Василий Головачев - Сердце грозы
– Вы правы, Эдмон, – кивнула она, напустив на себя суровый вид. – Пусть работает. Но вы должны знать, что я невысоко ценю его способности, и заранее предупреждала вас о последствиях.
Виом связи перед Берзиньшем погас.
Он в задумчивости побарабанил пальцами по столу (только что в офисе Совбеза в Риге закончилось очередное совещание Совета, на котором решено было объявить на Земле чрезвычайное положение и начать эвакуацию людей на другие планеты Системы), проглотил таблетку адаптогена и вызвал Вепрева:
– Зигмунд, что у вас?
– Всё то же, – буркнул комиссар; судя по всему, он находился на борту одного из спейсеров УАСС. – Обнаружены следы пролёта Пули через Облако Оорта.[13] Уточнён вектор движения Пули. Сорок лет назад в Стрельце вспыхнула новая звезда и быстро погасла. Пуля летит точно из этого района.
– Ну и что?
Вепрев помял ладонью лицо, помолчал.
– Не знаю, возможно, кто-то запустил к нам Пулю намеренно.
Берзиньш скептически хмыкнул.
– Зачем?
Вепрев поморщился.
– Может, мы кому-то не нравимся в космосе.
– И этот кто-то решил таким образом избавиться от нас? Не смешите меня, Зигмунд. Как можно направить отон с такой точностью, чтобы он попал именно в Землю?
– Значит, кто-то умеет делать такие вещи. – Вепрев развёл руками, лицо его на миг стало виноватым. – Хотя скорее всего я просто ищу оправдание своему бессилию.
Берзиньш хотел сказать, что ему только что звонила Хелена Ханна, но передумал.
– Работайте, Зигмунд, ищите способ остановить Пулю.
Виом связи перед Вепревым погас. Он посидел в кресле, глядя на обзорный виом в рубке спейсера «Лотос», потом включился в оперативную сеть «спрута», соединявшую все службы СБ Солнечного пояса.
Большая Пуля по-прежнему вспарывала пространство, неминуемо приближаясь к той точке, где должна была появиться и Земля через полтора часа, двигаясь по орбите. Впрочем, времени до столкновения оставалось уже меньше: один час двадцать восемь минут.
– Зигмунд, прошу вас отозваться, – послышался в общем шуме переговоров чей-то хрипловатый бас.
– Кто это? – не узнал Вепрев.
– Комбриг «Спас-2» Чугуев.
– Слушаю вас.
– В моём подчинении отряд «Альфа», который сопровождает…
– Короче.
– Ко мне обратился кобра отряда Лазорин. У него есть предложение по уничтожению Пули.
Вепрев невольно усмехнулся.
– Даже так, по уничтожению?
– Я не физик, но мне его предложение показалось серьёзным.
– Обратитесь в МЧС.
– Обращался к координатору, однако эта дама обозвала меня кретином и…
– Какая дама?
– Хелена Ханна.
Вепрев покрутил головой.
– Сочувствую, комбриг. И всё же обратитесь к специалистам, пусть рассмотрят предложение вашего кобры.
Он отключил канал, вызвал командора Погранслужбы и несколько минут обсуждал с ним варианты воздействия на Пулю. Хотя понимал, что у них нет возможности остановить её или хотя бы сбить с курса. Любой энергетический импульс отон просто поглощал, а не отражал, не теряя ни скорости, ни направления.
Мысль поговорить-таки с коброй Лазориным таилась где-то на дне сознания, пока не оформилась окончательно. Утопающий хватается и за соломинку. А бог его знал, какая из соломинок могла стать шансом на спасение: не человека, не корабля, не города – целой планеты!
Вепрев включился в сеть «спрута» и вызвал командира бригады спасателей Чугуева.
11Из сбивчивых пояснений Ангелики Лазорину удалось выловить главное: шанс остановить «теннисный мячик» отона есть. Тогда он начал действовать, в первую очередь добившись аудиенции у комбрига «Спас-2» Чугуева.
Чугуев, мощный, волосатый, лобастый, понял его на удивление быстро и пообещал содействие. Однако даже его служебное положение не помогло комбригу добраться до властных структур, принимающих ответственные решения в экстремальных условиях. А визит к координатору МЧС Хелене Ханне и вовсе закончился фиаско: суровая мисс просто не пожелала его слушать, обозвав кретином.
– Извини, – развёл руками багровый раздосадованный Чугуев, когда Лазорин напомнил ему о себе в очередной раз, – пока всё глухо, как в танке. Буду тыкаться дальше.
Лазорин, раздосадованный не меньше командира, начал звонить в разные инстанции сам, но его никто не пожелал слушать, отчего пришлось сделать вывод, что пословица: гром не грянет, мужик не перекрестится, – верна. Что такое «креститься» он не знал, однако часто слышал эту пословицу от отца, веря, что она является универсальной характеристикой человеческой безалаберности.
Надо лететь на Землю, решил он, стучаться к верховному комиссару СБ или вообще в ВКС.
И в это время ему позвонил – лично! – комиссар Зигмунд Вепрев:
– Борислав Лазорин?
– Так точно! – отозвался ошарашенный спасатель.
– Жду вас на борту спейсера «Богатырь».
– Но я…
– Вас пропустят. Десяти минут достаточно?
– Так точно! – вытянулся Лазорин.
Комбриг Чугуев, заглянувший в этот момент в отсек быстрого реагирования спейсера «Лотос», хлопнул его мощной дланью по плечу:
– Ни пуха, кобра!
Лазорин, не отвечая, пулей вылетел из отсека.
Они встретились в рубке «Богатыря».
Лазорин бросил к виску ладонь:
– Кобра Лазорин по вашему приказанию…
– Суть вашего предложения.
– Я не смогу профессионально…
– Кто сможет?
– Ангелика Рудич, сотрудник отдела аналитических программ Управления. Точнее – её отец.
Вепрев поднял бровь.
– Он разработчик фазера, способного особым образом трансформировать вакуум. Мы хотели использовать фазер для остановки Пули, но руководство института…
– Идёмте. – Вепрев махнул рукой следившему за ними командиру спейсера и вышел.
Сбитый с толку быстротой реакции комиссара, Лазорин поспешил за ним.
12Если бы не комиссар, обладавший особыми полномочиями, у них бы ничего не получилось. Лазорин убедился в этом, когда Вепрев преодолел сопротивление всех ответственных лиц, включая учёных и чиновников многих ведомств России и Земной Федерации, и добился погрузки экспериментальной установки фазового преобразования вакуума на борт спейсера «Непобедимый».
Случилось это за 33 минуты до пересечения Большой Пули орбиты Земли.
Вепрев не слушал сбивчивых речей Фаддея Рудича, непосредственного разработчика фазера, отца Ангелики, равно как не реагировал и на растерянные «не положено» чиновников разных рангов. Он давал распоряжения, а сопровождавшие его Лазорин и Ангелика с помощью витсов[14] упаковывали фазер, перевозили и устраивали в трюме «Непобедимого».
Через 11 минут после появления над научным городком Объединённого института ядерных исследований в Подмосковье спейсер стартовал в космос.
