Алексей Вебер - Аномальная зона
– А я, как вернусь, подцеплю какую-нибудь классную девчонку, – гордо сообщил Николай – Прогуляем все, что за экспедицию получу. А потом подамся в наемники. Хорошо бы к французам в иностранный легион. Не знаешь, в Москве у них вербовочные пункты есть?
– Что, еще не навоевался? – поинтересовался Хрустов. Колька воровато посмотрел по сторонам и неожиданно признался:
– Понимаешь, я и сам не знаю, навоевался я или нет. Когда из учебки в часть перевели, "деды" меня в первый же вечер так отоварили, что сознание потерял. Помню только, как под койку свалился. Очнулся, лежу с забинтованной головой. Жарища страшная! Того и гляди, яйца в трусах сварятся. А госпиталь странный какой-то. Медсестры все негритяночки. Лопочут что-то по своему, зубки белые скалят. И тут командир проведать меня приходит. Так мол и так, поправляйся герой. Скоро рота на задание уходит в джунгли. Без тебя никак не справимся! И дальше пошло поехало. Круто все было! Только вот не знаю на самом ли деле…
Видимо испугавшись своей откровенности, Колька быстро ретировался в палатку. А Хрустов с удивлением думал, в каком неожиданном ракурсе иногда предстают люди. Рушится фасад официальной биографии, и за ним проступает настоящая судьба, порой несчастная и изломанная. И что интересно, иногда это настоящее лицо бывает куда человечней и симпатичней героических масок, которые так старательно натягивают на себя люди.
– Интересно, а как выглядит со стороны мой официальный фасад? – неожиданно подумал Хрустов. – Наверное, все очень серо и невзрачно. Биография самая, что ни наесть заурядная. Но может быть, и слава Богу! Блаженны нищие духом. Никогда не понимал эту фразу. А ведь не просто так было сказано!
Несколько минут Хрустов размышлял о загадочных словах Спасителя, а потом какой-то внутренний импульс заставил подойти к берегу. Словно чего-то ожидая, он долго и пристально всматривались в мертвую гладь озера. Солнце уже поднялось над лесом. От воды пахло тиной, над ухом лениво звенел комар. Он уже хотел уходить, когда по воде пробежала легкая рябь. Поверхность озера вдруг стала хрустально прозрачной, и в глубине ее закачались золотые купола…
Этот город Антон Хрустов уже видел раньше в цветных снах, и со слезами радости бродил по широким улицам, понимая, что вернулся домой. Сейчас же все происходило наяву. Город был совсем близко, и лишь хрупкая грань озера оделяла от его белых мостовых, украшенных каменной вязью домов, золотых куполов, окунувшихся крестами в перевернутое небо. Мешая дышать, к горлу подступил горячий ком. Плохо понимая, что делает, Антон двинулся к берегу. Но тут чья-то рука удержала его за локоть.
– Нам туда пока нельзя! – прозвучал откуда-то из другого измерения голос командора. И тут же поверхность озера снова покрылась рябью. А когда она успокоилась, города уже не было.
– Что это было? – прошептал Хрустов.
– Город Китеж,- коротко пояснил Семигорцев и жестом предложил вернуться обратно. Только когда они сели у костра, и почему-то спиной к озеру, командор стал рассказывать:
– По легенде град Китеж, укрываясь от врагов, ушел в глубины озера. Некоторые философы даже усматривают в нем символ небесной России. Той, какой виделась она по божьему замыслу, но по ряду причин не смогла состояться…
Вдохнув, Семигорцев продолжал:
– Не знаю как с символами, но на мою судьбу этот город некоторое влияние оказал. Года три назад мы были в Пермской области. Там тогда обнаружилось небольшое аномальное пятно. Ничего особенно интересного, уровень не выше четвертого, только приборами что-то можно было зафиксировать. Откровенно жалел, что время потратили. Я тогда собирался принять приглашение британского клуба. У них перспективы куда шире, по всему миру работают. Дома у меня уже английский зубрили. Сам я еще окончательное решение не принял, но все разумные доводы были за переезд. И вот перед самым возвращением в Москву пошел, вот так же как вы, утром прогуляться на берег озера. Вот тут этот город в первый раз и увидел… В общем не поехал в я Лондон. Хотя до сих пор не уверен правильно ли поступил. Но вот так уж получилось!
Неожиданно сменив тему, Семигорцев сообщил, что по его глубокому убеждению они сейчас на самой границе аномалии. Такие глобальные мифологические видения проявляются только в пограничных зонах. А это значит, что наступила решающая фаза операции. Аномальное пространство, сворачиваясь, может затянуть навсегда, а может и неожиданно вышвырнуть во внешний мир. Причем, это может произойти как со всей группой, так и с кем-то в отдельности.
– Если Вам Антон Петрович посчастливится стать первым, обязательно доберитесь в офис клуба. Когда маршрут замкнется на исходной точке, остальным будет проще выбраться.
– С моим глобальным везением мне это не грозит, – мрачно пробурчал Хрустов.
– Не зарекайтесь, Антон Петрович. И еще учтите, что после выхода из аномальной зоны в экстремальных условиях, реальность может немного измениться. Так что не пугайтесь, это в порядке вещей.
– Хорошо учту, – согласился Хрустов и наклонился, чтобы раздуть костер. За ночь дрова отсырели, и огонек то робко лизал кору, то прятался в маленьком вигваме из еловых палок. Набрав в легкие воздух, Антон, что есть силы, дунул. Огонек вырвался из укрытия, затрепетал на ветру. Антон подул снова, но на этот раз не очень удачно. Пепел со старого кострища брызнул в лицо. Выругавшись, он вскочил на ноги. А когда протер глаза, не увидел ни костра, ни палатки, ни Семигорцева.
Он стоял один в совершенно незнакомой местности. За спиной тянулись обработанные поля. Там где недавно было озеро, белела асфальтовая дорога, а за ней начиналась полоса леса.
Не сразу осознав, что произошло, Хрустов в растерянности оглядывался по сторонам. И вдруг из-за леса послышался странный, но очень знакомый звук. Он приближался, нарастал. Скоро что-то гудело и громыхало уже совсем близко за полосой леса. И, наконец, Хрустов понял, что слышит электричку!
Открытый эпилог
Приятно было снова почувствовать себя цивилизованным человеком. Провести рукой по гладко выбритому подбородку, ощутить легкий запах дорогого одеколона. В отличном настроении Хрустов подходил к подъезду дома на Варшавском шоссе.
Вчера поздно вечером он, наконец, прибыл домой. Последняя часть путешествия оказалась, чуть ли не самой тяжелой. Аномалия выкинула его не далеко от Бологое с двадцатью рублями в кармане. Два дня, терпя унижения и голод, он двигался к Москве. Контролеры высаживали из электрички. Бомжи, принимая за своего конкурента, пытались устроить разборку. Приличные люди опасливо косились и отходили в сторону. Два раза чуть не забрали в милицию.
