Жаклин Лихтенберг - Дом Зеора
Он с трудом побрел к проходу, служившему их целью. Сейчас он находится на северном склоне хребта, в глубокой тени. Слишком далеко отходить в поисках укрытия он не решался. Ведь придется каким—то образом перетаскивать потерявшего сознание Клида. А он слишком слаб, чтобы тащить даже собственное тело. Одно неудачное падение может стоить жизни им обоим… вниз падать очень далеко.
Остановившись, чтобы перевести дыхание, Валлерой рассматривал восточную часть склона. Если нет пещеры, то по крайней мере можно найти какое—нибудь углубление меж камней. И тут он увидел!
Примерно в полумиле от них и всего на несколько сотен метров выше по склону… уютно устроившись меж скал, почти невидимая за зарослями вечнозеленых деревьев… правильная форма строения едва выделялась на фоне вечернего неба.
Тщательно запомнив это место, Валлерой вернулся за проводником. Оставив мешки, он сумел взвалить тело на плечи. Клид высок, но строен и худощав. Он оказался не таким тяжелым, как могло бы быть, судя по внешности. Тем не менее Валлерой едва справился с задачей.
Он сориентировался, сосредоточил все мысли на следующем шаге и тащил себя исключительно силой воли. Не прошел он и ста метров, как левую лодыжку пронзило болью, а правая нога начала неудержимо дрожать. Он переместил ношу, стиснул зубы и пошел дальше, не обращая внимания на капли пота под ледяным ветром. Он знал, что нельзя трогать человека с сотрясением мозга, но знал также, что падение кровяного давления от шока может быть смертельным, если не согреть пациента.
То, что он не знал о передвижении потерявшего сознание сайма, его не тревожило… пока.
Шаг. Еще один. И еще. Глоток ледяного воздуха пересохшим горлом. Еще один дрожащий шаг. И еще. И еще. Он один на горном склоне. Если они выживут, то лишь благодаря усилиям Валлероя. На помощь ему рассчитывать нечего.
Он думал о Зеоре. Товарищ отвечает за благополучие своего проводника, Зеор — гордая община, а он товарищ из Зеора — во всяком случае таким считает его внешний мир. И он пообещал дедушке заботиться о Клиде. Хью Валлерой не хуже Фаррисов умеет держать свои обещания. И это сдержит, если не погибнет.
Спотыкаясь на пути к безопасности, он повторял это снова и снова. Дважды падал и дважды поднимал себя. Дважды снова взваливал ношу на плечи и шел дальше.
И наконец упал на порог убежища. Долго лежал, не сознавая своего успеха. Но потом приподнялся на дрожащих руках и осмотрелся.
Груда темной одежды рядом на полу превратилась в Клида, живого, но потерявшего сознание и все еще теряющего кровь. А дальше — крошечное помещение, не больше одной из умывален Зеора. Но в нем очаг и груда сухих дров. Со стены на цепи свисает огниво. Прежде чем разглядывать остальную часть темной комнаты, Валлерой подполз к очагу и извлек из огнива несколько искр, упавших на растопку. Слишком уставший, чтобы воспользоваться мехами, он осторожно дул на язычок пламени, пока тот не был способен гореть самостоятельно.
Тепло настолько его оживило, что он смог встать на ноги. Перетащил Клида на соломенный матрац и укрыл чистыми одеялами, лежавшими в углу. Окон в маленьком помещении не было. Свечей он не увидел, поэтому занялся перевязкой ран Клида в полутьме.
Порывшись в шкафу у стены, он нашел перевязочную ткань с характерным саймским символом стерильности. Нашелся даже тюбик с лечебной мазью. Уверенный, что он крадет чью—то собственность, Валлерой очистил и перевязал раны. Теперь, в теплой комнате, у него от усталости закружилась голова, но он не мог позволить себе отдыхать.
Он систематически осмотрел содержимое ящиков и нашел корзину с зерном. Похоже на гречу. Есть и соль. Налил воды в котелок, насыпал в него зерна и повесил над огнем. Потом повернулся и вышел в ледяную ночь. Нужно принести мешки.
Мысль об ожидающей пище заставит его вернуться. Но если он сначала поест, то уснет на месте. На этот раз было не так трудно: ведь приходилось тащить только свой вес. Однако не на обратном пути.
Убывающая луна ясно освещала путь, но температура продолжала падать. На обратном пути он завернулся в одеяло, использовав для этого то самое, в которое Клид завернул яблоки. Несколько раз падал и в метрах от дома упал в последний раз.
Только запах вареной гречи заставил его встать. Он добрался наконец до теплого убежища, слишком уставший, чтобы тревожиться о каком—нибудь сайме, которому, вероятно, принадлежит этот дом и который может вернуться в любой момент.
Впоследствии Валлерой не мог вспомнить, как ел гречу и как лег рядом с раненым проводником. Но он сделал и то и другое, потому что, когда проснулся на следующее утро, котелок был пуст, а он сам не очень голоден. Несколько минут он лежал, пытаясь вернуть сон без сновидений. Но окончательно его разбудила мысль о Клиде.
Осмотрев повязки, он обнаружил, что раны почти зажили. Но проводник все еще был без сознания. И несмотря на теплое одеяло, кожа у него была ледяная.
Кутаясь в одеяло, Валлерой снова разжег огонь, подбросив самые сухие дрова. Если дым привлечет внимание Рунзи, так тому и быть. Клид должен лежать в тепле. Но, с другой стороны, если бы их обнаружили, то уже сделали бы это.
Он сварил еще гречи и жадно поел, гадая, что это за место. Свет давали только очаг и несколько щелей в стене. Но при этом свете Валлерой отыскал свечи и зажег их.
И только тут заметил надпись в углублении стены под аркой. Взял свечу и подошел, чтобы лучше разглядеть.
Не нужно обладать лингвистическими способностями, чтобы понять символ наверху надписи… это святилище звездного креста! Ниже инструкции, как безопасней добраться до границы с территорией дженов. И еще несколько просьб к тем, кто воспользуется путевой станцией. Оставить сухих дров у очага и воды в горшках. Написать дату использования убежища и заметили ли его саймы.
И еще ниже — призыв верить в звездный крест. Один такой талисман висел на гвозде под надписью. Такой же, как тот, что на нем, тот самый, что помог его матери благополучно уйти с территории саймов. Это путевая станция для беглых детей.
Достав из—под рубашки свой крест, Валлерой благодарно поцеловал его. Как ему повезло, что он нашел это место!
Глава десятая
Посыльный
Клид застонал, лихорадочно забился, словно отбрасывая какой—то безымянный ужас. Не зная, что предпринять, Валлерой склонился к матрацу, пытаясь помешать сайму повредить себе что—нибудь яростными метаниями. Минуты шли, Клид становился все возбужденней, он то звал Денрау, то просил помочь ему.
В агонии нерешительности, браня себя за невежество, Валлерой держал своего потерявшего сознание друга, пока ему не пришлось отступить от дико мечущихся латералей, покрытых выделениями ропалиновых желез, — явный признак приближающейся потребности.
