Кевин АНДЕРСОН - Журнал «Если» 2002 № 08
— Сектантские молельни воспрещают жрецам насилие. Элсеваду придется нанять ассасина.
Объект А покачала головой.
— У Элсевада достаточно денег, а ты только что освободил двадцать с лишним рабов. Они пойдут в услужение к любому, кто предложит наибольшую цену.
Я уставился в пустой винный стакан.
— Такова жизнь.
Объект А стряхнула крошки с туники.
— Не хочу сегодня идти в храм. Может, просто посидим? Мимо брела вечерняя толпа, слушала проповедников и замышляла новые каверзы.
— Когда закончится Перемирие, здесь будет небезопасно. Объект А помешала ложкой суп.
— Меня мучат тревожные мысли, — призналась она.
— Не удивительно, ты же пропускаешь богослужения.
— Дридли, тебе никогда не приходило в голову, что все это… — она махнула рукой. — Подумай о Чайле, о поселках вдоль Ганда, о диких племенах Эглан Олбэда. Что-то тут не сходится. Нам всем уготовано быть частью системы, внизу которой фермеры, а наверху — боги. Ты надеваешь шлем. А когда снимаешь, мозги тебе уже прочистили. Элсевад тоже приказывает надевать шлем. Все приказывают. Все боги.
Я погрозил ей пальцем.
— Шлемы Элсевада избавляют разум от мертвых знаний и бесполезной истории.
— Хватит проповедовать! — она пнула меня под столом. — Я знаю учения Миртвада, Элсевада, Техто и еще пары-тройки других в придачу. Все это пустые слова. Доктрины различные, но в итоге все равно оказываешься под шлемом.
— Кто сказал, что жизнь должна быть такой? — продолжала она. — Я слышу в себе голос. Чем больше богослужений я пропускаю, тем громче он мне говорит: все мы в сумасшедшем доме. Боги смеются над нами, Дридли. Им известно нечто, чего мы не видим, и шлемы не позволяют нам увидеть это.
Что я слышу из уст Объекта А? Возможно ли, чтобы компьютерные фикции жаждали чего-то за пределами своих ролей? Могут ли они вообще играть эффективно, если знают, что являются частью игры? Или Объект А нечто большее, чем фикция. Мне не терпелось узнать, но когда я прошептал «Казуми?», она поглядела на меня ничего не выражающим взглядом — как и все остальные в Чайле.
Поскольку по роли мне полагалось быть благочестивым, я, подавшись вперед, взял ее за руку.
— Объект А, нельзя вечер за вечером пропускать богослужения! Ты пойдешь со мной, сохраняя достоинство, или мне придется тащить тебя силой?
Она встала. Расплатившись, мы направились на окраину в нескольких кварталах за городскими стенами. Не успели мы войти в парк при Великой Библиотеке, как она схватилась за живот:
— Схватки!
— Воды отходят?
Она нехорошо на меня посмотрела.
— Посади меня вон под тем кустом и пошли за жрецами.
Дитя Объекта А было бы отличным подарком жрецам Миртвада. Осторожно усадив ее на траву, я побежал по улице Масляного рынка к храму моего любимого божества.
Вернулся я с вереницей жрецов и носильщиками с паланкином. Объекта А на месте не оказалось.
— Она меня обманула! — воскликнул я.
— Почему? — спросил, отдуваясь, верховный жрец.
Женщина, отказывающаяся посещать богослужения, атеистка. Если я скажу правду, за ней станет охотиться весь Чайл. Не мог же я натравить на Объект А инквизицию.
— Ускользнула. Наверное, предпочла, чтобы роды приняли жрецы Техто.
Жрец нахмурился.
— Перемирие закончится через час. Пойдем с нами. Прими благословение забвения,
— Мое место рядом с ней. Я приду завтра.
Вежливо поклонившись, я повернулся на каблуках и направился в сторону храма Техто, остановившись только тогда, когда мой жрец и его последователи скрылись из виду.
Пора поразмыслить. Объект А для меня потеряна. Хуже того, я, кажется, стал ей врагом. Она будет искать убежища там, куда я не посмею явиться.
Да? Во время Перемирия я рискну заявиться даже в храм Элсевада. Нет, если она хотела спрятаться, то, вероятнее всего, пошла в такое место, которое внушает отвращение людям моей веры. Она вошла в сам источник идеологий, систем и теорий — в Великую Библиотеку.
Я стал рассматривать высокие башни Библиотеки. Внутри горел свет. Часы посещения Библиотеки совпадали с Перемирием. Ступая по ее сходящимся дорожкам, я поморщился.
Объект А я нашел в Зале Карт — она стояла у какого-то стола. Повернувшись, женщина встретила меня улыбкой.
— Только посмотри! — воскликнула она.
Объект А простила мне мое намерение насильно затащить ее на богослужение: в ответ я решил забыть о том, как она симулировала роды. Я подошел к столу поближе.
— Что это?
— Карта мира. Очень старая карта.
— Наш мир похож на бурдюк для вина, — сказал я, задумчиво теребя бороду.
— А я вижу горшок с толстой ручкой, вон она, заметил? Там, где Ганд течет в Лэтпэнс. А вот эта линия означает караванный путь из Чайла. К западу и северу от Умирающего моря лежат холмы Эглэн Олбэд, где правит Королева-Ведьма. А теперь погляди сюда! Еще одна пунктирная линия идет от Чайла к Рудной горе, потом через средний запад, а оттуда в неизвестность!
— Вижу.
— И куда она ведет? Что лежит за картой? Почему там не может быть новых гор, новых рек? Такой большой пустой пергамент.
Я настолько затерялся в игре, что ответил, как пристало благочестивому персонажу:
— Ты думаешь, за границами карты есть горы и реки, только потому что пергамент не соответствует твоим представлениям о мире. Какое заблуждение!
— Дридли, пойдем со мной. Проследуем по этой загадочной дороге. Это приключение откроет тебе глаза.
— В твоем нынешнем состоянии рискованно путешествовать.
Объект А прикусила губу.
— Тогда я куплю твою дружбу. Если ты пойдешь со мной, я отдам мое дитя Миртваду. Мы выступим в путь только после того, как я оправлюсь от родов и найду кормилицу.
— А как насчет богослужений? Она покачала головой.
— Поклянись, что не станешь принуждать меня надевать шлем. Я решил дать ей обещание.
— Объект А, ты очень изменилась. Мне нужно понять, что тебя гнетет. Я много думал. И я тоже воздержусь от посещения богослужений. Я сделаюсь мостом между миром и лихорадочным состоянием твоего ума.
Неделю спустя Объект А родила девочку. Жрецы Миртвада были крайне рады принять нашего ребенка, хотя Объект А привела в замешательство собравшихся — плакала на протяжении всего ритуала. Я как можно скорее вывел ее из храма.
На протяжении следующего месяца ни Объект А, ни я под благословение не вставали. Мое поведение становилось все более эксцентричным. Клиенты больше не хотели со мной работать. К тому времени, когда мы отправились в путь, я был беден и рад повернуться спиной к стенам Чайла.
