Эрик Рассел - Алтарь страха
— Тем не менее я вам благодарен.
— Ладно, приятель, не обращай внимания. Если у тебя есть что-то за душой, не таи, выкладывай, и побыстрее.
— Хорошо, генерал. Сложилась отчаянная ситуация, и я вынужден обрушить на вас историю, безумнее которой вам слышать еще не доводилось. Дабы сэкономить ваше время, буду краток. Но прошу лишь об одном.
— О чем же?
— Каким бы абсурдом ни показалось вам услышанное, не отмахивайтесь и не делайте скоропалительных выводов, предварительно не проверив факты, которые я собираюсь вам изложить.
— А какое отношение ваше дело имеет ко мне?
— Вы обладаете той властью, которой нет у меня.
— Таких, как я, с точки зрения обладания властью в этом городе сотни, — заявил генерал. — А у некоторых власти гораздо больше!
— И еще потому, — упрямо продолжал Армстронг, — что вы своей властью пользуетесь, а не злоупотребляете.
— О! — Генерал Грегори снова начал расхаживать по кабинету. Затем глянул на электронные часы и задумчиво произнес: — В свое время я выслушал множество причудливых историй, и сомневаюсь, что ты поведаешь историю еще более экстравагантную. Но приступай, и по возможности короче. — Он остановился: — Но все святые небеса не спасут тебя, если в конце истории ты попытаешься мне что-нибудь продать!
Армстронг улыбнулся.
— Генерал, приходилось ли вам когда-нибудь слышать о «Норман-клубе»? — Он настороженно посмотрел на слушателя.
Никакой особой реакции не последовало. Генерал ненадолго задумался, затем равнодушно сказал:
— Название что-то отдаленно напоминает, но не более. И что с этим «Норман-клубом»?
История заняла целый час, в течение которого генерал слушал не перебивая и не изменяя выражения лица. Вдохновленный Армстронг закончил повествование детальным пересказом прибытия в Вашингтон.
— Теперь судите сами, — заключил он. — Мир разделен по некоему тайному признаку. Мы уже больше не состоим из верующих и неверующих. Из правоверных или еретиков. В силу последствий мифической чистки, а также решения психотрона мы являемся либо нормальными, либо безумцами!
Во время этой филиппики старый генерал не сводил с Армстронга жесткого взгляда. Но на лице его не дрогнул ни один мускул, и оно по-прежнему оставалось бесстрастным.
— Это какая-то фантастика, — заявил он. — Вот мое мнение. Не будем обсуждать правдивость повествования. Но если вы хотите, чтобы я вам поверил, вы должны представить мне серьезнейшие доказательства, а иначе вся ваша история будет выглядеть притянутой за уши. Вы хоть понимаете значение того, что вы мне рассказали?
— Я обдумал каждый аспект, — сообщил ему Армстронг.
— Это означает, что вы подвергаете сомнению форму правления этой страны.
— И любой другой — тоже.
— Давайте остановимся на этой. Ваш рассказ означает осуждение нашей разведки, ФБР, полиции, Национальной гвардии, несчетного количества самых высокопоставленных людей, почти всех наших интересов, почти всех наших каналов информации и наших методов пропаганды. Он означает, что на самом деле у нас не одна страна, а две!
— Именно так! Нормальная — и безумная! — Армстронг выдержал немигающий взор генерала. — Что касается разведки, то я не думаю, что она так уж ни на что и не годна.
— Почему же?
— Подумайте над фактами: власти строят ракету номер восемнадцать здесь, в Нью-Мехико, строят неторопливо и широко освещая происходящее. Между тем достаточно быстро строят еще две, втайне, в других городах. Зачем это надо делать? Ответ очевиден. Власти удовлетворяются самим фактом саботажа, пусть подозреваемые и не установлены. Но факты саботажа они получают, и доставляет эти факты разведка. Так что ракета номер восемнадцать служит лишь подсадной уткой, предметом, который привлекает внимание саботажников, отвлекая их от того, что происходит в других местах.
— Продолжайте.
Многозначительно подняв палец, Армстронг сказал:
— Идея сама по себе хорошая. И могла бы осуществиться. Но не получилось. Кто-то выяснил, что их дурачат. А это означает, что среди высокопоставленных лиц имеются болтуны. Светловолосый и его команда так называемых сосланных марсиан знала о других ракетах, и с меня бы с радостью содрали шкуру, если бы это помогло им узнать детали. И ставлю десять к одному, что они уже обо всем пронюхали, включая и информацию о местонахождении ракет. Если мы быстро не ликвидируем всю шайку, эти две ракеты взорвутся точно так же, как и предыдущие!
— Ну, ну, не порите горячку! — Генерал вновь принялся маршировать взад и вперед. — Естественно, что я скептически отношусь к услышанному. Но даже если это и наполовину правда, то дело обстоит скверно! — Он встревоженно принялся приглаживать усы. — И надо же, все это свалилось, когда и без того хватает проблем.
— Каких проблем?
Грегори остановился перед ним, широко расставив ноги:
— Должно быть, сообщат в четырехчасовом выпуске новостей. Россия объявила о результатах расследования катастрофы на атомной электростанции на Урале. Россия утверждает, что во всем виноваты некие русскоговорящие немцы, члены возрожденного Общества иллюминатов, которых финансирует Франция. В кулуарах же прозвучали слова и пожестче, и международная ситуация стремительно ухудшается.
По спине Армстронга пробежал холодок. Он глянул на часы:
— Уже пятый час.
Грегори подошел к телевизору и включил его. На большом экране показался диктор, торопливо зачитывающий:
— ...Французское правительство отрицает причастность к возрождению германского иллюминатства и предлагает российскому правительству предъявить доказательства на заседании ООН. Ожидается ответ. Между тем в Москве продолжается допрос Михаила Кирова и его друзей, заговорщиков. — Он помолчал, переводя дыхание, и продолжил: — Как следует из заявления министерства обороны, Британия проведет ежегодные широкомасштабные маневры своих сухопутных сил впервые на земле Франции в соответствии с подписанным в прошлом году военным соглашением между Британией и Францией.
Выключив телевизор, Грегори невозмутимо произнес:
— И еще не все обнародовано. Есть и другие новости, значительные и зловещие. Можете мне поверить: это большая удача, что мир пока пребывает в состоянии покоя. И кто знает, долго ли продлится это состояние.
— И это означает, что если разразится война, то строительство ракет, предназначенных для полета на Венеру, прекратится как здесь, так и повсюду?
— Разумеется! Все будут озабочены лишь проблемой собственного выживания и о таких делах просто забудут.
Армстронг задумчиво потер подбородок:
