались настороже, экономя силы, выжидали, пока один из них допустит промашку.
Девочка постепенно начала уставать; Вар попробовал было воспользоваться этим, но все его наскоки разбивались о безупречную защиту.
Как соперники ни старались, бой к вечеру так и не завершился.
Внизу по-летнему быстро стемнело: вершина горы Муз превратилась в островок света в безбрежном океане тьмы. Девочка, отступив на шаг, опустила руку с палицей и сказала:
— Ночью не принято сражаться. Вар тоже опустил свое оружие, но, опасаясь предательства, глаз с девочки не сводил.
— Я голодна, — пожаловалась та.
Он также проголодался, но, поскольку не предполагал, что поединок затянется так надолго, еды с собой не прихватил.
— А ты молчун, — сказала она.
— Я плохо говорю, — объяснил Вар.
Быть может, сказанных им слов она и не разобрала, но смысл явно уловила. И, как ни странно, улыбнулась.
— А мой отец совсем не разговаривает. Его ранили в горло, когда я еще была маленькой. Но мы с ним отлично понимаем друг друга.
Вар кивнул.
— Может, ты ляжешь на своей стороне, а я — на своей, и мы поспим? — предложила она. — А бой закончим завтра.
В знак согласия он прочертил палицей на земле линию и улегся на своей половине площадки.
— Тебя как зовут?
— Вар.
— Странно, на горле у тебя вроде бы нет шрама. Почему ты так плохо разговариваешь?
Пока Вар пытался придумать ответ попроще, она уже задала новый вопрос:
— А на что похож мир снаружи?
Вар понял, что ее не особенно интересуют его ответы: как и многим детям, ей просто нравится слушать собственный голос.
— Холодно, — сказала девочка.
Она была права. С наступлением ночи заметно похолодало, а ведь они оба — нагишом. Вару, конечно, ночной холод был нипочем, ведь в юности он, бывало, даже зимой спал под открытым небом, но она — маленькая, худенькая, с нежной тонкой кожей — наверняка замерзнет, а может, и умрет от холода. Ее уже колотила крупная дрожь.
— За мною долг, — сказал Вар.
— Не понимаю. — Девочка повернулась к нему.
— Ты выбросила палицу. За мною долг. — Он изо всех сил старался говорить отчетливо,
— Палица? — пробормотала она, стуча зубами. — Долг? О чем это ты?
Девочка явно уловила в его речи лишь отдельные слова.
— Этой ночью я согрею тебя своим телом.
— Тело? Ночь?
Вар стремительно встал и подошел к ней. Лег рядом и, обняв, притянул к себе.
— Спи… Тепло…
На мгновение ее тело напряглось, руки потянулись к его горлу. Сомневаться не приходилось: девочке знакомы приемы боя без оружия. Ну и дела!
— Ты хочешь меня согреть? — Она вдруг расслабилась. — О, спасибо, Вар!
Девочка поплотнее прижалась к Вару спиной, свернулась калачиком. Ему вспомнилось, как всего лишь несколько месяцев назад он впервые обнял женщину. Конечно, те объятия совершенно не походили на эти. Однако сейчас его волновала вовсе не физическая близость. Он просто отдавал долг.
А утром они возобновят битву.
— Кто ты? — Вопрос получился вполне членораздельным.
— Соли. Мой отец — Сол Мастер Всего Оружия.
Сол! Человек, создавший из ничего империю! Первый император! Неудивительно, что девчонка так здорово дерется!
От внезапно пришедшей в голову мысли Вар едва не подпрыгнул.
— Твоя мать?.. Кто твоя мать?
— О, моя мать сражается лучше самого Сола. Но она дерется без оружия. Она низенькая, чуть выше меня, но любой силач, который попытается пристать к ней, сразу отлетит на десять шагов. — Девочка засмеялась. — Так забавно наблюдать.
Вар испытал облегчение и вдруг вспомнил свой поход в подземелье.
— А она… Твоя мать… У нее вьющиеся темно-русые волосы, стройная фигура?..
— Да! Но откуда тебе известно? Она никогда не поднималась наверх… Во всяком случае, с тех пор как я оказалась под Горой.
Вар, естественно, не собирался рассказывать девочке, как пытался убить ее мать, а потому промолчал.
— Конечно, Coca по-настоящему мне не мать. Я родилась снаружи. Отец привел меня с собой, когда я была совсем крошечной, a Coca встретила нас в подземелье.
