Андрей Саломатов - Цицерон - гроза тимиуков
— Это тебе на целый день.
— С сегодняшнего дня я отказываюсь это есть, — брезгливо поморщившись, сказал Нулпак.
Алеше работник зверинца показался совсем не злым, и, решившись, он попросил:
— Может, у вас найдется для меня хотя бы один ромбодаб?
— А тебя вообще приказано не кормить, — равнодушно ответил тимиук. Да и не кормим мы зверей ромбодабами. Слишком жирно будет.
— А я не зверь, я — человек, разумное существо, — сказал Алеша.
— Разумные существа в клетках не сидят, — проворчал тимиук, запирая дверцу на замок. — Был бы ты разумным, сидел бы сейчас дома и трескал ромбодабы. А коль сюда попал, — тимиук постучал кулаком по голове, значит, здесь не хватает.
— Я же говорил тебе, — почесываясь, сказал анананский принц. — А ты: "кто-то должен закончить". — Нулпак подошел к прутьям клетки и злобно сказал работнику зверинца: — Ничего, ничего. Тебя я тоже захвачу с собой. В своем дворце я лично буду кормить тебя тараканами и мокрицами. Посмотрю, как тебе это понравится.
Едва ушастый принц закончил говорить, как дверь распахнулась, в зверинец вбежало несколько вооруженных охранников, а вслед за ними, важно ступая, вошел сам Великий Полководец. Он по-хозяйски осмотрел несколько клеток, проверил запоры и сам бросил одному из хищников тушку зверя.
— Смотри-ка, жрет, — рассмеявшись, сказал Великий Полководец.
— Жрет, — подобострастно улыбаясь, согласился работник зверинца.
— Ладно, ладно, пусть жрет. — Великий Полководец перешел к клетке с Алешей, постоял немного и бросил охранникам через плечо: — Принесите мне стул, и всем выйти из зверинца. — Тимиуки тут же поставили перед клеткой тяжелое кресло с подлокотниками, быстро выскочили за дверь, а Великий Полководец, удобно усевшись, обратился к Алеше: — Мы поймали твоего железного друга.
— Цицерона?.. — воскликнул Алеша и чуть не расплакался. — Он здесь?
— Здесь, — надменно ответил правитель страны. — Он умер. Но один из моих воинов сказал, что его можно оживлять и умертвлять с помощью специальных заклинаний. Умертвить-то он его умертвил, но оживить, похоже, не может. Я не верю, что его знакомый колдун знает эти заклинания. Поэтому я хочу предложить тебе сделку, двуногий. Ты диктуешь моему писцу магические слова оживления железного человека, а я отпускаю тебя на свободу.
— Он тебя обманет, ребенок, — подал голос ушастый принц.
Великий Полководец медленно обернулся, свирепо посмотрел на Нулпака и сказал:
— Я хотел отпустить тебя за хороший выкуп, но теперь не буду этого делать. Сегодня я прикажу бросить тебя священному трубирану на обед.
— Очень хорошо, — сказал Нулпак. — Лучше быть съеденным вашей водяной жабой, чем провести жизнь в этом вонючем зверинце.
— Да? — подумав, сказал Великий Полководец. — Разумно. Тогда, пожалуй, я сохраню тебе жизнь. Посиди еще. В конце концов, не каждый день в мой зверинец попадают принцы. Если, конечно, ты не наврал насчет своего происхождения.
Великий Полководец снова повернулся к Алеше и продолжил:
— Ты согласен, двуногий?
В первый момент Алешу охватило жуткое отчаяние. Тимиуки отключили и захватили Цицерона, а значит, спасти его уже никто не сможет. Он подумал о том, что всю оставшуюся жизнь ему придется провести в этой маленькой грязной клетке, и слезы сами собой закапали у него из глаз. Но первый испуг быстро прошел: Алеша вспомнил о Фуго, об этом сообразительном добром существе, который конечно же, не найдя робота у моста, догадается добраться до поселка биологов и рассказать, где находятся сын Алексея Александровича и грузовой робот.
Счастливая догадка пришла Алеше неожиданно, пока Нулпак препирался с Великим Полководцем. Выход из положения показался ему настолько простым, что Алеша кулаком вытер слезы и даже улыбнулся. Ему надо было всего лишь обмануть правителя страны и сделать так, чтобы тот не догадался об обмане. Алеша вспомнил рассказ мимикра о том, как страх смерти заставил его блестяще сыграть домашнее животное, и решил показать Великому Полководцу настоящий класс актерской игры. Главным сейчас было — заставить дикого правителя включить Цицерона. Остальное робот сделает сам.
— Я согласен, — ответил Алеша, пытаясь говорить немножко развязно. — В конце концов, своя рубашка ближе к телу.
— Ух ты какой, оказывается, подлый! — удивленно сказал анананский принц. — Вот и верь после этого детям.
— Если ты не замолчишь, — обратился к нему Великий Полководец, — я прямо сейчас велю бросить тебя священному трубирану. Сытый он будет долго с тобой играть. Уверяю тебя, это очень неприятно.
— Ну признайся, как правитель одного государства правителю другого государства: ты же сам терпеть не можешь таких вот предателей, — сказал Нулпак.
— Ты мешаешь мне вершить дела государственной важности, — раздраженно ответил Великий Полководец. — Мы с тобой потом об этом поговорим. — Он повернулся к двери и крикнул: — Эй, стража! Уведите на время принца и позовите сюда писца.
Появившиеся из-за дверей охранники ворвались в зверинец, выволокли принца из клетки и увели. Пока Нулпака тащили к двери, он успел сказать:
— Вот что делает с людьми алюминий. Нехорошо, ребенок.
То, что Нулпак поверил в его предательство, очень расстроило Алешу. Ему сделалось невыносимо стыдно, как будто он действительно продал своего друга за собственное освобождение. Но объяснить ушастому принцу, что в этом обмане спасение и самого Цицерона, и даже его, Нулпака, он не мог. Алеше сделалось противно от того, что ему приходится врать. Он уже решил было отказаться от своего плана и послать Великого Полководца к чертовой бабушке, но вовремя спохватился. "Тогда, — подумал он, — тимиуки разберут Цицерона на части и понаделают из его корпуса кинжалов и наконечников для дротиков. И чего я этим добьюсь?"
— Я согласен, — ещё раз повторил Алеша.
— Молодец, двуногий, — похвалил его Великий Полководец. — А этого болтуна не слушай, он сам кого хочешь продаст.
Тут в зверинец вошел писец, и Великий Полководец указал ему, куда он должен встать.
— Писец готов. Начинай, двуногий, — сказал правитель.
Почесав затылок и наконец решившись, Алеша принялся диктовать:
— Каа-аарл у Кла-ары укра-ал ко-ора-аллы, а Кла-ара у Ка-арла укра-ала кла-арне-ет. Это оживляющее заклинание. Его нужно сказать громко, а потом дотронуться пальцем до красного магического пятна на груди у железного человека.
— Записал? — спросил Великий Полководец у писца.
— Да, о величайший из великих полководцев, — ответил писец и протянул свиток с надписью правителю.
