Роберт Шекли - Старые добрые времена (сборник)
Когда Эбен попробовал освободить руку Дерринджера, тот остановил его:
– Нет, кто-то должен остаться с машиной. Иначе все взорвется.
– Такис! Брось все и иди сюда! Да поскорей.
Такис оставил помпома и поспешил к Эбену.
– Объясни ему, что надо делать, – велел Эбен Дерринджеру.
Инспектор хриплым голосом постарался рассказать все в подробностях.
– О'кей! – воскликнул Эбен. – Такис тебя заменит на какое-то время, а потом я подменю его. Ты теперь можешь вынуть руку.
Дерринджер с облегчением вытащил окоченевшую руку. Он радовался не столько возможности отдохнуть, сколько тому, что угроза взрыва миновала.
Теперь, даже если он рухнет на пол от усталости и погрузится в глубокий сон, проклятый рычажок будет переведен на место и взрыва, способного разнести все к чертям, не произойдет. Эбену пришлось заставить Дерринджера пройтись несколько раз по залу, прежде чем тот окончательно проснулся.
– Нам нужно вывести тебя отсюда, – сказал Эбен другу, когда тот наконец пришел в себя.
– Поэтому я написал именно тебе, – ответил Дерринджер. – Я не смогу выйти отсюда, пока не заплачу за новую деталь, чтобы заменить ту, которую якобы сломал я. Если нам удастся продать контрабанду…
– Какую контрабанду? – быстро спросил Эбен.
– Ту, которая имеется у де Смоленко, начальника станции. Это долго рассказывать. Надо вывезти его контрабанду из этой зоны и где-нибудь сбыть ее. Я сразу же подумал о тебе.
– И правильно сделал, – согласился Эбен. – Черт побери, я даже готов заложить свой корабль, если это поможет вытащить тебя отсюда. Однако, думаю, твой план лучше. Таким образом и нам перепадет какая-то доля прибыли. Я имею в виду нас троих.
Такис ободряюще помахал клешней, ничуть не шокированный столь эгоистичным подходом своего партнера. Он уже привык к этому. Эбен был эгоцентристом, но именно он делал деньги. Благодаря торговому гению Эбена Такис смог купить недвижимость на коралловых рифах на берегах самого лучшего из океанов на его родной планете Канцерия-16. Когда у тебя такой отличный партнер, совершенно не хочется щелкать устрицы, чтобы добыть всего одну жемчужину, как любят говорить на родине Такиса. Такис не был простачком, он знал, с какой стороны помазана маслом его ракушка.
– Прежде всего я должен взглянуть на эту контрабанду, – сказал Эбен. – Тогда я смогу прикинуть ее стоимость и лишь потом решу, куда переправлять ее, хоть на край света, если это сулит хорошую выручку. – Теперь торговец явно брал верх над авантюристом. Но ненадолго, как мы сами в этом убедимся.
Вскоре появился де Смоленко, которому Горлок сообщил о приезде шумного и самоуверенного незнакомца в сопровождении жуткого крабоподобного подельника. Де Смоленко сразу сообразил, что приезд Эбена – это и есть ответ на все его попытки поскорее сбыть контрабанду, и он поспешил в машинное отделение станции.
– Вы хотите посмотреть мою контрабанду? Это отличный товар. – И, не дожидаясь ответа, он повел Эбена и Дерринджера по коридору к лифту. (Такиса они оставили приглядывать за рычажком.) Поднявшись на пять этажей выше, де Смоленко провел их в свое личное помещение, а там – к большому сундуку и с гордостью открыл его.
Эбен внешне обычно не выдавал своих чувств или мыслей, однако, когда его взору предстали три полотна Вермеера и одно Рембрандта, от его невозмутимости не осталось и следа. Эти сокровища были как бы жемчужиной контрабандного товара де Смоленко. Затем де Смоленко показал Эбену и Дерринджеру изделия из бирюзы и обсидиана исключительной работы, украденные из бесценной коллекции Археологического музея в Мехико-сити, хранившиеся в запасниках и никогда не выставлявшиеся. Он показал русскую икону периода Смуты, созданную иконописцем Борисом Осбодорисом. Среди прочего была и прекрасно сохранившаяся часть скульптуры, голова и плечо, предположительно творение руки самого Фидия, и, наконец, самое главное сокровище – полный и ранее не публиковавшийся роман Роберта Шекли, одно из самых известных произведений научной фантастики эпохи манеризма – по своей ценности оно стоило всего, что до этого продемонстрировал де Смоленко.
– Что ж, думаю, мы сможем кое-что получить за такой товар, – сказал Эбен, и они с де Смоленко тут же перешли к делу. Обговорив все, сошлись на двадцати двух с половиной процентах комиссионных Эбену и его партнеру. Товар пройдет таможенную регистрацию на специальном компьютере по кличке Честный Сэм, что будет удостоверено самим И. Дж. Фарбеном, создателем этой машины.
После того, как были утрясены все вопросы и улажены дела, оставалось лишь погрузить сундук на космический корабль Эбена, припаркованный на орбите Силового Поля.
Но самое приятное и удивительное ждало их в конце. Крыса, которая кормилась крошками гамбургеров, поглощаемых Дерринджером, оказалась сверхадаптировавшейся и очень поумневшей крысой в результате той же ликвификации, которая грозила гибелью всем, кто обслуживал станцию.
Эта крыса, не раздумывая, предложила Дерринджеру сменить его.
– Ты был добр ко мне, Дерринджер, и я решила отблагодарить тебя. Я буду выполнять твою работу здесь, а ты отправляйся с друзьями заниматься своим делом.
Глава 73
Приезд Эбена помог наконец Дерринджеру взять в долг десять тысяч, с обещанием вернуть, как только он получит ссуду в банке.
Дерринджер отдал деньги Горлоку, и помощник помощника начальника тут же отправил заказ на запасную деталь куда следует. Она прибыла на станцию уже через два дня, так, словно на складе только и ждали этого заказа. Деталь была новехонькой, блестящей и упакованной, как и положено для пересылок в космосе. Горлок бережно вынул и вытер ее, не позволяя больше никому к ней прикасаться. Он самолично вставил деталь в машину, сначала осторожно выудив вышедшую из строя часть специальным Т-образным инструментом. Итак, сломавшаяся деталь была вынута, новая вставлена. Оставалось лишь опробовать ее.
При этом присутствовал де Смоленко. Пришлось остановить машину, чтобы дать возможность Горлоку завершить операцию по замене детали. Затем, вздохнув и сотворив про себя молитву, машину снова включили.
Прошла минута ожидания, когда казалось, что сердце перестало биться. Однако ничего особенного не произошло. Просто дрогнула и натянулась цепная передача, и машина, тихо и ровно гудя, возвратилась к жизни.
Новая деталь работала отлично. Все с удовольствием поздравили друг друга.
Глава 74
– Полагаю, теперь все будет в порядке, – сказал Дерринджер, обращаясь к де Смоленко. – Мы можем уехать?
– Конечно, – ответил де Смоленко. – Я не вправе вас задерживать, даже из самых лучших побуждений и в ваших же собственных интересах.
