Наталья Деева - Хирург
Разинув рты, гопники переглянулись и стали обходить его с двух сторон. Рука нырнула в карман, сжала длинный ключ от подъезда.
В голове как будто лопнула плотина. Мир отодвинулся на второй план. Всё, что копилось внутри, вся эта чёрная муть хлынула наружу. Алекс шагнул вперёд. Плеснул кипятком в лицо "квадратного". Схватил его за грудки. Встряхнул:
— Слушай меня, чмо, — в пузо чма упёрся ключ. — Денег лёгких захотелось, да? Только рыпнись… ты или твой дружок… и я выпущу тебе кишки. Думаешь, не смогу? — он криво усмехнулся. — А ты проверь. Мне терять нечего.
"Эллиптический" плямкал губами поодаль. Он, правда, не двигался, только сжимал — разжимал кулаки. "Квадратный" дрожал, таращился и смердел перегаром, смешанным с чесночным духом, по его краснеющему лицу катились капли кофе.
Со стороны эта сцена смотрелась нелепо: домашний мальчишка ткнул ключом в пузо грабителя, и тот готов намочить штаны. Если бы они знали, что от его руки не погибло ни одно теплокровное существо… Ах, если бы знали… Но сейчас "квадратный" видел в мальчишке оскалившегося зверя. Неловкое движение, и он вонзит клыки в глотку… а глотка-то совсем близко.
— Да ладно, да шо ты, — пробормотал пленённый гопник и добавил жалобно. — Мы тебя трогали?
Алекс оттолкнул его, объяснив по-русски, в какое потаённое место ему следует удалиться. Гопник утёрся спортивной рубашкой, надул губы и поволок прочь оцепеневшего "эллиптического".
Ярость схлынула. Мир обрёл привычные оттенки. Зажужжала лампочка. Ветер зашелестел листьями. Глядя на трясущиеся руки, Алекс дивился себе. Не растерялся, не струсил. Значит, ещё не исчерпан его предел прочности. Он сможет выжить. Должен.
На лавочке в парке, дрожа от холода и перевозбуждения, он согревался кофе и думал. Нет, не удачная мутация заставила предков людей слезть с деревьев. У них не было когтей и мощных челюстей, как у львов и крокодилов. Слоны, бегемоты и буйволы брали весом, а эти существа были малы и слабы. Они не могли быстро бегать, как антилопы и зебры. В отличие от плодовитых грызунов, приносили в год по одному детёнышу. Везде одни минусы. Слабейший подлежит уничтожению — закон эволюции жесток. Но немощные существа отказались быть жертвами. Не дал бог когтей? Мы сделаем дубину, навалимся толпой, забьём льва и его шкурой защитим нежную кожу от холода. Не можем убежать? Построим частокол, и попробуйте, достаньте нас! Детёнышей у нас мало? Значит, мы будем их лелеять, оберегать и учить, как выживать в несправедливом мире.
Не повезло? Это с какой стороны посмотреть. Антилопы, которым повезло больше, до сих пор скачут по саваннам, слоны на грани вымирания, а мыши, как бы ни были они плодовиты, навсегда останутся лишь незаменимым звеном в пищевой цепочке. Кто бы что ни говорил, человек заработал право на доминирование, потому что именно невезучесть и никчемность двигала его вперёд.
И разве не те же первобытные законы действуют внутри человеческого вида? Те же, как бы мы ни пытались убедить себя в обратном. Почему красивые блондинки чаще всего глупы, а блондины — наоборот? Ответ прост. Растёт девочка, вся такая беленькая, воздушная — ангелочек во плоти. Родители в ней души не чают, воспитатели балуют; стоит ей невинно похлопать длинными ресницами, и учителя делают поблажки. Девочка взрослеет, вокруг роятся поклонники. Цветы, подарки, романтика. Обычно красавица выбирает самого перспективного самца и неплохо устраивается. Зачем ей напрягаться, умные книжки читать, через голову прыгать? Всё и так замечательно.
Блондинам повезло меньше. Быть блондином немодно, и спрос на них занижен. Вот и приходится выкручиваться, стараться, стремиться к большему.
Почему серые троечники добиваются успеха чаще, чем более способные одноклассники? Причина всё та же. Троечник привык, что никто ему ничего не должен, никто над ним не квохчет, чтобы чего-либо добиться, нужно выкручиваться, налаживать контакты. Он вынужден завоёвывать уважение. Каждый его шаг — борьба. Он закаляется и делается сильным. В это время красавчики-атлеты, привыкшие ко всему готовому, умирают от передоза. Школьные отличники тихо спиваются у телевизоров. Прилежные ученицы, которым пророчили великое будущее, работают бухгалтерами и прозябают на кухнях.
Есть исключения и среди красавиц, и среди отличников, но они скорее подтверждают правило: успехи этих людей — результат упорного труда и стремления к большему. Неудача, неприятность — мощнейший стимул что-то изменить, найти новое решение.
Так ли уж плохо, что пришлось всё бросить? Может, школа жизни окажется более важной, чем окончание юридической академии и переход на восьмидесятый уровень в Linеage?
Алекс оббежал вокруг скамейки, попрыгал на месте. Нет, не всё ещё потеряно! Нужно отсидеться, пока о нём забудут, и собрать информацию о таинственной секте. Тогда удастся вернуть свою жизнь. Только бы мама не пала духом!
В восемь утра открылся газетный киоск. Купив три газеты с объявлениями и ручку, Алекс вернулся на свою лавочку. Его интересовали комнаты, сдающиеся за городом, желательно в частном секторе. Напротив подходящих предложений он ставил плюс. Таких объявлений нашлось тринадцать. Восемь из них Алекс вычеркнул: скорее всего, агентства завлекают. По оставшимся номерам решил позвонить, сунул руку в карман и с досадой вспомнил, что телефон уехал в Харьков. Придётся новый брать.
Так он и сделал: купил самый дешёвый "Сименс".
*** ***
В село Строгановка удобнее всего добираться транзитными маршрутками. Симферополь походил на тысячи провинциальных городов постсоветского пространства. Иногда Алексу чудилось, что он дома, только попал в незнакомый район. За окнами проплывали типовые хрущовки и двенадцатиэтажки, тополя и шелковицы, билборды со знакомыми физиономиями политиков.
Времянка, которую он только что посмотрел, пахла сыростью и находилась в тихом центре, недалеко от рынка. Кроме того, грубая и суетливая хозяйка, похожая на торговку пирожками, ему не понравилась. Сейчас он ехал по второму объявлению.
За городом раскинулась живописная долина. С обеих её сторон возвышались зелёные, красные, жёлтые холмы, трасса бежала к горе Демерджи, похожей на гигантского спящего буйвола.
— Строгановка, — объявил водитель на остановке. — Кто спрашивал?
Алекс протиснулся к выходу, волоча огромный рюкзак, поблагодарил водителя и захлопнул дверь. "Газель" поехала дальше.
А ведь тут красиво! У дороги утопал в зелени посёлок — Лозовое. Плакучие ивы купали ветви в небольшом пруду, окружённом особняками.
На востоке, было огромное озеро — водохранилище. Напротив каждого двора были причалы, возле которых покачивались лодки. У подножия лесистого холма краснела черепичная крыша старинного особняка.
