Десятка Лоу - Холборн Старк

Бебе погладила его по голове.

— Он защищал нас от Ловцов, не от людей.

Когда она поглядела на меня, я поняла, что она знает гораздо больше, чем говорит.

— Тебя он защитил? — спросила она.

Я пощупала затягивающиеся шрамы.

— Да.

День тянулся с монотонностью песка в песочных часах. Несмотря на всю мою решимость преследовать похитителей, Фалько настояла на том, чтобы мы отдохнули. Чтобы я, как могла, залечила раны, чтобы мы помогли Бебе и Франци вытащить все, что могло им помочь, из руин дома Эстерхази. Из-под сгоревшего сарая во дворе Бебе достала большой сейф. В нем были банкноты, сотни банкнот.

— Достаточно, чтобы начать все заново, — сказала она, и ручейки слез смывали грязь с ее щек. — Будто она знала.

Я отвернулась с тяжелым чувством. Что увидела Гри за секунду до того, как приказала мне бежать? Что она видела сорок лет назад, когда впервые зашла за Кромку?

Меня пробила дрожь.

Мы похоронили мертвецов — Трипа, Коня и четырех Миротворцев — на границе поселения на ровной поляне. Там уже высилась горстка ржавых металлических надгробий.

Одно гласило:

Среди могил одна выглядела более ухоженной по сравнению с другими. На ней даже лежал пластиковый букет.

Ветер гнал песок по земле, пока те, кто мог, копали могилы. Бебе сказала, что, сколько ни копай, песок все равно сдует. Солнце и ветер доделывали работу, которую не могли сделать немногочисленные микроорганизмы.

Эстерхази могилу копать не стали. Старуха завещала похоронить себя на ветру. Мы соорудили из старых досок башенку, через стены которой свободно проникал ветер. Здесь она и будет покоиться, пока плоть не истончится и ветер не разнесет ее по просторам пустыни навстречу пустоте.

«Или Ловцы придут и за ней?» — подумала я, глядя на ее белые локоны, которые ласкал вечерний прохладный бриз. Может, поэтому она и просила похоронить ее на открытом месте, подальше от людей? Воссоединится ли Гри с ними после смерти?

Я поглядела на запад, откуда обычно появлялись Ловцы, и пыталась представить себе эту луну сорок лет назад, только что освоенную. Какое мужество понадобилось Эстерхази для того, чтобы покинуть тюремную камеру и записаться в поселенцы, чтобы полететь сюда, навстречу неизвестности?

В этот момент я ощутила ее присутствие.

— Она здесь, — прошептала я Сайласу, — в другой реальности, но она здесь.

Он осторожно обнял меня, стараясь не потревожить больное плечо.

Бебе спела песню, полузабытую старую песню с Земли со стихами о лесах и горах. Даже хозяин магазина явился на похоронную церемонию с другими жителями города. Каждый нес то, что мог пожертвовать для поминок. Цветок из обертки протеинового батончика, звезда, вырезанная из жестянки, немного мескаля, который вылили у ног Гри.

Наконец, все закончилось, и люди поспешили под укрытие стен, подгоняемые наступающей ночью.

В тени руин салуна Бебе отвела меня в сторону.

— Она это тебе оставила, — сказала девушка, вручая небольшой сверток. — Перед смертью сказала, что это должно принадлежать тебе.

Бебе внимательно следила за тем, как я разворачивала тряпку. Внутри лежал скальпель. Древний, со щербинками, истонченный многочисленными заточками. Такие же скальпели висели на поясах у Ловцов, они использовали один из них, чтобы отделить голову Жолифе от тела.

«Мы все Хель».

— Понимаешь, что это значит? — тихо спросила Бебе.

Я сжала в руке инструмент.

— Да.

Я обнаружила Фалько, Пегги и Сайласа в магазине. Все трое нехотя ковырялись в тарелках с жареными личинками.

— Вот, — Сайлас протянул мне блюдце. — Это все, что старый осел смог нам выделить. С солью чуть лучше.

— Лучше, чем что? — поинтересовалась Фалько, запивая хрустящую закуску глотком мескаля.

Я задумчиво глядела в тарелку, представляя, с каким отвращением Генерал бы встретила подобное блюдо.

— Нам надо ее найти, — сказала я.

— Генерала? — Сайлас нахмурился. — Но мы не знаем даже примерно, куда они ее увезли.

— Они полетели на восток. — Я оглядела всех присутствующих. — Жолифе планировал доставить меня к станции Аэрострады. Наверное, они потащили ее туда же?

Бебе, глядя на меня со странным выражением лица, медленно кивнула.

— Аэрострада — это ближайшее место, где присутствует Согласие. Вряд ли они полетят дальше, они вообще не охотники покидать Зону. Большинство из них тоже в розыске.

— Какая ближайшая станция?

— Дракс ближе всего к демаркационной линии. Примерно полтора дня пути на хорошем муле.

Кивнув, я завернула масляные жареные тушки в бумагу. Сунув сверток в карман плаща, начала собирать с пола все, что могло пригодиться: завалявшийся в магазине рулон бинтов, аптечку с «Чарис», сушеный протеин.

— Что ты делаешь? — спросила Фалько. — Мы даже не знаем, жива ли она.

— Миротворцы не станут сами ее убивать, за нее объявлена награда. А Согласие не станет ее казнить без особого распоряжения сверху.

Я подошла к окну и подобрала валявшийся там пистолет, потерянный Миротворцами.

— Если они едут на муле, то передвигаются медленно. А значит, у нас есть шанс.

Рука легла мне на плечо. Сайлас был гладко выбрит и бледен.

— Десятка, посмотри на себя. Ты же ходячий труп. Тебе нужно отдохнуть. И если Согласие схватит тебя…

— Позволь мне самой об этом позаботиться, — я сжала его руку и с трудом закинула на плечо мешок. — Встретишь меня в Драксе?

— Ну и куда ты, черт возьми, собралась? — грозно спросила Фалько, когда я уже открыла дверь.

Я остановилась. Я устала, устала сильнее, чем готова была признаться, но не могла позволить себе отдыха. Не сейчас. Моя рука потянулась к скальпелю в кармане.

— Послать весточку.

Хлопья белой сажи кружились вокруг меня, медленно оседая на песок, как снег, который я однажды видела в старом, снятом еще на Земле фильме. Вечерняя заря погасла, пока я сидела в дюнах возле огня.

Я подбросила в костер топлива. Такой огонь будет видно на мили вокруг. Красная звездочка, маяк в дюнах.

Справа в дощатом укрытии лежало тело Эстерхази.

— Они придут? — спросила я.

Никто не ответил.

Я покрутила скальпель в своих руках, погладила истертую ручку с едва различимыми буквами «Сделано в США». Сколько жизней забрал этот скальпель? Сколько артерий разрезал, сколько сердец освободил из грудной клетки? Или я превратно понимаю его функцию? Блестящее лезвие отразило часть моего лица. Глазницу, все еще фиолетовую после удара, и темный, будто птичий, глаз. Сколько жизней я спасла с тех пор, как рухнула на эту затерянную безжизненную луну, по сравнению с ним?

«Три тысячи четыреста сорок семь».

В этот момент я, как в Суплицио, ощутила, что вокруг меня стоят все души, входящие в мой счет. Может, именно поэтому они преследуют меня? Потому что за мной остается баланс нереализованных возможностей? На лезвии вспыхнуло отраженное пламя.

В другом мире Десятка Лоу не существовала. В другом мире юная врач отказалась выполнять поручение, которое ей дал незнакомец на углу безлюдной улицы. Вскоре ее нашли мертвой, а вирус так никогда и не покинул стен лаборатории. И Тамань так и осталась одной из богатой ресурсами лун, и не стала целью биологической атаки. И Свободные Окраины до сих пор сражались, собирая своих рассеянных по галактике союзников, придумывая все новые предлоги для нападения, уже забыв, зачем начали эту войну. А в другом мире…

Я открыла глаза и посмотрела на свою грудь. Какая версия меня выкарабкалась из Суплицио?

Подняв голову, я увидала силуэт, стоящий на границе света и тени. Я рассмотрела белые волосы, морщинистую кожу, темные провалы глаз. Я моргнула несколько раз. Силуэт колыхался на ветру, все время держась в тени.

— Эстерхази? — прошептала я. В ответ ветер бросил мне в лицо черный дым. Снова открыв глаза, я увидела вместо нее другую фигуру.