Нагару Танигава - Исчезновение Харухи Судзумии (Перевод с английского)
А раз так, одно дело у меня есть.
Хоть падать на землю придётся так же, но ведь подниматься будет легче. Иначе говоря, мне придётся вернуться назад и подхватить самого себя, который свалится на землю. В конце концов, это для моего же блага.
Я поднимался по лестнице, размышляя о предстоящих сегодня делах. Харухи и Асахина-сан отвечали за покупку продуктов — благодаря тому, что меня положили в больницу, я избежал кошмара выступать ходячей магазинной тележкой. Хотя не думаю, что это проявление Харухиного сострадания — напротив, она скорее всего просто держит ингредиенты в секрете до последнего момента, чтобы всех удивить — так мне думалось. Может быть, она учтёт свой опыт с одинокого острова, и устроит недорогую «мрачную рождественскую вечеринку с похлёбкой»
Из чего же будет похлёбка? Поскольку готовит Харухи, она, наверное, предпочтёт что-нибудь волнующее и возбуждающее. Кто знает, может, она даже придумает какую-нибудь экспериментальную похлёбку, подобной которой не видано было в истории земной кулинарии. Впрочем, что бы не бурлило в котле, а в приготовленном виде, наверное, будет вполне съедобно. Даже Харухи не настолько глупа, чтобы класть в котелок то, что её желудок не переварит. Был бы у неё желудок монстра — другой разговор. Однако, Харухи, может, и эксцентрична, но желудок-то у неё, разумеется, сделан из того же, что и у всех людей, так? Единственное, что у неё не так, как у людей — это, наверное, склад ума.
Увы, перед вечеринкой с похлёбкой мне ещё придётся наряжаться оленем, и устраивать какое-нибудь развлекательное представление. Вы даже представить себе не можете, каково раздумывать над тем, что включить в выступление.
— Охо-хо…
Вздох печали, который я изгнал какой-то месяц назад, вновь вернулся ко мне на язык. Но не придирайтесь! Хотя звучат они и похоже, но если посмотреть на мои слова под другим углом, смысл может оказаться разным.
Придумывая себе оправдание за охохоканье, я пометил в ежедневнике своей головы непреложное предопределённое дело.
То самое предопределённое дело, которое я всё-таки должен был довести до конца, если хотел остаться в этом мире.
Найти время в ближайшем будущем вернуться назад и восстановить мир.
Подходя к клубной комнате, я носом чуял запахи еды. Этого хватило, чтобы я почувствовал себя довольным. Откуда это удовлетворение? Мне ещё предстоит тащиться назад, разбираться чёрт знает с чем, а я уже успокоился — ещё ничего не сделав. Какой-то я слишком уступчивый, а?!
А, ладно, пустяки. Пока что…
Пока у меня ещё есть немного времени. Операцию пускай проводит я из будущего — не из слишком далёкого, но и не из следующего мгновения.
Я взялся за ручку двери литературного кружка, и обратился к миру:
Послушай, можешь немного подождать? Прежде, чем я полечу назад тебя восстанавливать, перебьёшься ещё немножко?
Хотя бы…
Хотя бы, пока я не попробовал Харухиной похлёбки. Будет не слишком поздно, правда?
От автора
Вместо своих обычных комментариев я поделюсь с вами одним из своих воспоминаний. Пожалуйста, не сердитесь на меня за это.
В шестом классе я учился вместе с парнем, которого можно было назвать гением. Он был лидером класса, у него был светлый ум, он был из хорошей семьи и прекрасно умел создавать у всех ощущение праздника. Почему этот очень популярный одноклассник с ослепительно сияющим нимбом святого над головой подружился со мной — потому, что у нас были общие интересы. Мы оба любили рыбачить и читать зарубежные приключенческие романы.
Всякий раз, как класс делили на группы, я всегда попадал в одну группу с ним, где он, конечно, верховодил. Как-то раз в школе проходил фестиваль, и каждый класс должен был выдвинуть какие-нибудь номера для выступления перед остальными классами в параллели. Наша команда никак не могла придумать, с чем бы выступить, и когда наша фантазия уже иссякла, он вдруг сказал: «Давайте напишем спектакль». А потом он принялся писать сценарий. Я никогда не забуду, как я смеялся, чуть не катаясь по полу, когда читал этот сценарий — я даже не думал, что может быть так смешно!
Мы поставили эту комедию, исправно придерживаясь его сценария. На нашем представлении смеялись все шестые классы, смеялись даже учителя. Наша команда получила первое место, нам даже дали деревянную статуэтку в форме щита в награду. Я до сих пор могу живо припомнить себе персонажа, которого я играл.
Потом мы оба поступили в одну и ту же среднюю школу. Но он пошёл дальше, и поступил в какую-то старшую школу где-то далеко, а затем в какой-то университет ещё дальше.
А я всё думал: смогу ли я когда-нибудь заставить людей так весело смеяться — как он смог? И мне казалось — быть может, эта пьеса что-то изменила в моей жизни…
Эта мысль засела у меня в голове, и врезалась в мои воспоминания.
…Похоже, место ещё осталось. Напишу, тогда уж, и ещё об одном воспоминании.
Когда я учился в старшей школе, я ненадолго был записан в литературный кружок. Поскольку я, кроме того, был членом и другого, более важного для меня кружка, этот я посещал только раз в неделю. Но литературный кружок и без того встречался только по понедельникам, поскольку единственными его членами были я и девочка на год меня старше. Когда я впервые постучался в ту дверь, я увидел её — она носила очки и казалась очень умной. Она была единственным участником литературного кружка, одновременно — его старостой. Совершенно забыл, что она мне тогда сказала, — может, даже, и вообще ни одного слова не говорила.
Некоторое время мы работали над публикуемой кружком газетой. Не хочу даже и вспоминать, что я там писал, но точно не романы. Ещё я отвечал за иллюстрации на обложке, их мне тоже не особо хочется вспоминать. Вдвоём бы мы ни за что не справились со всей газетой целиком, поэтому она звала своих друзей, и те писали для нас некоторые заметки. Хотя к моему рассказу это не относится, но одно из их имён произвело на меня такое глубокое впечатление, что я до сих пор его помню.
Постепенно у моей старшеклассницы приближался двенадцатый класс, и она решила бросить кружок, чтобы сконцентрироваться на учёбе. В это же время к нам пришло пять новых участников. Не знаю, откуда их вдруг столько взялось. Мне так нравилось в моём другом кружке, что я скоро прекратил ходить в литературный кружок.
В следующий раз я видел её на последнем звонке. Не могу точно вспомнить, что мы тогда друг другу сказали. Наверное, просто поболтали по-дружески, и она покинула мои воспоминания. Последнее, что я помню — это как она уходила, а я смотрел ей вслед.
Как её звали — я никак не могу вспомнить. Она, скорее всего, тоже не помнит моего имени. Но я уверен, что она всё равно помнит — был когда-то этот кружок, и там был кто-то вроде меня.
