Наталья Ручей - Миндаль для Белки
– Я передам Франсуа, – кивнул тот, и солгал, потому что если при его поваре назвать торт «пирожным», он с жутким акцентом, но скажет: «Надо меньше жирать!».
К сожалению, Алистер в силу воспитания и личной симпатии, не мог сказать такого же леди. Не удовлетворив вкусовых пристрастий в столовой, он отвязался на виски и сигарах. За карточным столом дымили всю ночь, и только с рассветом разбрелись по комнатам.
Мисс Моррис, которая ушла к себе сразу после обеда, сильно похрапывала, и Алистер враз утратил к ней интерес. Иногда полезно подслушивать под дверью, прав его камердинер. Она хороша, но для роли супруги непригодна: Алистер, вопреки принятому, собирался спать с женой в одной постели.
Чем развлекать гостей завтра? Сейвудж не любил охоту, Стерлинг – рыбалку, его кузина – и то и другое, что для женщины естественно; может, пригласить соседей и устроить бал? Это не Лондон, где готовились к танцам иногда больше месяца: разошли приглашения и уже вечером ешь и пляши в удовольствие.
Утром приятели план развлечений одобрили, и Алистер занялся организацией. О том, что это будет не тихий провинциальный ужин, а событие, отзвуки которого со скоростью ветра долетят до Лондона, не забыв ушко ни одной сплетницы, никто даже подумать не мог.
Потому спокойно наслаждались завтраком, экскурсией по дому, которую по просьбе хозяина поместья, провел дворецкий, работами итальянских мастеров в галерее, а ближе к вечеру к гостям присоединился Алистер.
– Ваша светлость, – Уил с трудом привлек к себе внимание веселящегося графа. Хорошо ему, целый день занят, а он вот слоняется по дому без дела – ни поговорить с умным человеком, ни обнять красивую девушку нет возможности. А она ж его ждет. – Может, мне проехаться в МартинХолл, проверить, уехала ли мисс Карлейн?
– Думаю, здесь и проверять нечего, – ответил лорд Сейвудж.
– Но так вы будете знать последние новости наверняка, – настаивал Уил.
– Наверняка, ни одна женщина не потерпит, когда ей указывают на дверь, – сказал граф, раздумывая, и спохватился: – Ты этого не слышал!
– Вы доплачиваете за то, чтобы я иногда молчал, а не за то, чтобы иногда не слышал.
– Хорошо, ты это слышал, но будешь молчать.
Выбить из хозяина прибавку к жалованию не удалось, и Уил совсем приуныл.
– Ну, зачем я вам на этом вечере? – спросил обиженно. – Вы будете танцевать, флиртовать, есть, а я?
– Иногда я задумываюсь, зачем ты мне вообще, – парировал граф. – Ладно, езжай домой, скажешь леди Сейвудж, что я буду завтра пополудни.
– Ну, вот! – обрадовался Уил. – Ваша матушка волнуется, и я стану ее добрым вестником!
Тейн не сомневался, что его мать, действительно, беспокоится, несмотря на оставленную им записку. Она слишком увлеклась идеей свести его с мисс Карлейн, но к тому времени, как приедет Уил, первые страсти, наверняка, стихнут, и она смирится с его решением.
Даже если и нет, к Алистеру не явится, чтобы забрать, как нашалившего ребенка.
– Сначала передашь леди Сейвудж то, что я попросил, а уже потом пойдешь к своей невесте, – строго наказал граф.
– Ага! – подскочил довольный Уил.
У графа закралось подозрение, что камердинер с трудом подавил желание броситься ему на шею. Так трогательно, что леди и джентльмены, ожидающие его возвращения, пустили бы слезу. От смеха: из гостиной был хорошо виден холл.
– Иди уже, – сказал граф, скрыв улыбку.
Он в состоянии подготовиться к вечеру и без Уила, все равно от него сейчас мало толку. Надо же было так влюбиться?!
Чувства, похожие на удивление и зависть, мелькнули, но были с недоумением раздавлены. Кто верит в любовь, пусть тешится иллюзиями.
– Как жаль, – сказала мисс Моррис, бросая на графа лукавые взгляды, – что на балу не будет вашей невесты. Мне ужасно хочется увидеть ту, что затронула ваше сердце. Она, наверное, необыкновенна?
Тейн подумал, что прекрасный вечер становится скучным и что многие хорошенькие женщины перестают быть хорошенькими, когда открывают рот.
К удивлению графа, ответил Стерлинг. И так ответил, что Тейн испытал нечто, отдаленно напомнившее… ревность, как это ни глупо звучит!
– Мисс Карлейн – одна из самых удивительных леди, с которыми я имел честь общаться, – сказал он. – Острый ум, чувство юмора, манеры без ханжества, невозможные шоколадные глаза.
– Вы играли в карты с ее братом? – спросил Тейн.
Стерлинг изменился в лице, потом понимающе улыбнулся.
– Да.
Тейн пожалел, что задал вопрос, но, вопреки сожалению и здравому смыслу, продолжил:
– Почему вы не женились на ней?
– В отличие от вас, мисс Карлейн мне отказала.
Тейн уперся взглядом в соперника. Гейдж и ему отказала в первый раз, но уточнить хотелось другое:
– А если бы согласилась?
– Я счел бы за честь, – не раздумывая, ответил Стерлинг, – и приложил все силы, чтобы она смотрела на меня так же, как на вас.
– О чем вы?
– О том, что в наше лицемерное время сравнимо с волшебством.
Алистер и мисс Моррис с интересом следили за беседой Стерлинга и Сейвуджа. Со стороны казалось, будто один отдыхает на полянке, греясь на солнышке, а второй, готовый в любую минуту броситься в бой, точит мечи.
– И как вам ее гардероб, Стерлинг? – насмешливо поинтересовался Тейн.
– Я достаточно хорошо обеспечен, чтобы обновить его, и достаточно наблюдателен, чтобы заметить: она сменила свои траурные одежды ради вас. Что вы хотите услышать, Сейвудж? Нравится ли мне ваша невеста?
Граф резко поднялся, игнорируя вопросительный взгляды, сказал без эмоций:
– Она больше не моя невеста. Увидимся на балу.
И вышел из гостиной.
– Какой ужас! – воскликнула радостно мисс Морис и поспешила в комнату, чтобы набросать несколько писем подругам.
– Пойду узнаю, как идут приготовления, – сказал Алистер и тоже отлучился.
Стерлинг, проанализировав, не преувеличил ли достоинства мисс Карлейн и, придя к выводу, что нет, запланировал визит в ДримКарлейн после бала, под предлогом… сыграть в карты с Артуром.
Он так увлекся идеей внести изменения в свою размеренную жизнь, что бал воспринимал как событие, оттягивавшее скорое счастье. Гости, вереницей съезжавшиеся к Алистеру, бледные худосочные девицы и мамаши-коршуны, пузатые отцы семейства – вся эта публика не вызывала интереса.
Скучны и предсказуемы. Но графу, кажется, пришлись по душе. Он смеялся, активно танцевал и с удовольствием отвечал на многочисленные вопросы матрон. Слух о том, что граф снова свободен, быстро облетел бальный зал, и даже в глазах некоторых особо утомленных диетами леди, зажегся огонек жизни.
– Пожалуй, пойду прилягу, – после трех часов наблюдений за триумфом графа, сказал Алистеру Стерлинг.
