Дэвид Эддингс - В поисках камня (Белгариад - 3)
- Боюсь, тексты, которые можно найти в Тол Хонете, весьма неточны, сказал Горим. - Язык моей страны мало понятен чужеземцам и труден для перевода. - Се'Недра чувствовала, что милейший старичок становится невыносим. - Как часто бывает с древними писаниями, - говорил он, - наша священная книга опирается на нашу историю. Мудрость богов такова, что открывается в исторических повествованиях. Внимая занимательным рассказам, мы усваиваем божественные послания. Не сознавая того, мы учимся, развлекаясь.
Се'Недра была знакома с этим взглядом на преподавание. Его придерживался её наставник - учитель Джиберс. Она в отчаянии озиралась, ища, как бы переменить тему.
- Наша история - очень древняя, - продолжал Горим неумолимо. - Хотите послушать?
Попавшаяся на собственный крючок, Се'Недра только беспомощно кивнула.
И Горим начал:
- "В начале дней, когда своевольные боги соткали наш мир из тьмы, в тиши небес обитал дух по имени Ал..."
В полном отчаянии Се'Недра поняла, что он намеревается пересказать ей всю книгу. Однако, когда первая досада прошла, она почувствовала в словах Горима странное очарование. Даже себе она не призналась бы в том, как тронул её призыв Горима к бесчувственному духу, явившемуся ему на Пролге. Что это был за человек, посмевший обвинять бога?
Слушая, она уголком глаза увидела какое-то сияние. Она скосила глаза что-то светилось в массивной стене, однако иначе, чем свисающие с потолка хрустальные шары.
- "... Тогда возрадовался Горим, - продолжал старик, - и нарек то высокое место Пролгой, что значит Святое Место. И покинул он Пролгу, и вернулся..."
- Яа! Гарах тек, Горим! - Голос, произнесший эти слова, был исполнен возмущения.
Се'Недра оглянулась, чтобы взглянуть на вошедшего. Как все алгосы, он был мал ростом, однако казался почти уродом из-за непропорционально широких плеч. Нечесаные бесцветные волосы торчали в разные стороны. Его кожаная куртка с капюшоном была заляпана грязью, большие черные глаза горели фанатизмом. За спиной толпились человек пятнадцать алгосов. Они всем своим видом выражали возмущение. Фанатик в кожаной куртке продолжал изливать гневную хулу. Горим нахмурился, но стойко выслушивал нападки. Подождав, пока фанатик остановился перевести дыхание, старец обернулся к Белгарату.
- Это Релг, - сказал он извиняющимся голосом. - Теперь ты видишь, о чем я говорил. Убедить его в чем-нибудь просто невозможно.
- Зачем он нам сдался? - спросил Бэйрек, явно раздраженный поведением вошедшего. - Он даже не знает цивилизованного языка.
Релг сверкнул на него глазами.
- Я знаю твое наречие, чужак, - произнес он с неописуемым презрением, - но предпочитаю не осквернять священные пещеры его нечистым звучанием. - Он опять повернулся к Гориму. - Кто дал тебе право говорить слова священной книги иноверцам?
Мягкие глаза Горима стали немного жестче.
- Я думаю, этого довольно, Релг, - твердо сказал он. - Какую чушь ты внушаешь в дальних галереях этим простакам - твое дело, но что ты говоришь в моем доме - мое. Я по-прежнему Горим - король алгосов и не обязан отвечать тебе. - Он посмотрел на возмущенные лица тех, кто пришел с ревнителем. - Это не общее собрание, - сказал он Релгу. - Сюда призвали тебя, а не их.
- Они пришли проследить, чтобы ты не причинил мне вреда, - упрямо отвечал Релг. - Я говорил правду о тебе, а власть имущие боятся правды.
- Релг, - сказал Горим ледяным тоном, - ты даже вообразить себе не можешь, сколь безразлично мне все, что ты обо мне говоришь. Отошли их - или мне отослать?
- Они тебя не послушают, - фыркнул Релг. - Они подчиняются мне.
Глаза Горима сузились. Он встал. Потом он заговорил с приспешниками Релга на алгосском. Се'Недра не понимала слов, да это было и не нужно. Она тут же узнала повелительный тон, какой никак не ожидала услышать из уст благообразного Горима. Даже её отец не посмел бы так говорить.
Люди за спиной Горима опасливо переглянулись и попятились. Горим отрывисто бросил последний приказ. Приспешники Релга обратились в бегство.
Лицо фанатика исказилось гримасой гнева. На мгновение показалось, что он прикажет им остаться, но в последнюю секунду он передумал.
- Ты слишком далеко зашел, Горим, - сказал он угрожающе. - Эту власть нельзя тратить по пустякам.
- Власть эта - моя, Релг, - отвечал Горим, - и я решаю, когда ею воспользоваться. Ты вздумал противостоять мне на почве вероучения, и я должен был напомнить твоим приспешникам - и тебе, - кто я такой.
- Зачем ты призвал меня сюда? - спросил Релг. - Присутствие этих иноверцев оскверняет мою чистоту.
- Мне нужна твоя помощь, Релг, - отвечал ему Горим. - Эти чужестранцы готовятся к сражению с древним врагом, самым окаянным из всех. Судьба мира зависит от успеха их предприятия, и ты должен им помочь.
- Что мне мир? - Голос Релга был исполнен презрения. - И что мне увечный Торак? Ал хранит меня. Я нужен ему здесь и не выйду из священных пещер, чтобы осквернить себя обществом бесстыдных иноверцев и чудовищ.
- Весь мир будет осквернен, если Торак воцарится в нем, - сказал Белгарат. - А если мы проиграем, Торак воцарится.
- Но не в Алголанде, - возразил Релг.
- Мало ты его знаешь, - прошептала Полгара.
- Я не выйду из пещер, - упорствовал Релг. - Близится рождение дитяти, и я избран, дабы явить его алгосам и наставлять, доколе он станет Горимом.
- Очень интересно, - сухо заметил Горим. - И кто же сообщил тебе о твоем избранничестве?
- Ал говорил со мной, - объявил Релг.
- Странно. Обыкновенно пещеры вторят голосу Ала. Все алгосы слышали бы его.
- Он говорил в моем сердце, - быстро ответил Релг.
- Как-то непохоже на него, - кротко сказал Горим.
- Все это несущественно, - вмешался Белгарат. - Я предпочел бы, чтобы ты пришел к нам добровольно, Релг, однако волей или неволей ты к нам присоединишься. Так повелевает сила, в сравнении с которой мы все - ничто. Можешь спорить и отнекиваться, но когда мы выйдем отсюда, ты пойдешь с нами.
Релг брызнул слюной.
- Никогда! Я останусь здесь, чтобы служить Алу и дитяти, которое станет Горимом Алголанда. А если вы попытаетесь меня принудить, этого не допустят мои последователи.
- Зачем тебе этот слепой крот, Белгарат? - спросил Бэйрек. - Он будет нам только лишней помехой. Я заметил: те, кто беспрестанно кичатся своей святостью, оказываются очень плохими спутниками. И что он может сделать такого, чего не мог бы я?
Релг уничижительно глянул на рыжебородого гиганта.
- Большие люди, которые широко раскрывают рот, редко бывают умны, - сказал он. - Смотри внимательно, волосатый. - Он подошел к стене. - Это ты можешь? спросил он и медленно погрузил руку в стену, как если бы это была вода.
