Василий Головачев - Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Я усадил Павлика в операторское кресло.
– Значит, так! Даю вводную! Сюда летят люди, очень нехорошие люди, очень много нехороших людей, ты понимаешь?
– Как те, что к нам приходили?
– Намного хуже. Даже сравнивать глупо.
– И они хотят устроить нам ад?
– Что-то вроде того.
– Понятно. А что вы хотите от меня?
– Я хочу, чтобы ты с ними поговорил и попробовал их переубедить. Может быть, они одумаются. Справишься?
– Я???
– Не будем же мы Джессику об этом просить. Ты, конечно. Больше некому.
– Но почему?
– Видишь ли, я на этой планете всего лишь гость. Приехал и уехал. А ты вроде как старожил. Верно?
– Да.
– Выходит, что это твоя планета.
– И Джессики!
– И Джессики. Вот и скажи им об этом.
– Как?
– Так и скажи! Мол, это моя планета и я не хочу вас здесь видеть. Убирайтесь-ка отсюда подобру-поздорову! Справишься?
– Так и сказать?
– Примерно. Лучше, конечно, придумай что-нибудь от себя. В конце концов, это же твоя планета!
– И Джессики!
– И Джессики.
– Я попробую!
– Тогда готовься. Время есть.
– А если они меня не послушают?
– Тогда ты пойдешь освобождать Джессику, а я начну конференцию. Для начала объявлю повестку дня.
Павлик понимающе кивнул, и я поставил микрофон прямо перед ним.
Теремок затаился. Все излучающие системы наблюдения выключены. А рядышком катера «Астории» посылают сигнал бедствия.
Ждем.
Через полчаса экраны показали пришельцев – едва заметные пятнышки в небе.
Я включил микрофон и кивнул Павлику.
– Вы вошли в атмосферу Блика. Назовите себя и цель визита, – сказал он.
Получилось неплохо: важно и отстраненно. Человек занимался серьезным делом и плевать хотел на всяких там пришельцев, но, ничего не поделаешь, приходится отвлекаться на дурацкие формальности и по сто раз на день задавать одни и те же вопросы.
Не удивлюсь, если в прошлом Павлик подрабатывал диспетчером.
– Это шутка? – отозвался громкий самодовольный бас и смачно выругался. Урка-класси́к. Не одну ходку сделал.
– Нет, все очень серьезно. Назовите себя и цель визита. В противном случае вам будет отказано в выса-дке.
Павлик отлично вжился в роль. Прирожденный диспетчер.
– Идет новая власть, сученок. Готовься к встрече. Хлеб-соль не обязательно, а вот жопу помой!
Мой диспетчер не смутился:
– На Блике живут мирные и культурные люди. Здесь не принято ругаться. Считайте это первым предупреждением. Второго не будет. Летите властвовать куда-нибудь подальше.
Я показал Павлику поднятый большой палец.
– А что будет? Перестанешь со мной общаться?
– Вы не назвались. В высадке отказано. Приказываю покинуть атмосферу Блика. – Голосок задрожал. Парнишка теряет контроль.
– Какой ты нетерпеливый! А если мы наплюем на твой приказ и все-таки высадимся, что тогда? Ты обидишься и не будешь мыть жопу? – Колонки разразились дружным хохотом.
Павлик посмотрел на меня. Я пожал плечами и развел руки, выражая полную неопределенность.
– Тогда вы все умрете еще до заката, – сказал он.
Нет! Я вскочил и отчаянно замахал руками. Но было поздно. Павлик смотрел на меня и приходил в ужас.
– Интересно от чего. Не подскажешь? – спросил далекий бас. Ему и правда было интересно.
– Здесь повсюду бродит смерть, безликая и неотвратимая, – ответил Павлик. От прежней важности не осталось и следа.
– И давно она там бродит? – не унимался урка.
– Достаточно!
– Тогда мы ее просто выпьем, как ядреный самогон! Я думаю, она уже готова. Ха-ха! Настоящая смерть сейчас в воздухе, сученок. Смотри – я уже иду!
Пятнышки на мониторе превратились в приличную тучку, она закрыла половину экрана и продолжала расти.
– А вы не хотите высадиться на другом полушарии, чтобы мы не встречались? – жалобно спросил Павлик. – Так будет лучше для всех. Договорились?
– О, я вижу красивый беленький домик. Не против, если мы поживем у тебя некоторое время? Тогда нам не придется лететь на другое полушарие! Ха-ха!
– Против! Я не хочу вас тут видеть! Улетайте назад!
– Хватит булькать! Побереги слюни. – Голос подобрел. – Ты лучше мне вот что скажи… Я слышал, к вам на Блик приезжал отдохнуть один боец. Ничего об этом не знаешь?
– Не врут люди. Было такое, – ответил Павлик не моргнув глазом.
– А где он сейчас? Уже улетел?
– Зачем? Сидит напротив меня, слушает наш разговор и улыбается.
– Улыбается?
– Ну да. Он вообще у нас весельчак: шутит все время.
– А что его сейчас веселит, не можешь узнать?
Павел посмотрел на меня. Я пожал плечами. Мол, как хочешь, так и понимай.
– Да просто так! Настроение у человека хорошее, вот он и улыбается. Может быть, вспомнил ваших дружков с «Астории». Откуда мне знать?
– С «Астории»? А где они сейчас?
Вот нам уже и не до смеха! Насторожились. Начали кое-что соображать.
– В преисподней, где же еще! Ждут не дождутся встречи с вами! Ладно, бублики мои сладкие, интересно было пообщаться, но мне пора идти. Сейчас начнется конференция, и я не хочу пропустить повестку дня. Прощайте!
Он выключил микрофон и побежал «освобождать» Джессику.
Я дернул рубильник.
Ожил радар, взвыла сирена, и где-то снаружи загудели восемь спаренных XTR. «Гвоздь» приступил к уничтожению противника.
Через пять секунд пушки затихли. Вскоре на бликовский грунт обрушился дождь расплавленной стали. В радиусе двухсот километров от моего теремка не осталось ни одной воздушной цели. Только столбы черного дыма подпирали небо. Но и они рассеивались на глазах.
Сирена замолчала.
На всё про всё – тридцать секунд.
«Конференция» закончилась досрочно.
Даже ракетами побаловаться не пришлось!
Полковник опять меня переиграл.
Я так и не понял, откуда появились эти пушки. Может быть, прятались в самих колоннах, может быть, выросли из-под земли, но в шары такую мощь точно не спрячешь. Судя по звукам и результату, за стенами теремка работал полноценный комплекс ПВО. Нечто подобное прикрывает императорский дворец.
Я чувствовал себя обманутым, оплеванным и никому не нужным. Печаль моя была велика. Два дня готовился к последней битве, хотел умереть героем, принарядился, морду гримом испоганил, соседей перепугал – и все ради чего? Чтобы посмотреть тридцатисекундный ролик? Паршивое ощущение! Теперь хоть из дома не выходи. Засмеют. Анекдоты про меня станут рассказывать.
Я оказался марионеткой в руках прославленного полководца. Великий гроссмейстер одержал очередную победу не вставая с больничной койки.
Даже Павел блестяще сыграл свою роль, а я так и не умылся вражеской кровью!
