Василий Головачев - Заповедник смерти. Повести
— Вы ко мне? — Эчеверриа вопросительно посмотрел на вошедших. — Или это ваши знакомые? — обратился он к Эрнандесу.
— К вам, — кивнул эксперт ЮНЕП и выстрелил в грудь старику из «асахи» с насадкой бесшумного боя. Директор Пирина посмотрел на свой пиджак и мягко завалился на бок, зацепив стул.
Эрнандес рванул из кобуры пистолет, но страшная сила вырвала из рук оружие, едва не выломав пальцы, и придавила к сиденью.
— Вам же говорили, капитан, не суйтесь в это дело, — спокойно сказал ван Хов, садясь на место Эчеверриа, выдвинул ящик стола и бегло осмотрел его содержимое. — Говорили?
— Кто вы? — хрипло спросил Эрнандес.
Голландец поднял отрешенно-холодный взгляд.
— Я? Агент ЦРУ, если вам будет угодно. Хотя у меня найдется с десяток других профессий, которыми я владею вполне легально. Эксперт ООН по программе ЮНЕП — одна из последних.
— Я догадывался… еще до прихода альпин… — Эрнандес запнулся.
Ван Хов кивнул.
— Можете не договаривать, я знаю, кто у вас побывал. Джонатан Улисс. Так?
Капитан полиции сплюнул ему под ноги и сказал презрительно:
— Кончайте умные разговоры, скоты! Стоит мне крикнуть, и через минуту здесь будет вся бригада. Так что советую не шуметь.
— Мы и не будем, — кивнул спокойно голландец. — А кричать не надо, вряд ли вас кто-нибудь услышит. Мы уже уходим, капитан, но прежде ответьте на пару вопросов. Где сейчас Улисс?
— Далеко. — Эрнандес снова сплюнул, чувствуя на затылке дыхание кошмарного телохранителя ван Хова. — Вам его не догнать.
Вошедшие переглянулись.
— Он в долине, — глубоким, звучным голосом, дико контрастирующим с его внешностью, проговорил ушастый страж. — Успел уйти еще днем, часов в пять, судя по тарараму в голове этого копа. И главное, капитан был так неосмотрителен, что позвонил в Сегуридад и передал разговор с Улиссом начальству.
Ван Хов задвинул ящик, задумчиво посмотрел на ужаснувшегося от услышанного Эрнандеса.
— Что, капитан, не ожидал? Этот парень способен читать, что написано в чужих мозгах, так же свободно, как в газете. Нет смысла торговаться. Жаль, что поторопились вы со звонком в Шочипилью.
— Надо и нам поторопиться, — сказал ушастый. — Безопасность наверняка уже рыщет где-то поблизости, но они могут поднять по тревоге и армию.
— Ты прав, надо уходить. А жаль, местечко здесь райское. Я за тобой не угонюсь, иди первым, а на той стороне вызови мне проводника. И спеши к Эриху, Улисс — не сопливый щенок, я видел, как он ходит по скалам. Его надо опередить и обезвредить.
Ушастый улыбнулся, так мог бы улыбаться гранатомет.
— Не беспокойтесь, он не уйдет далеко. Что делать с этим?
— Он бесполезен, но как свидетель может быть опасен…
Это было последнее, что услышал Эрнандес в жизни.
ПИКАЛЬ, ПИРИН
С высоты в пять миль окрестности Пикаля казались дымящейся трясиной серо-зеленого с пятнами коричневого цвета — так их окрасил легкий вечерний туман сельвы. Где-то в нескольких милях к северу от Пикаля, у суровой гряды гор Тумху, располагался лагерь экспедиции в долину Пируа, ставший объектом отвлекающего удара контрабандистов Дела и агентов ЦРУ США.
— Мы опаздываем, — наклонился к собеседнику полковник службы безопасности Майо Кольор.
— Не думаю, — спокойно ответил тот. — Едва ли они решатся уходить днем, когда еще светло. А до ночи мы успеем закрыть границу.
— И все же мы могли бы начать операцию раньше, — с укоризной проговорил Кольор.
— Без армии — нет, — покачал головой сосед, костистый, широкий, но очень худой, с большой головой и коричневым гладким лицом. — А чтобы доказать необходимость совместной операции, договориться о взаимодействии и разработать план, потребовалось время.
Они замолчали.
Самолет произвел посадку.
Руководителей Паракасской службы безопасности встречал сотрудник отдела Кольора «французский археолог» Гийом Карсак. Едва ли кто-нибудь из его приятелей в Пирине узнал бы в нем весельчака-юмориста, любителя женского пола.
— Анхелика исчезла, — сказал он полковнику вполголоса, ответив на рукопожатие. — Майор Барахунда, капитан Эрнандес, профессор Эчеверриа убиты. Исчезли альпинисты Улисс и Торвилл, эксперт Леон ван Хов и сотрудник Интерпола Милич.
— Святой кондор! — вырвалось у Кольора. — Когда все это произошло?
— Барахунда убит еще…
— Об этом я знаю. Остальные?
— Эрнандес и Эчеверриа найдены в лагере полчаса назад. Никто не видел убийц и не слышал шума. Эчеверриа убит из пистолета марки «асахи» японского производства, а капитан… у него перелом основания черепа. Эксперт-криминалист утверждает, что удар нанесен рукой, вернее, ребром ладони, сзади.
— Поехали в Пирин, — сказал спутник Кольора. — Обсудим все по пути. Кстати, полковник, каким образом в это дело оказался замешан начальник полиции?
— Он молод… был, — со вздохом произнес Кольор, — и не в меру активен. Я его предупреждал, он не внял совету. А жаль, парень был неглуп, можно было бы взять его к себе в отдел.
Черный «Бьюик» принял их в свое нутро и помчал по шоссе к Пикалю, несколько высотных домов которого виднелось над зубчатой кромкой сельвы. Через сорок минут машина миновала полицейский пост на окраине города и подъезжала к громаде Пирина. Их ждали двое в штатском и полицейский офицер. Один из встречающих, массивный, косолапый, с недобрым тяжелым лицом, молча повел прибывших за собой.
В кабине с двойными дверями, напоминающими водонепроницаемые переборки тамбура подводной лодки, — резиденции директора института — царила стандартная обстановка кабинетов любых других деловых организаций и фирм: стол с видеоприставкой и селектором, плоский телевизор на стене, карта Паракаса на другой, деревянная мебель, штора, скрывающая за собой одну из стен, шкаф и вделанный в стену сейф. Тело Эчеверриа уже убрали и кровь с пола смыли, в кабинете было чисто и свежо.
— Знакомьтесь, сеньоры, — сказал Карсак. — Филипп Моррисон, заместитель начальника отделения «Эол» организации СИУ. Он не обидится, если кто-то из вас назовет СИУ «Чистилищем».
Второй спутник мрачнолицего, узкоплечий, но подтянутый, стриженный очень коротко, наклонил голову.
— Сотрудник отдела Хенрик Соренсен.
Здоровяк мельком посмотрел на Кольора и мигнул.
— Он неразговорчив, — мягко сказал по-испански, без акцента, Моррисон, — зато надежен. Не правда ли, коллега?
— Как рокфеллеровский сейф, — без улыбки ответил Карсак. — Но, в отличие от сейфа, не боится взлома. Прошу садиться, сеньоры.
Кольор подождал, пока сядет его большеголовый спутник, привыкший к оказанию ему должного внимания, и сел сам. За ним сели остальные.
