Брайан Олдисс - Седая Борода
Под парусом было сухо, а погода смягчилась, но, глядя на бескрайние воды и непроницаемую облачность, путники не могли избавиться от гнетущего чувства. Седая Борода развел маленький костер, и все стали кашлять, потому что дым не рассеивался. Настроение улучшилось только после того, как явился Пит. Усталый, замерзший, сморщенный, он, однако, с торжествующим видом нес на спине двух превосходных бобров. Один из зверей оказался просто гигантом: четыре фута от усов до хвоста. Пит сообщил, что в сотне ярдов обитает целая колония бобров, и они, похоже, совсем не боятся людей.
— Поймаю еще парочку на завтрак, — пообещал он. — Раз уж жизнь пошла такая дикая, будем жить как дикари.
Хотя Пит ворчал не часто, эта жизнь его мало радовала. Правда, он получал удовлетворение, перехитрив и убив какого-нибудь зверя, но, несмотря на все свои охотничьи успехи, считал себя неудачником. С тех пор как много лет назад он не смог убить Седую Бороду, Пит начал отдаляться от людей и вести все более одинокую жизнь. Даже благодарность за милосердие Седой Бороды омрачалась досадой: Пит воображал, что если бы не проявил тогда слабость, то мог бы еще командовать собственным отрядом солдат — остатками краучеровской армии. Он тешил себя подобными мыслями, хотя знал, как далеки они от реальности. Из него не мог получиться настоящий солдат — в этом его убедили другие, более ранние события.
В детстве Джеф Пит жил в большом городе и часто посещал пустырь на окраине. Эта местность примыкала к вересковой пустоши, и мальчику там очень нравилось. С окрестных холмов, над которыми порой парили коршуны, можно было рассматривать диковинный лабиринт города: трубы, шиферные крыши фабрик и бесчисленные маленькие многоножки-дома. Джек приходил на пустырь вместе со своим другом Дики; в хорошую погоду они играли там каждый день после школьных занятий.
От одного из старших братьев Джеф унаследовал большой ржавый велосипед, а у Дики был большой белый пес по кличке Снежок. Снежку тоже очень нравился пустырь. Все это происходило в начале семидесятых годов, когда Джеф ходил в коротких штанишках и на земле царил мир.
Иногда Джеф и Дики играли в войну, используя палки вместо винтовок. Иногда ловили руками ящериц; эти маленькие буроватые существа обычно ускользали, и в руках у мальчиков оставались только извивающиеся окровавленные хвостики. Иногда они боролись.
Однажды, поглощенные борьбой, они скатились по склону холма в густые заросли крапивы. Оба сильно обожглись. Но Джеф, несмотря на боль, не стал плакать в присутствии своего приятеля. Дики ревел всю обратную дорогу и не смог полностью успокоиться даже на велосипеде Джефа.
Мальчики росли. Фабрика с большими трубами поглотила юного Джефа Пита, так же как и его братьев. Дики получил место в фирме по продаже недвижимости. Они обнаружили, что у них нет ничего общего, и перестали встречаться.
Началась война. Пита призвали в военно-воздушные силы. После неких загадочных событий на Ближнем Востоке он вместе со своими товарищами дезертировал. Это послужило примером для других боевых частей в том районе, где недовольство солдат достигло предела. Поднялся мятеж. Несколько мятежников захватили самолет на тегеранском аэродроме и улетели в Британию. На том самолете находился и Пит.
Тем временем в Британии разгоралась революция. Через несколько месяцев правительство пало, и наспех созданное новое правительство заключило мир с противником. Пит добрался до своего дома и присоединился к местным бунтовщикам. В одну лунную ночь проправительственная группировка напала на их опорный пункт, расположенный в большом викторианском особняке в предместье. Пит, укрывшись за бетонной плитой и чувствуя, как бешено колотится сердце в груди, стрелял в неприятеля.
Один из защитников особняка направил луч прожектора на атакующих. В их числе был Дики, в мундире с правительственной эмблемой, и он бежал прямо на Пита. Пит выстрелил в него.
Он пожалел об этом выстреле даже раньше, чем увидел, как Дики падает с простреленной грудью. Пит подполз к нему, но выстрел оказался точным — Дики умер почти мгновенно.
С тех пор у Пита уже никогда не хватало духу убить кого-нибудь крупнее бобра.
В эту ночь путники, устроившись в палатке, хорошо поели и выспались и весь следующий день плыли.
Люди больше не попадались. Человек здесь исчез, и другие существа уже заполнили брешь, которая осталась после него. Никто не знал точно, в каком направлении нужно двигаться. Они провели еще две ночи на островах посреди огромного озера, но погода держалась сравнительно хорошая, пищи хватало, и жалоб было мало. Только одна горькая мысль неотвязно преследовала всех четверых: несмотря на свои лохмотья и морщины, они еще считали себя современными людьми, а современный человек имел право на нечто большее, чем блуждания в доисторической глуши.
Среди этой глуши кое-где встречались предметы, напоминавшие о прошлом; некоторые из них выглядели весьма странно среди столь дикого пейзажа и потому навевали особенно мрачные мысли. Шлюпка подошла к небольшой железнодорожной станции — Ярнтон, как гласила сохранившаяся вывеска. Две платформы возвышались над водой; а сигнальная будка торчала пугалом среди зарослей травы на берегу.
В полуразрушенном зале ожидания они нашли северного оленя и теленка. В будке жил уродливый старый отшельник. Разговаривая с пришельцами, он угрожающе держал над головой самодельную гранату. Он сказал, что озеро образовалось в результате слияния разлившихся рек, в том числе Оксфордского канала и Ивнлоуда. Только чтобы избавиться от незваных гостей, безобразный старик показал нужное им направление, и они снова пустились в путь, воспользовавшись легким попутным ветром. Уже часа через два Чарли встал и, указывая вперед, радостно воскликнул:
— Вот они!
Остальные тоже поднялись и стали рассматривать выглядывавшие из-за деревьев шпили Оксфорда. Многие из этих шпилей высились здесь веками и напоминали о традициях учености и благочестия. Солнце выкатилось из-за тучи и осветило их. У каждого, кто сидел в лодке, от этого зрелища быстрее забилось сердце.
— Мы могли бы остаться тут, Олджи, — проговорила Марта. — По крайней мере, до конца зимы.
Тимберлейн был растроган, увидев у нее в глазах слезы.
— Нам не стоит предаваться иллюзиям, — сказал он. — Оксфорд сильно изменился. Возможно, мы найдем только безлюдные руины.
Марта молча покачала головой.
— А Краучер, небось, оставил ордер на наш арест, — заметил Пит. — Только сойдем на берег, тут нас и сцапают. Может, кто и хочет получить пулю, только не я.
