Евгения Шалимова - Армский клон
В тот день в Литературной гостиной собрались выпускники-пятикурсники и их любимые Преподаватели. Разговор вился, в основном, вокруг Будущего, однако господин Хм то и дело сводил его к недавним событиям, точно хотел ещё раз услышать оценку их лучшими Людьми города.
— Как вы думаете, — вопрошала Ника, — мы так и будем дружить всю жизнь или со временем потеряемся?
— А по-вашему? — Елена Владимировна с усмешкой глядела на одну из любимейших учениц и готова была заплакать от ощущения скорой разлуки со всем этим непростым народцем…
— Я уверена, мы останемся верны друг другу на всю жизнь… Возможно, пройдёт любовь, остынет дружба, но привязанность сохранится и превратится в неугасающую верность. Да? — Даша смотрела на господина Хм глазами, полными слёз.
— Ничего не пройдёт, — буркнул тот, и все заулыбались.
В разговор вступила княгиня Лиза.
— Вы уже договорились о дате ежегодных встреч?
— Никак не можем решить, у всех же разные планы!
— Само собой всё состоится, вот увидите! Стоит только расстаться — и тоска по друзьям сразу всему научит, — господин Глеб так выразительно смотрел на княгиню Лизу, что студенты невольно отводили глаза. Константин подал голос с дальнего ковра, где Он расположился с комфортом и лениво потягивал напиток какого-то нового свойства.
— Вы любите срезанные цветы?! — с потрясённым видом Он глядел на Елену Владимировну.
В этот миг распахнулась дверь Литературной гостиной и на пороге возник Игорь Ольт.
— Привет всей честной компании! — невысокий, вальяжный, в отлично сшитом костюме, с обычной своей усмешкой, он так остро напоминал того семиклассника, которого все знали, скажем так, тысячу лет назад, что дамы просто задохнулись от нахлынувших на них чувств, а мужчины смущённо закашлялись.
Господин Ольт прошествовал к Елене Владимировне, раскланявшись со всеми, поцеловал ей руку и хорошо поставленным голосом произнёс:
— Я отлично помню, как лежал на ваших полузамёрзших телах — поперёк! — в тот единственный поход, куда я удрал тайком от своих родителей…Теперь можно уже признаться.
Громовой хохот заглушил его слова.
Дверь снова распахнулась, на пороге на этот раз появился Саша Медведев. Его роскошная грузинская красота расцвела настолько, что присутствующие невольно подавили вздох: каждому вдруг захотелось, чтобы этот вполне состоявшийся — во всех смыслах! — мужчина непременно стал верным другом, влюблённым и доверчивым поклонником, а также мужественным защитником и стойким единомышленником.
— Вот объясните мне, пожалуйста, что это такое, если не война с собственным народом! — господин Хм с ходу завладел общим вниманием. — Только что передавали по радио, что Гос. Дума приняла решение — заводить уголовные дела против людей, которые выходят на улицу протестовать против засилия чиновников и перекрывают дороги, — требовательно смотрел Он на старших своих Друзей, ожидая искреннего и честного анализа событий, которые буквально потрясли мир…
— О несчастном острове поговорим? — всеобщий любимец продолжил атаку. — Почему моя страна вечно делала не то, что нужно?
— Но ведь кончилось — то всё хорошо! Нашим Подземным институтом!
— А вы забыли, через что пришлось пройти?! И сколько людей загубили!
Дискуссия вспыхнула с небывалой силой.
…..Этот день для Елены был самым счастливым за последние двадцть лет (или около того). Она возвращалась в своё детство….
Глава 5.
Константин поджидал Елену Влпдимировну возле аудитории Пушкина, как запросто звали её пятикурсники, да и, впрочем, весь Подземный институт. Все любили это помещение, потому что учёные давно уже определили любопытнейший факт: любящие сердца здесь сливались воедино, поскольку ещё никто на планете Земля не мог противостоять обаянию Пушкина, его стихов, ауры, порядочности, говоря современным языком… Бумеранг, который, как известно, возвращается к нам из Космоса и вручает то, что мы ему послали, очень кстати оказался на Пятом Курсе, когда тут появился Константин. И напрасно все девчонки мира пытались обратить на себя внимание его — этого красавца, умницы и редкого сочетания многочисленных талантов.
— А давайте выберем старосту, — в обычной своей бесшабашной манере начала Фёкла. Все покатились со смеху.
— Зачем? — господин Хм смотрел на девушку сосредоточенно и, скажем так, с лёгким подозрением.
— Недавно просматривали видеосъёмки — встречи, посвящённые борьбе мнений: следует ли в первой трети ХХ1 века организовывать трибунал для суда над коммунизмом и сталинизмом, — Константин предложил сменить тему, — вы что об этом думаете?
— Тут и думать нечего! — горячилась толстенькая Томочка, — моя бабушка рассказывала, как всё было при Сталине…
— Твоя прабабушка, вернее, даже прапрапрабабушка!
— Ну, какая разница! Если быть точной, это прапрабабушка, если не больше этих прав…Но Она отлично выглядит! Даже косметикой пользуется!
— И что же старушка рассказывала?
— Всё! Они были очень счастливым народом! В два часа ночи, говорит, возвращаемся домой — гуляли всей группой на Каме — никто никогда не обидит. Однажды вечером, поздно уже, рассказывает, идём с двумя подругами, вдруг видим, молодой мужчина к нам бежит. Сейчас вы бы испугались, а мы тогда только удивились. Стоим, вроде как ждём. Он подбегает: "Девчонки! Она мне сказала, что любит!" И понёсся дальше…
— Следовательно, при Сталине было хорошо, значит и судить не за что, — Константин спешил расставить все точки над и.
— Да просто тогда Они молодые были, вот всё и видели в розовом свете!
— Ничего подобного! Мы с отцом очень внимательно архивы изучали, Люди тогда ничего не знали про ГУЛАГ, вот и жили, как бабушка рассказывала! И многое было замечательно: тот же комсомол, октябрята, пионеры, лагеря трудовые…
— Да-да! Смотрите, когда Человек институт заканчивал, ему и место работы предоставляли, и квартиру, как правило, а уж если в сельскую местность едет — обязательно!
— Да что вы всё про материальные блага! Почитайте "Котлован" Платонова, тогда Люди да-же говорить грамотно не умели! И вообще это был кошмар — всё строем, всё одинаково, только в коллективе!
— А чем плох коллектив?! Сейчас, верней, потом, в ХХ1 веке, при капитализме, когда никому до тебя дела нет — это лучше?!
— Стойте, ребята, я совсем запуталась с вашим сталинизмом! А причём тут коммунизм? И нацизм? У нас ничего этого не было! — девочка из южной Африки с глазами, полными слёз, отчаянно махала руками.
— Не боись, обучим! — голос Джека утонул во всеобщем хохоте.
