Владимир Васильев - И тьма не объяла его
- А если, - дрожащим голосом произнесла Айяла, - если там, где есть хрусталь, всегда живут Пауки?
- Сначала надо убедиться в этом. И если сия нежелательная гипотеза подтвердится, то придется искать взаимопонимания с Пауками. И никогда, я настоятельно повторяю: ни-ког-да(!) не добывать хрусталь без разрешения Паука... И избави нас, Мать Мира, от применения силы! Это касается не только пауков и мягкокрылов, с которыми мы уже столкнулись, но и всех остальных обитателей мира, с чьими интересами когда-либо пересекутся наши интересы... А в остальном - надо жить! И по возможности радоваться жизни. Именно радость жизни есть свидетельство того, что все идет правильно. В то время, как горе, тоска и скука вопиют о том, что мы сбились с верного пути... И виноват в этом тот, кто управляет Стаей... Вина может быть прощена, ибо наказание есть зло, а зло порождает зло. Но тот, кто не справляется со своими функциями обязан заняться чем-то другим. От этого будет лучше и ему, и Стае... Поэтому я рекомендую Стае сменить своих Айяров, начиная с Верховного. Стая должна выбрать того, кто совершит восхождение на Священную Вершину. Мы уже убедились в том, что одного обладателя Высшего Знания недостаточно в критических ситуациях. Поэтому, я думаю, восхождение должен совершить не только тот, кого рекомендует Стая, но и любой желающий. Не только долг, но и внутренняя потребность должны вести к Священной Вершине... До того времени существующая система власти будет выполнять свои функции и готовиться к передаче дел и опыта более достойным...
- Достоинство, как учат твои Айяты, - напомнила Айяла, - не в том, чтобы не совершать ошибок, а в том, чтобы извлекать из них уроки и не повторять их впредь. И ты сейчас достойно продемонстрировал Стае, как это делается. Стая не может оставить без внимания рекомендации Верховного Айяра. Но, предвидя твою попытку взять всю вину на себя, Стая приняла категорическое решение оставить пост Верховного Айяра за тобой. Слишком дорого нам обходятся ошибки, чтобы обучать на них нового Верховного... Но всех остальных представителей власти Стая считает необходимым сменить. Причем, заместители твои должны быть из числа тех, кто побывал на Священной Вершине. Ты же это и организуешь... А Айяр Айт должен быть отстранен немедленно! Так хочет Стая!
- Воля Стаи - закон для Верховного Айяра, - склонил голову Айс. Благодарю за доверие, и позвольте приступить к исполнению.
Айяла сделала шаг назад, слившись с группой представителей Стаи, а группа, в свою очередь, отступила еще на шаг, как бы символически освобождая место для оперативного пространства Верховному Айяру.
- Айяр Айт! - громко призвал Айс своего заместителя. Айт, до того стоявший у выхода, вышел, и, резко взмахнув крыльями, выкрикнул:
- Не трать слов, Верховный! Оставь их для дурачков, не имеющих ни собственной воли, ни собственного разума и сильных только единством со Стаей! Я не желаю подчиняться ничьей воле, потому что чужая воля навязывает мне чужую жизнь. Я ухожу из Стаи!..
Стая непроизвольно отшатнулась от Айта. Это были страшные, невозможные слова.
- Да-да, ухожу! - повторил Айт. - Я первый. Но не последний. И вы меня никогда не забудете!.. Это гнездовье вы будете называть "гнездовьем Айта, который сам ушел из Стаи". Сам!.. Я все сказал!..
С этими словами Айт резко взмыл в свободное пространство гнездовья и исчез в выходном окне. Стая подавленно молчала...
... Это было давно, когда еще не пришла тоска, а дела и заботы Верховного Айяра занимали все его время...
Айт исчез бесследно. Ни один из разведчиков, которые в поисках пещер с хрусталем залетали весьма далеко, не видели его. Айса тревожило то, как легко Стая рассталась с тем, кому долгое время беспрекословно подчинялась. Может быть, именно поэтому?.. Тревожило его и исчезновение Айта. Неужели столь велика обида?..
В этом разладе Айта и Стаи было что-то болезненное. Да не что-то, а самая настоящая болезнь, которая и обернулась для Айса тоской...
* * *
Айяла опять пришла к нему. Паук уже привык к ее визитам и даже ожидал их. Общение ослабляло тоску. Да и сведения о жизни беспокойных соседей были ему небезынтресны... Особенно взволновало его известие, что Айс приказал начать поиск новых пещер с хрусталем. Твердокрылам нужен был хрусталь для новых гнездовий, и он мог бы выделить им еще от своих богатств, но не бесконечно же!.. Хотя не это соображение было источником волнения для Паука. Он прекрасно помнил свои тщетные поиски пещер с другими пауками. И надежда на то, что вездесущим стремительным черным летунам это удастся гораздо лучше, чем ему, наполняла его томительным ожиданием Встречи... Казалось бы, зачем она нужна, когда для размножения, оказывается, ему больше никто не нужен?.. Но Паук чувствовал, что размножение - лишь средство сохранения жизни и разума. А сами жизнь и разум его были способом существования чего-то большего, чем он сам. Это ощущение приходило к нему в периоды глубокого Покоя, которые теперь стали так редки. Не потому ли, что так ослабло его интеллектуальное и эмоциональное поле?!.. Он, собственно, уже и не Паук в полном смысле, а случайно уцелевший обрубок Паука, ущербный шматок паучьей жизни, которому очень больно и тоскливо... А если бы и он погиб?!.. Неужели в этом мире не осталось бы больше пауков?.. Как же тогда с существованием того Большего, которое он ощущал?.. Нет, другие пауки должны быть! И он желает их видеть...
- Воскреси Айка! - попросила Айяла. - Если тебе не трудно...
Нет, ему было не трудно. Он уже достаточно глубоко проник в психику твердокрылов, чтобы убедительно воссоздавать образ Айка. И Айяла верила в этот образ... Трудно сказать, мучение или наслаждение доставляло ей общение с ним, скорее - мучительное наслаждение, но она уже не могла без этого... А Пауку эта эмоционально-интеллектуальная игра тоже стала доставлять своеобразное удовольствие. Тут главное было - угадать ее ожидания, чтобы образ вошел в резонанс с ними и оживился ими. То есть это было коллективное творчество, в процессе которого возникало некое единство их эмоциональных и интеллектуальных полей, в какой-то степени напоминавшее единство его Я...
Айяла забралась в глубину Большой Ловушки, уже заполнившей собой почти весь зал, и легла так, чтобы взор ее свободно уходил в иллюзию светящейся бесконечности. Чем дольше она смотрела в глубину слетающихся спиралей, тем дальше уходила в небытие реальность настоящего, и реальней становилось бытие желаемого...
В тот самый момент, когда Айяла полностью теряла ощущение времени, из самой глубины светящейся бесконечности характерным стремительным рывком вылетал Айк и мягко опускался рядом с ней... Так было и на этот раз.
