Мэтью Джонсон - «Если», 2009 № 08
— А… — Я быстро провел ладонью по лбу. Мне только показалось или лицо у меня действительно покрылось испариной? — Ты уверен, что мы здесь одни?
Витёк удивленно приподнял бровь.
— Что случилось?
— Мне показалось, что я видел кого-то.
— Исключено!
Я посмотрел в сторону пирамиды.
И вновь… Да нет же! Теперь я точно разглядел человеческую фигуру, быстро пробежавшую по пандусу и скрывшуюся среди кустов!
— Ты видел?.. Видел?..
Но Витька смотрел не туда, куда я указывал, а на меня. И вид у него был весьма озабоченный. Казалось, он встревожен состоянием моего рассудка.
— Я видел человека, — произнес я как можно более убедительно. — Там, на ступенях храма.
— Здесь нет никого, кроме нас. И быть не может.
Он мог думать все, что угодно, но я-то точно знал, что человек мне не привиделся. И если Витька был уверен, что в придуманном им мире никого быть не должно, значит, это вдвойне странно.
— Ладно, проехали… — сказал я. — Продолжаем экскурсию. — И быстро зашагал в сторону храма-пирамиды.
— Там никого нет, — догнал меня Витька.
— Я хочу осмотреть развалины. Мы ведь здесь для этого?
— Ну… Да…
Продравшись сквозь заросли высокой широколистой травы, мы вышли к подножию храма. Вверх, к алтарю, вела невообразимо крутая каменная лестница с выщербленными, изъеденными временем ступенями.
— Нужно было идти к Интиуатане, — пыхтел, взбираясь по лестнице следом за мной, Витька. — Оттуда такой вид!..
Я остановился на уровне первого широкого пандуса, опоясывающего пирамиду.
— Смотри!
Человек сидел на углу пандуса и, подперев голову кулаком, смотрел вдаль. На нем были красные спортивные трусы до колен и бледно-голубая майка на тоненьких лямочках.
— Этого не может быть!
Человек в красных трусах обернулся на Витькин крик. И тут уж даже мне сделалось не до смеха. Потому что это был не кто иной, как Витька. Виктор Суборов. Собственной, так сказать, наноперсоной.
— Ну, что скажешь? — спросил я у Витьки.
У того, что рядом со мной.
— Этого не может быть, — произнес он полушепотом.
— Что не может быть, это я уже в курсе. Однако ж факт налицо: у тебя объявился близнец.
— Хорошо, что только один, — облизнул пересохшие губы Витька.
— Да нет, похоже, не один.
На вершине храма показались сразу три человека в красных трусах и голубых майках. И еще один побежал, как спортсмен, прижав локти к бокам и высоко вскидывая колени, по второму пандусу.
— Сколько их здесь?
— Лучше скажи, откуда они взялись?
Витька помахал в воздухе руками, как будто воду с пальцев хотел стряхнуть. И улыбнулся даже. Вроде как начал в себя приходить.
— Это, — говорит, — отходы производства.
— Какого такого производства? — опешил я.
— Нанотехнологического. — Будто это все объясняет.
— Нет, — помотал я головой. — Ничего не понимаю. Давай-ка все по порядку.
— Это мои нанореплики, которые остались после того, как я закончил доводку локации.
— Ты работал в красных трусах?
— А почему нет? Это удобно. Вот только… — Витька запнулся.
— Что «только»? — спросил я, почуяв неладное.
— Их слишком много, — взмахом руки Витька указал на своих двойников.
И в самом деле, на ступенях инкской пирамиды собралось около тридцати Суборовых.
— Я был здесь раз пять, не больше, а значит, и нанореплик должно быть столько же.
Между тем Витьками в красных трусах явно овладевала некая нервозность. Они все оживленнее перемещались по ступеням пирамиды, размахивали руками, порой обращались друг к другу с короткими, обрывочными репликами, смысл которых для меня лично оставался загадочен.
Их становилось все больше.
— А они часом не опасны? — спросил я у Витьки.
— Да брось ты, — Витёк отмахнулся. — Это всего лишь призраки. Тени. До конца не распавшиеся наноструктуры. Как только вернемся домой, я вычищу их из системы… И устраню сбой, который к этому приводит. Наверняка мои двойники бегают и по другим локациям.
— Почему же ты их не видишь, когда смотришь сверху в наноскоп?
— Принцип действия наноскопа принципиально иной, нежели у микроскопа. Он не увеличивает объекты, а воссоздает изображение, улавливая сигналы активных наноструктур. Нанореплики становятся невидимыми для него в тот момент, когда я их деактивирую.
— Превращаясь в невидимок, они остаются вполне активными.
— Что весьма странно.
— Может, поговорим с ними?
— О чем? — Витька криво усмехнулся. — Это же неодушевленные объекты.
— Между собой-то они общаются.
— Это то же самое, что сокращение мышцы мертвой лягушки под воздействием электрического тока. В этом нет никакого смысла… Эй, постой, ты куда?
Я подошел к ближайшему Витькиному близнецу и сел рядом с ним на ступеньку. Близнец даже не повернул голову в мою сторону. Я был ему неинтересен. Он смотрел в плоское, опалесцирующее небо. Будто ждал чего.
— Привет, — сказал я негромко.
Витька в красных трусах глянул на меня и едва заметно улыбнулся.
— Ты давно здесь? — спросил я.
— Точно не скажу, — ответил «близнец». — Мне кажется, там, где мы находимся, время не имеет никакого значения.
Ничего себе, отбросы производства! Я бы и сам не сказал лучше.
— А что тогда имеет значение?
— ОН! — Витька в трусах ткнул пальцем в небо.
— Он? — Я непонимающе посмотрел туда, куда он указывал.
— Создатель, — благоговейным полушепотом произнес абориген.
И тут меня будто чем-то тяжелым по голове шарахнули.
— Витька! — заорал я, ища взглядом своего приятеля. Того, который меня сюда затащил.
Благо, в отличие от остальных, одет он был, как подобает туристу, найти его оказалось несложно. Он поймал одного из своих двойников и, насколько я понял, пытался провести серию тестов, дабы определить уровень его интеллекта. Двойник же явно не желал идти на контакт. Возможно, потому что Витькины вопросы казались ему глупыми.
— Витька! — Я подбежал к своему приятелю и едва не со злостью ткнул его кулаком в плечо. — Мы попали!
— Слушай, я тебе уже сказал, — Виктор недовольно поморщился, — дома я со всем этим разберусь. И все будет в порядке.
— Кой, к черту, в порядке! Мы застряли тут навсегда! Как и твои нанореплики!
— Успокойся. Подумай, что говоришь! Нас тут нет. Мы — там, наверху. — Он ткнул пальцем в небо. — Ты похож на дикаря, который боится фотографироваться, потому что уверен, что часть его души окажется в фотоснимке.
— Сам ты дикарь! Ты говорил, что для того, чтобы вернуться назад, достаточно подать мысленный сигнал.
