Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10
— Не лезь ко мне со всякой ерундой.
— Но, Джубал, — запротестовала Джилл, — я не думаю, что мне удастся выучить марсианский язык.
— Но ты можешь постараться.
— Но…
— Так где же твоя «благодарность»? Берешь работу?
Джилл прикусила губу.
— Беру… да… босс…
Смит застенчиво притронулся к ее руке.
— Джилл… я буду учить тебя…
Джилл похлопала его по ладони.
— Спасибо, Майк! — Она поглядела на Харшоу. — Выучусь вам назло.
Тот ухмыльнулся.
— Такую причину я грокк, — ты обязательно выучишься. Майк, а что ты умеешь еще из того, чего мы не умеем?
Майк выглядел очень удивленным.
— Я не знаю.
— Ну как он может сказать, — запротестовала Джилл, — если он не знает, что мы можем, а что нет?
— Ммм, да… Анни, измени ее должность на «ассистент-исследователь марсианской лингвистики, культуры и техники». Джилл! Изучая их язык, ты наверняка наткнешься на вещи, которые необычайны, в буквальном смысле слова необычайны, и о них ты должна мне рассказывать. Майк, а если ты заметишь что-нибудь, что ты умеешь делать, а мы — нет, тоже говори мне.
— Я скажу, Джубал. А что это за вещи?
— Не знаю. Вроде тех, что ты делал только что… и то, как остаться на дне бассейна дольше, чем мы… Хм… Дьюк!
— Босс, у меня обе руки полны пленок.
— Но говорить-то ты можешь? Я заметил, что вода в бассейне мутная.
— Я как раз сегодня вечером собирался подмешать туда коагулятор, а завтра утром удалить осадок.
— А каково качество воды?
— Все в порядке. Можно даже подавать к столу как питьевую. Она только выглядит грязной.
— Тогда пусть пока остается как есть. Я тебе скажу, когда надо будет ее очищать.
— Но, босс, кому же приятно купаться в воде, похожей на помои?
— Кто слишком привередлив, пусть не купается. Перестань спорить, Дьюк. Фильмы готовы?
— Будут через пять минут.
— Отлично. Майк, ты знаешь, что такое пистолет?
— Пистолет, — ответил Майк медленно, — это вид оружия, выбрасывающего пулю при помощи взрывчатого вещества, например, пороха; он состоит из трубки, или ствола, закрытого на одном конце, где…
— О'кей, о'кей. Ты его грокк?
— Я не уверен.
— А ты когда-нибудь видел пистолет?
— Я не знаю.
— Как же, конечно, видел! — прервала их Джилл. — Майк, ты вспомни то время, о котором мы говорили… и комнату с ковром из травы. Но только не пугайся… Мужчина ударил меня…
— Да.
— Другой направил на меня что-то.
— Он направил на тебя дурную вещь.
— Это и был пистолет.
— Я так и думал, что эта дурная вещь должна называться пистолетом, Вебстеровский новый международный словарь английского языка, Третье издание, выпущено…
— Все верно, сынок, — заторопился Джубал. Теперь слушай, если кто-нибудь направит пистолет на Джилл, что ты сделаешь?
Смит молчал дольше, чем обычно.
— Ты не рассердишься на меня, если пища опять пропадет?
— Нет. В таких обстоятельствах на тебя никто не будет сердиться. Но я хочу знать другое. Ты можешь сделать так, чтобы пистолет исчез, а человек бы остался?
Смит подумал.
— Это чтобы сохранить пищу?
— Ну я имел в виду не совсем это. Так ты можешь заставить пистолет исчезнуть, не ранив при этом человека?
— Джубал, он не пострадает. Пистолет я заставлю уйти, а человека только остановлю. Он просто потеряет плоть. И пища нисколько не пострадает.
Джубал вздохнул.
— Да, да, я уверен, что именно так и будет, как ты говоришь. А вот нет ли возможности отправить прочь только пистолет? Не «останавливать» мужчину, не убивать его, а оставить его, чтобы он продолжал жить?
Смит подумал.
— Проще одновременно сделать и то и другое. Но, Джубал, если я оставлю его во плоти, он все же может повредить Джилл. Во всяком случае, я так грокк.
Джубал должен был напомнить себе, что этот невинный ребенок был, во-первых, вовсе не ребенком, а, во-вторых, вовсе не таким уж и невинным, больше того, он принадлежал к культуре, которая, как начал понимать Джубал, намного опережала во многих таинственных областях человеческую… и эти наивные фразы исходили от супермена или от кого-то очень похожего на него. Он ответил Майку, тщательно выбирая слова, поскольку им предстоял довольно опасный эксперимент.
— Майк, когда мы окажемся в «переломной точке», в такой, где ты обязан сделать что-то, защищая Джилл, ты так и поступишь.
— Да, Джубал, я это сделаю.
— И не думай о потере еды. Вообще ни о чем не думай. Защищай Джилл.
— Я всегда буду защищать Джилл.
— Отлично. Но, предположим, человек направил пистолет или, скажем, держит его в руке. Предположим, ты не хочешь его убивать… Но тебе надо, чтобы пистолет исчез… Ты так можешь сделать?
Майк ответил почти без паузы:
— Думаю, я грокк. Пистолет — плохая вещь. Но, возможно, человеку следует остаться во плоти. — Он подумал. — Это я могу сделать.
— Хорошо. Майк, я покажу тебе пистолет. Пистолет — плохая вещь.
— Пистолет — плохая вещь. Я заставлю его уйти.
— Но не сразу, как только его увидишь.
— Нет?
— Я подниму пистолет и направлю его на тебя. Прежде чем он займет опасное положение, заставь его исчезнуть. Но не надо «останавливать» меня, не надо причинять мне вреда, не надо убивать, вообще не делай мне ничего… и не теряй меня как пищу тоже.
— О, нет, — серьезно сказал Майк. — Когда ты расстанешься с плотью, Джубал, мой брат, я надеюсь, что мне разрешат съесть тебя, восхваляя и превознося твои достоинства с каждым кусочком… и так будет до тех пор, пока я не грокк тебя во всей полноте.
Харшоу сдержал естественный рефлекс и ответил со всей серьезностью, на какую был способен:
— Благодарю тебя, Майк.
— Это я должен благодарить тебя, мой брат, и если случится так, что я буду избран раньше тебя, я уповаю, что ты сочтешь меня достойным грокк. Вы с Джилл разделите меня. Ведь ты разделишь меня с Джилл? Я очень прошу тебя…
Харшоу взглянул на Джилл и увидел, что ее лицо ничего не выражает, надо думать, по той причине, что она отлично вышколенная медсестра.
— Я разделю тебя с Джилл, — сказал он, как бы произнося торжественную клятву, — но, Майк, ни один из нас так скоро не станет едой. Я хочу тебе показать этот пистолет, а ты жди, пока я не скажу тебе. И будь очень осторожен, у меня еще много дел, которые я должен выполнить, прежде чем буду готов расстаться с плотью.
