Raptor - Хо
— Ужасно… А существует ли лекарство от этого?
— Конечно. Простое и незамысловатое. Это общение. Обычное человеческое общение. Нас создали коллективными существами не случайно. Чем душа чувствительнее — тем она ранимее, это верно. Но даже самый духовно-слабый человек способен быстро исцелиться от душевной травмы, лишь пообщавшись с понимающими его собратьями. Общение настраивает на правильный регенерационный лад. Здоровые люди, трезво мыслящие, не терзаемые в данный момент аналогичной болячкой, способны адекватно настроить больного на нужную мыслительную волну, внушить ему веру, наделить необходимым целебным оптимизмом, и помочь выкарабкаться из болота болезненных переживаний. Есть даже те, кто занимаются подобным врачеванием профессионально: психиатры, психологи, психоаналитики, и, ко всему прочему, священнослужители, да-да. Хотя, исцелять чужую душу способны, безусловно, далеко не все. Тот, кто работает неискренне, по шаблонам и инструкциям — не способен помочь больному. Для этого нужно ощущать своё призвание, а не работать ради зарплат и вознаграждений.
Вообще, могу сказать точно, что, при желании, заниматься лечением чужой души способен практически каждый человек. В этом нет ничего хитрого. Достаточно выслушать больного, попытаться понять его, успокоить, и внушить ему свою уверенность в благополучном исходе дела. Этого достаточно, чтобы положить начало его исцелению. Разумеется, если наши действия носят искренний характер. Ведь при этом мы, незаметно для себя, передаём ему часть своей энергии, необходимой для восстановления. Именно поэтому мы так часто чувствуем некоторую подавленность, после общения с удручённым человеком. Но эти энергозатраты быстро компенсируются, и, как правило, «лекарь» испытывает удовлетворение оттого, что помог своему ближнему. Ведь сегодня помог ты, а завтра помогут тебе. На этом и должно строиться людское общение в идеале.
— Наша энергия — это наше лекарство. Правильно?
— Да. При получении душевной травмы, мы терпим чудовищный расход энергии. Поэтому приток чужой энергетики воздействует на нас благотворно. Энергия обеззараживает душевные раны, и ускоряет процесс их заживления. Она убыстряет назревание больных нарывов, вскрывает их, и промывает полости от остатков гноя, как чистая вода.
— Знать бы ещё, как не получать такие раны.
— От них никто не застрахован. Грубые высказывания, разочарования, тяжёлые утраты, и мрачные предчувствия — напоминают аморфные стеклянные глыбы, из которых в разные стороны торчат острые шипы и лезвия, коими они нещадно ранят беззащитные стенки нашей души, проходя через анималитические каналы. Разумеется, у нас есть защитная функция, позволяющая максимально игнорировать подобные информационные элементы, благодаря чему они фрагментируются на подлёте, и уже не представляют большой угрозы. Но если случается что-то действительно неприятное. То, что мы не в состоянии отринуть и пустить побоку. Тогда приходится терпеть. Терпеть, и бороться с последствиями.
— Признаюсь честно, я не ожидала увидеть подобное.
Евгений хмыкнул.
— Не думала, что душа может кровоточить и гноиться?
— Думала. Но не знала, что всё окажется столь натуралистично.
— Не спеши разочаровываться. Это ещё не вся душа. Лишь внешний контур.
— Боже, а это что такое? — Ольга в страхе шарахнулась от пульсирующей стены, из складок которой вдруг вылезло суставчатое подобие пальца с длинным серпообразным когтем.
Бесцельно царапнув пустоту, этот дьявольский палец, с чавкающим звуком, втянулся обратно в стену.
— Не бойся. Это так называемые «персты совести». Они вредят мне, но не тебе, поэтому можешь их не опасаться.
— Это что-то вроде паразитов?
— Ну, если можно назвать совесть «паразитом», то да, — Женя рассмеялся. — Вообще-то, эти природные раздражители были заложены в нас изначально. Они присущи только людям. И обитают в каждом из нас. Но в разных количествах. Чем их больше — тем самокритичнее человек. Они заставляют нас казниться, и корить себя за всяческие проступки. То, что ты видела — лишь верхушка айсберга. Большая же часть перста скрыта внутри, под стенкой анимитера. Там проходит мощная разветвлённая корневая система, подключённая к нервам, и соединяющаяся напрямую с отделом анализаторов. То есть, персты ловят всю необходимую информацию ещё на подходе, после чего впитывают её. Поглощение информации вызывает у них повышенную активность, которая проявляется в нещадном царапанье стенки. Иногда повреждения наносимые «перстами совести» настолько сильны, что начинают воспаляться, и превращаются в гнойник. Сам перст при этом погибает, а его разлагающееся тело становится ядром чудовищного абсцесса. Я пока ещё не смог до конца понять, почему наша совесть устроена именно так, и заочно окрестил устройство совести «принципом Демосфена». В честь древнегреческого оратора, который отучил себя непроизвольно дёргать плечом, подвесив над ним меч. Наверное, примерно так же действуют «персты совести». Как мечи Демосфена. Колют нас, когда мы совершаем что-то постыдное. Изводят жестоким царапаньем, пока мы не исправим свою ошибку. По моим наблюдениям, едва ли не половину душевных травм мы причиняем себе сами. А царапины совести болят гораздо дольше самых тяжёлых ран, полученных извне. Наверное, это своеобразный интегрированный способ автономного самовоспитания, и практического самоконтроля, который вживил в нас Создатель. Тот самый «короткий поводок», не позволяющий нам окончательно распоясаться. Единожды пострадав от мук совести, разумный человек впредь сто раз подумает, прежде чем совершить повторное нарушение. Но, повторюсь, далеко не у всех совесть столь надёжна. Видимо, потому, что в кукольных организмах процент «перстов совести» крайне низок, а экспансия кукол в человеческое общество неизменно приводит к гибридной реконструкции человеческих душ, заимствуя более «выгодную» кукольную структуру, с минимализированной системой естественных раздражителей. Вот почему нам частенько встречаются люди, которых совесть не мучает.
— Как всё странно.
— На самом деле нет никаких странностей. Всё закономерно. Кстати, ты вот-вот окажешься в потрясающем и очень опасном месте. Будь начеку. Ты входишь в анималитическую центрифугу. Здесь происходят самые интересные процессы. По сути, это последняя, самая сложная ступень информационной фильтрации, призванная защищать сердцевину от негативных факторов. Именно поэтому центрифуга очень опасна. Видишь ли, она работает обособленно, независимо от меня. Причиной является допущение человеческим разумом всевозможных просчётов. А в деле информационной фильтрации, как и в сапёрном деле, ошибки недопустимы. Поэтому центрифуга работает по собственным, известным только ей принципам. Ну, примерно, как наша сердечная мышца.
