Василий Головачев - Абсолютный игрок
То же самое повторилось на второй день, но потом Ванессе надоело наблюдать за реакцией парня на ее почти откровенные пассажи, и она зашла с другой стороны, начиная уважать чувства молодого человека и удивляясь собственной тяге к этому неискушенному в настоящей жизни землянину. Вечером третьего дня она отыскала Влада на поверхности планетоида, возле антенного комплекса сверхчувствительной аппаратуры наблюдения за пространством, но не стала подходить, а, наоборот, отошла подальше от него, чтобы не мешать и самой проникнуться своеобразной прелестью пейзажа. И не заметила, как увлеклась созерцанием космоса и меняющей узор Стенки Космориума. Очнулась она, услышав тихий пси-шепот кладоискателя:
«Нравится? Правда, красиво?»
«Очень! – искренне ответила Ванесса. – Я десятки раз наблюдала подобные картины, побывала на многих станциях, видела космос из многих точек Галактики, но вблизи Стенки была только раз. Действительно непередаваемое зрелище!»
«Интересно все же, кто и зачем соорудил Стенки. У вас есть на этот счет теории или прямая информация?»
«У тебя же должна работать родовая память интраморфа».
«Мне мало того, что я помню. Там нет ответа на вопрос: зачем? И даже в прадедовой Книге об этом не сказано ни слова».
«Что за Книга?»
«Учитель передал мне «Свод истин», который написал мой прадед Ставр Панкратов во времена Катастрофы. Там описаны многие события того времени, но о Стенках – ничего. Понятно, что это ответ Конструктора эгрегору интраморфов на их предложение прекратить войну, однако чего хотел Конструктор, неясно».
«А по-моему, очень даже ясно: он ограничил часть метагалактического домена, заросший нагуалями, от неповрежденного этим «сорняком» пространства».
Влад послал собеседнице слоган задумчивого несогласия-размышления-мечтательности-стеснения-желания вырваться за пределы проблемы, и Ванесса ответила ему слоганом солидарности, пропитанным запахом фиалок, что мгновенно сблизило их и позволило почувствовать сопричастность к тайнам Мироздания, ощутить некий миг истины, одинаково влекущий обоих. Они сошлись на вершине холма, еще некоторое время созерцали темную бездну неба, отграниченную колоссальным струящимся полем Стенки, и вернулись на заставу. А там, соорудив стол, выпив легкого вина из запасов пограничников, рассказав друг другу о детстве и о наиболее запомнившихся моментах своей жизни, не заметили, как оказались в объятиях друг друга.
Ванесса потянулась к Владу губами, закрыла глаза, он ответил тем же, и это был первый поцелуй в его жизни, открывший кладоискателю неизведанный прежде мир под названием – женщина. Впрочем, у него все в эту ночь было первым, что касалось отношений между мужчинами и женщинами, и Ванессе пришлось проявить выдержку, терпение и мудрость взрослой женщины, чтобы у них все получилось как надо, а поскольку она давно жила с мужчинами и знала все тонкости и тайны воздействия на них, Влад изведал небывалое наслаждение, перевернувшее его мировоззрение и ценностные ориентации. Страсть, соединившая их, не погасла даже после второго и третьего урагана ласк, Влад казался неутомимым, он жаждал действия еще и еще, чем даже несколько испугал Ванессу, не предполагавшую, какие запасы сил скрываются в юном воине, однако в конце концов заряд эротической энергии кончился, и Влад погрузился в странное полузабытье, длившееся до тех пор, пока Ванесса не привела его в чувство легкими прикосновениями пальцев, поднимающими тонус и снимающими нервное расслабление.
Потом они купались, пили горячие напитки, снова любили друг друга, узнавая заново прелесть близости, и уснули только под утро, утомленные, потерявшие океан энергии, но счастливые и полные безмятежной уверенности в благосклонности судьбы. О Горане Ванесса вспомнила лишь один раз, пожалев комиссара особой жалостью подруги, знавшей, что он ее любит, но не способной ответить тем же.
До подъема погранзаставы (чей распорядок соблюдался неукоснительно) оставался час, когда Влад проснулся от смутной тревоги, вкравшейся в сон струйкой черного дыма. И тотчас же заворочалась рядом обнаженная Ванесса.
«Мне показалось или?..»
«На заставе появились гости, – прислушался к тишине спальни Влад, вставая и начиная быстро одеваться. – Они закрыты полем Сил, но я их чую».
Ванесса поцеловала молодого человека в плечо, потом в щеку, заметила в его глазах новый эмоциональный интерес, рожденный ночным поворотом в их отношениях, но поняла, что время ласк прошло (а новых – еще не наступило), и тоже стала натягивать уник.
«Я почувствовала, что сработала кабина метро, и больше ничего. Может быть, это кто-то из наших хозяев стартовал по делам на Гею?»
«Я чую поток внимания. Злой поток».
«Тогда надо предупредить пограничников. Но с другой стороны, лучше проверить, а потом уж поднимать панику. Вдруг это прибыли знакомые хозяев?»
«Знакомые не стали бы прятать пси-ауру под колпаком защиты».
«Ты прав. Но тогда это… террористы! Неужели нам так повезло?»
Влад не ответил, вгоняя себя в состояние боевой готовности. Он уже видел, как будет действовать в случае нападения на погранзаставу неизвестных киллеров.
Однако боя не получилось.
Прибывшая по линии метро команда в составе четырех интраморфов ощутила перераспределение пси-потенциалов, проанализировала ситуацию и поспешила свернуть операцию, не желая рисковать своими жизнями. Киллеры, если это, конечно, были они, предпочитали нападать на своих жертв наверняка, когда их никто не ждал. Кто это был, выяснить не удалось. Видеокамер, наблюдавших за дверью кабины метро, у пограничников не было.
Через час Влад и Ванесса, позавтракав в кают-компании заставы со всеми членами трех семей пограничников, предупредили их о возможном нападении, попрощались и вошли в кабину метро, по которой ходил кругами Секам и принюхивался к углам, словно большой кот.
«Я бы хотел, чтобы обо мне вспоминали чаще», – вдруг с обидой напомнил о себе Нестор, устроившись на мочке уха хозяина в виде серьги.
«Ох, извини, – послал ему виноватую улыбку Влад, переживая неприятный момент; во время ночных упражнений он совершенно забыл о существовании терафима. – Но твоя помощь в общем-то не требовалась. Спасибо за то, что молчал».
«Пожалуйста, – «пожал плечами» инк. – Хотя ты вполне мог спросить у меня совета».
«Только не в таких делах, дружище. Иначе мне придется тебя выгонять».
«Что молчишь? – повернулась к напарнику Ванесса. – У тебя такой вид, будто ты молишься. – Она засмеялась. – Уж не замаливаешь ли грехи?»
«Разговариваю с терафимом, – насупился Влад. – Куда мы теперь? Может, сообщишь наконец программу нашего похода?»
