Касание пустоты - Волков Игорь Владимирович

– Лёх, ты не виноват, – тихо, так, чтобы услышал только я, сказал Ву.

Но было заметно, что эти слова дались ему с трудом. Просто так положено было говорить: «Ты не виноват». Но все прекрасно понимали, что это не так. Не так! Виноват именно я. Потому что именно я не стал слушать Мартинеса. Именно я выбрал трассу, которая по факту оказалась неудачной.

Мартинес работал молча. Его руки уверенно летали над клавиатурой. Саркастическая усмешка ушла, лицо было сосредоточенным и спокойным.

Я допил кофе. Прошелся по комнате. Встал перед таймером.

– Готово, начинаю тестирование. – Мартинес запустил процесс и бросил быстрый взгляд в мою сторону. – Будете проверять?

– Нет. – Я огляделся по сторонам и снова вцепился в успокоительную отвертку.

Мартинес пожал плечами. Через восемь минут система доложила об окончании тестирования. Я окинул взглядом результаты – придраться было не к чему, маневр вышел грамотным.

– Все готово, – Бенджи кивнул на экран.

– Запускай! – Я сжал челюсти.

Компьютер отработал трассу. Новые координаты вспыхнули на экране.

Мартинес смотрел на них какое-то время, потом торжествующая улыбка растеклась по его лицу.

– Ну вот, готово, шеф.

Я кивнул.

– Лучше, чем было, но все-таки не идеально, – скупо то ли похвалил, то ли поругал себя Мартинес. – Запускаю планетарные?

– Запускай. И выводи корабль на финальные координаты.

Я окинул его взглядом с ног до головы, глядя, как ответно в нем поднимается волна неприязни. Развернулся и пошел в сторону выхода из рубки пилотов.

– Шеф, в сортире только не топитесь, – не сдержавшись, выплюнул Мартинес мне в спину.

Не отреагировав, я вышел. Переборка с шорохом закрылась, оставив меня в тишине коридора. Минуту постояв за дверью, я медленно пошел в сторону лаборатории.

В лаборатории инженеры разбирали зеркала, сортировали зонды. Я сначала хотел помочь, чтобы чем-то занять себя, но, невольно зацепив взглядом таймер отсчета, остановился.

Точка, куда мы сейчас вышли, была хороша, но все равно далековата от нужных координат. Плюс нам понадобится время на маневрирование, чтобы не сжечь Райли двигателями при торможении. И что, если мы неправильно оценили объем воздуха, который у него оставался?

Я обернулся к инженерам. Выцепил взглядом двоих, у кого точно хорошо получались пространственные переходы.

– Ребята, – окликнул негромко, но все тут же обернулись, – давайте еще раз попробуем вытащить Райли через пространство? Мы сейчас значительно ближе, чем раньше. Возможно, это поможет.

Они переглянулись между собой и отложили дела. Мы снова активировали канал связи с Эвансом, он подтвердил, что с ним все в порядке и готов пробовать переход. Откуда-то пришел Акихиро, увидев нашу подготовку, включил медицинский монитор и сел у него, как у пульта скорой, готовый сорваться с места по первому требованию.

Я сел в углу, чтобы не мешать, и смотрел, как ребята по очереди открывают разрывы, тянутся к Райли, переругиваются. Нащупать его удавалось почти всем, но дальше процесс не шел. С каждой попыткой отчаяние подкрадывалось все ближе.

– Не получается, – наконец сказал один из инженеров. – Совсем!

Я смотрел на таймер. Потом перевел глаза на Акихиро.

– Должны успеть на планетарных?.. – не то спросил, не то подтвердил он. Я видел беспокойство в его глазах.

Зачем-то достал телефон. Смотрел какое-то время на его темный экран, потом активировал и написал сообщение Лео. Проверил, что оно встало в очередь на отправку по g-связи. После выкрутил капсулу с транквилизаторами из браслета и положил на стол.

Акихиро внимательно смотрел на меня. По тому, как уголки его губ поползли вниз, было видно, что он все понял.

– Не надо…

Я твердо встретил его взгляд.

– Давай хотя бы укол обезболивающего сделаю. – Он полез куда-то в свои медицинские сумки.

– Без транквилизаторов.

– Без.

Акихиро сделал инъекцию. Я ощутил прохладу, растекающуюся по плечу и руке. Постоял некоторое время, ожидая, пока лекарства подействуют. Потом активировал клипсу. Услышал в ней разговоры инженеров с Райли.

– Освободите канал.

Я стоял посреди лаборатории. Дожидался, пока в клипсе наступит тишина. Вспоминал резервацию. Первые попытки работы с разрывами пространства. Озеро и мои эксперименты на льду. Мячики Лео. Как переносить через разрывы тяжелые ящики.

Вздохнул. Замедлил дыхание и сердцебиение.

– Райли, – негромко окликнул в клипсу, – открой разрыв у себя. Сейчас тебя найду.

– Лёх…

– Делай, что говорят! – рявкнул я.

Бросил взгляд на таймер. Три часа двенадцать минут.

Закрыл глаза и потянулся к Эвансу. Пытался представить себе место, где он находился, расстояние до него. Долго, мучительно долго не находил. Обезболивающих не хватало, руку буквально разрывало на части. Еще я чувствовал, как начала намокать одежда на плече, видимо, кровь. Наконец, в разрыве мне удалось нащупать что-то.

– Чувствую тебя, – сообщил Райли.

Но я уже и сам понял, что это он. Вспомнил, как мне объясняли, что нужно делать, чтобы переносить предметы. Сосредоточился. Потянул Райли за собой.

Что-то держало. Я не понимал что.

Начал пищать браслет, сигнализируя о начале распада. Капсулу с лекарством я вынул, а почему не снял сам браслет? Писк раздражал, и внутри меня начала подниматься уже не сдерживаемая никакими условностями ярость.

Я заглянул в Райли. Я стал Райли. И потащил его, потащил за собой.

Браслет пищал.

И тут… тут я ощутил чужое прикосновение. Замер от неожиданности. Потом, поколебавшись, отпустил Райли. Услышал возгласы в клипсе. Не разобрал слов.

Повернулся к тянущемуся из пространства нечто и коснулся его в ответ. Ощутил… эмоции? Не распознать, все чужое. Я коснулся его сильнее и отправил импульс: «Мне нужно забрать вон того человека с собой. Помоги!»

Нечто заволновалось. Я чувствовал… рябь? Непостоянство. Избегание. Усилил собственное касание и повторил: «Помоги!»

Нечто растаяло. Я больше не чувствовал его рядом. Проглотив обиду, снова разогрел в себе ярость и коснулся Эванса. Потянул на себя. И наконец-то ощутил движение. Сопротивление еще оставалось, но мы двигались. Я тащил его. Мне казалось, минуты растянулись в бесконечность. Таймера я не видел, не мог знать, сколько времени у нас осталось и хватит ли его, хватит ли воздуха в скафандре у Райли. Хватит ли меня самого. Смогу ли увидеть его лицо, когда все закончится. Его живое лицо.

И вдруг – все. Сила, которая не давала нам нормально двигаться, пропала. Мы скачком вернулись в лабораторию. Райли в своем нелепом скафандре от рывка не устоял на ногах и упал.

Я видел взгляд Акихиро.

И лужу крови, в которой стоял. Боли не было. Я вообще не чувствовал руки. Я вдруг подумал, что я и себя не чувствую, накатила слабость.

Ву с Акихиро отсоединили шлем Эванса от скафандра. Райли был хоть и оглушенный, но живой.

Я улыбнулся ему.

Я сделал это. Не дал умереть другу.

– Аккуратно, – Акихиро переключился на меня, – сейчас же в медблок. Потерпи чуть-чуть.

Я не понял, как оказался на медицинских носилках. Смотрел на лампы, сменяющие друг друга на потолке. А потом вспыхнул яркий свет. Я закрыл глаза.

– Он живой? – услышал я чей-то вопрос.

«Живой», – хотел ответить я. Но не ответил.

В себя мне удалось прийти только через пару часов.

Райли, помятый и какой-то серый, сидел прямо на моей койке, рядом стояли Ву и Акихиро.

– Лёх, – укоризненно протянул Райли, – надо было найти другой способ. Наверняка он был.

– Ага,– вяло откликнулся я.– Точно был, только мы… да что там, я его продолбал.

– Ты потерял руку, – жестко отозвался Акихиро. – Наноагенты, видимо, остались в разрыве вместе с той костной массой, которую нарастили вокруг себя. У тебя сейчас открытый перелом плечевой кости. Куча костных осколков и большой объем поражения мягких тканей. С этим на корабле я ничего сделать не смогу. Даже с медицинским оборудованием, которое мы взяли сверх положенной нормы.