Любовь Лукина - Искатель. 1989. Выпуск № 06
— В свое время, Джордж, — сказал Лукас, — вам придется давать показания в суде.
— Буду выглядеть дурак дураком, — с горечью сказал он. — Набил свой двор охранниками и самолично привел Динсгейта.
Розмари смотрела на меня с каменным лицом.
— Я говорила, что лошадей портят. А вы мне не верили.
Лукас посмотрел на нее удивленно.
— Я думал, вы поняли, миссис Каспар. Сид поверил вам. Ведь все это расследование провел Сид, а не Жокейский клуб.
Она раскрыла рот, но так и не произнесла ни слова.
— Послушайте, — сказал я, чувствуя себя не в своей тарелке, — я привез вам подарок. Кен Армадейл из коневодческого исследовательского центра раздобыл довольно редкий антибиотик. Он считает, что Три-Нитро можно вылечить, проведя курс инъекций этого лекарства. Я привез его из Лондона.
Я встал и протянул коробочку Розмари, вложил в ее руку и поцеловал в щеку.
— Мне очень жаль, Розмари, что я не смог этого сделать вовремя, до розыгрыша призов гиней. Может быть, вы успеете к Дерби…
Розмари Каспар, эта несгибаемая леди, разразилась слезами.
Мы вернулись в Лондон почти в пять часов, так как Лукас хотел лично, с глазу на глаз, поговорить с Кеном Армадейлом и Генри Трейсом. Директор Службы безопасности Жокейского клуба спешил придать всему официальный характер.
Он высадил нас у входа на стоянку, где я оставил машину. Я подумал, что в ней будет жарко, как в печке — она целый день простояла на солнце. Мы с Чико направились к ней по неровной, усеянной камешками площадке. Возле моей машины был припаркован «лендровер» с прицепным фургоном для двух лошадей. Странно, мелькнуло у меня в голове. Фургон для лошадей в центре Лондона? Чико прошел между фургоном и моей машиной, ожидая, пока я открою дверцу.
— В машине можно задохнуться от жары, — сказал я, засунув руку в карман, чтобы вынуть ключ.
Чико издал хриплый звук. Я поднял глаза и впервые в своей жизни почувствовал, как быстро, до невозможного быстро жара может смениться леденящим ужасом.
Огромный детина стоял в пространстве между фургоном и моей машиной, обхватив левой рукой Чико и развернув лицом ко мне. В правой руке бандит сжимал черную, грушеобразной формы дубинку. Второй бандит опускал задний борт прицепного фургона. Я без труда узнал их. Но сейчас поблизости не было шатра гадалки.
— Залезай в фургон, парень, — приказал мне тот верзила, который держал Чико. — В правый отсек. Быстро и тихо. Не то я еще разок-другой стукну твоего приятеля. По глазам или по черепу.
За моей машиной Чико пробормотал что-то нечленораздельное и затряс головой. Верзила поднял дубинку и снова прикрикнул на него. У верзилы был ярко выраженный шотландский акцент.
Кипя от ярости, я обошел свою машину и поднялся на откинутый задний борт фургона. В правый отсек, как он сказал. Второй детина предусмотрительно держался подальше от меня. На стоянке не было ни души. Я обнаружил, что все еще держу в руках ключи от машины, и автоматически положил их в карман. Ключи, носовой платок, деньги… А в левом кармане только севшая батарейка. Никакого оружия.
Верзила, державший Чико, подошел к задней части фургона и втащил Чико в левый отсек.
— Если пикнешь, парень, — проговорил он в сторону переборки, — я наподдам как следует твоему дружку. Только попробуй позвать на помощь, и у него лица не останется. Понял?
Второй бандит поднял задний борт, закрыв солнечный свет; мгновенно воцарилась тьма. У многих прицепных фургонов открыт задний борт, но у этого он был наглухо затянут.
Мотор «лендровера» заработал, и фургон выехал задним ходом со стоянки. Меня швырнуло на боковую стенку. Я не смог удержаться на ногах и, скрипя зубами от своей беспомощности, сел на грязный пол.
Я сидел, чертыхался и думал о Треворе Динсгейге.
Поездка длилась значительно дольше часа. Я старался заставить себя не думать о том, что произойдет, когда она закончится.
Наконец, фургон перестало швырять, послышались звуки, означавшие, что его отцепляют; «лендровер» отъехал, и в наступившей внезапно тишине я отчетливо услышал слова Чико.
— Что происходит? — спросил он своего соседа. — Где Сид?
Удара не было слышно, но Чико замолчал.
Верзила, который поднимал борт, теперь снова опустил его. Снаружи был вечер.
— Выходи, — приказал он.
Когда я встал на ноги, он отошел от фургона, держа наготове вилы, зубья были повернуты и мою сторону.
Я выглянул из фургона. Отцепленный от «лендровера», он находился внутри здания, и это здание было закрытым учебным манежем на ферме Питера Рэммилиза.
— Выходи, — повторил он, сделав угрожающее движение вилами.
— Делай, что говорят, парень, — произнес жесткий голос второго бандита, находившегося с Чико. — Да побыстрее.
Я сошел по опущенному борту на пол манежа, покрытый коричневыми стружками.
— Туда, к стене, — сказал бандит с вилами.
Ноги стали словно ватные.
— Спиной к стене. Лицом сюда
Я повернулся и плечами едва коснулся стены.
Позади него стоял Питер Рэммилиз, которого я не мог видеть на фургона. Он, вероятно, вел «лендровер» и находился вне моего поля зрения. Верзила, державший Чико, подвел его к фургону. Чико привалился к борту
— Привет, Сид, — пробормотал он.
Бандит поднял руку с дубинкой и обратился ко мне:
— А теперь послушай, парень. Стой смирно. Не двигайся. Шевельнешься — я прикончу твоего дружка, так что и глазом не успеешь моргнуть. Понял?
Я ничего не ответил. Он кивком подал знак второму, с вилами. Тот медленно и осторожно начал приближаться, направляя зубья вил в мою сторону.
Я взглянул на Чико. На дубинку. Подумал о последствиях и понял, что не могу рисковать. Бандит поднял вилы на уровень моей груда, потом еще выше и приблизил настолько, что одно острие коснулось моего горла. В следующую секунду зубья вил скользнули мимо шеи, прижав меня к стене.
После этого бандит всем своим весом надавил на рукоять, чтобы закрепить вилы в таком положении и помешать мне освободиться. Я почувствовал себя совершенно беспомощным.
Верзила, державший Чико, грубо толкнул его в спину. Когда Чико, как тряпичная кукла, распластался на мягких древесных стружках, он подошел ко мне, чтобы проверить, как держатся вилы и кивнул своему напарнику:
— Занимайся своим делом. На второго не обращай внимания. Я за ним присмотрю.
Я вглядывался в их лица, стараясь запомнить навсегда.
За их спинами Чико встал на ноги, и ка миг я подумал, что он дурачит их, делая вид, что у него сотрясение мозга, а на самом деле находится в полном создании и собирается применить прием дзюдо. Но у него уже не осталось сил.
