Наталья Шитова - Отступник
— Отчего же… Похоже, лестница стоять будет. Послушай, Валя, ты тут еще не голодаешь? — поинтересовался Шеп.
— А тебе-то что? У тебя есть, что подать на бедность? — раздраженно бросил Валька.
— Держи, — Шеп снял с плеча довольно объемистый кожаный мешок, стянутый сверху шнурком, и передал Вальке. — Копченая рыба, зайчатина, сушеные грибы, ягодный чай, кое-что еще… Пируй.
— Вот спасибо! — Валька не смог сдержать радости. Воспоминания о дарах леса, которыми он совсем недавно наслаждался в Логове без всяких ограничений, были еще живы. И Валька не знал, чем отблагодарить нежданного гостя. — Шеп, ты-то не голоден? У меня еще чайник горячий, остатки кофе есть…
— Нет, не суетись, я ничего не хочу… — Шеп подошел к табурету и сел, оглядываясь. — Ты работай, если нужно. Я посижу и не буду тебе мешать.
Валька вернулся к лестнице, взял почти готовую ступеньку и полез примерять ее к месту. Шеп смотрел на него снизу вверх и задумчиво хмурился. Он как-то не торопился объяснять причину своего прихода.
— Ты явился только с гостинцами, или есть еще что-нибудь? — спросил Валька, надеясь услышать что-либо важное. Поэтому он решился даже несмело уточнить. — Тебя, случайно, не Юша послала?
— Нет, не Юша, — отрезал Шеп.
— Ну нет так нет, — Валька едва смог подавить разочарованный вздох.
Через минуту Шеп встал с табурета и подошел к окошку. Глядя поверх занавесочки в темноту, он вдруг заявил:
— Юша беременна.
Валька затаил дыхание. Осторожно и медленно он опустил топор на ступеньку, чтобы невзначай не уронить его себе на ногу.
Да, конечно, после такого сообщения всякие надежды на возвращение благосклонности Юши просто бессмысленны. Только почему она не сказала ему сразу, что их связь мимолетна? Если уж была у нее в душе иная зазноба, зачем нужно было приручать еще и человека? Зачем же было так жестоко дразнить? Отшила бы влюбленного идиота сразу, и Валька вполне успешно выздоровел бы…
— Что же, поздравь ее от моего имени, — буркнул Валька и снова потянулся к топору. Но руки задрожали, и Валька решительно положил инструмент на место.
— Да ты, видать, не понял ничего, — вздохнул Шеп и повернулся к нему. Лицо лешака было необычно бледным и серьезным.
— А что тут понимать-то? — растерялся и разозлился Валька. — Твои слова «Юша беременна» можно понять как-то еще?!
— Не рычи на меня, Валя, — строго сказал лешак. — Видишь ли, Юша и я никогда и ничего не скрываем друг от друга…
— Очень похвально и крайне трогательно, — оборвал его Валька и спустился вниз. — Но я с недавних пор потерял право быть посвященным в ваши семейные дела. Ты казался мне тактичным парнем, так пойми же, что твое сообщение мне, мягко говоря, не приятно… Поэтому, Шеп, избавь меня от подробностей.
— Дело в том, — невозмутимо продолжил Шеп. — Что Юша сказала, что после тебя у нее не было никого. А если она так сказала, то так оно и есть.
— Неужели? — насторожился Валя. — И что?
— А то, что это твой ребенок, Валя, — спокойно пояснил Шеп.
Валька не смог сдержать нервный смешок.
— Ты определенно спятил, дружище. Да мало ли кто мог после меня… Будто бы ты способен за всем уследить! — взорвался он.
— Ты опять не понял, Валя. Юша сама мне все рассказала. Она не могла обмануть меня просто потому, что не могла. И все, — утвердительно подытожил Шеп.
Валька почувствовал, как у него медленно холодеет в желудке. Юша не могла обмануть просто потому, что не могла. С одной стороны это было крайне наивное утверждение. Но только для несведущих. Проведя в Логове пять месяцев, Валька имел случаи убедиться, что довольно близкие друг другу Шеп и Юша не не обманывали друг друга практически никогда…
— Господи Боже… Шеп, ты меня с ума сведешь! Стал бы я отказываться, если бы это было возможно?! Ведь это же невозможно! — прошептал Валька. Это против законов природы!
— Невозможно спать на потолке, — отозвался лешак. — Это уж точно против законов природы. Я так считал. Но недавно по твоему телевизору я видел, как космонавты спят на потолке… Почему бы лешухе, в таком случае, не зачать от человека?
— Ой-ой-ой… — Валька бессильно прислонился к стене. — Ой, мамочка…
— Твоя мамочка тут, скорее всего, ни при чем, — горько ответил Шеп. Юша не посылала меня сюда, хотя и не запрещала. И я не выдержал, Валя. Я сейчас здесь, потому что очень люблю сестру…
— Господи, что же теперь будет? — Валька едва оторвался от стены и с тревогой уставился на Шепа. — Как она? Она очень переживает?
— Она-то безмятежна, как ребенок, — вздохнул Шеп. — Переживаю я.
— Почему? — тупо прошептал Валька, у которого все еще отчаянно колотилось сердце.
— Почему она спокойна или почему я переживаю? — уточнил Шеп. — Она сказала мне, что хотела ребенка от тебя и страдала, что это невозможно. Поэтому теперь она лелеет мысль об этом ребенке, как о великой милости и даре Нерша…
Эти слова пролились целебным бальзамом на оголенные нервы взбудораженного Вальки. Он вцепился в руку подошедшего к нему лешака и глупо заулыбался.
— А я просто вне себя от беспокойства, — продолжил Шеп. — Потому что не хочу терять сестру. Конечно, не все наши женщины умирают в родах, но я говорил тебе о силе моих предчувствий… Меня не отпускает мысль о том, что она может умереть. Я не могу объяснить, почему, но мне кажется…
Здесь Шеп замялся, и Валька понял, что лешего беспокоят вполне реальные ощущения близкой беды.
— Мне кажется, что Юша не переживет всего этого. И если честно, я просто прибежал к тебе за поддержкой. Ты ведь любишь ее, я знаю. Я тоже. Возможно, что нам с тобой придется делить горе… — закончил Шеп.
— Да что у тебя за дурацкая привычка прежде всего думать о плохом! — возмутился Валька, но Шеп только грустно улыбнулся в ответ и протянул к нему руки.
Человек и леший обнялись и немного постояли молча. А потом Валька с удивлением воззрился на Шепа:
— Но почему же она ничего не объяснила мне? Разве же так можно? Ведь я тут лезу на стены с тоски?
— Ты, может быть, не знаешь, лешухи не подпускают к себе мужчин во время беременности. Это закон…
— Я что, непонятливый? — огорчился Валька. — Неужели бы я сделал что-то ей во вред? Неужели так трудно было все объяснить?
— Юша испугалась, что ты не поверишь ей. И она была права. Мне ты тоже с трудом поверил, — усмехнулся Шеп.
— Да верю я, верю… — поспешно отозвался Валька. — Господи, Шеп, мне что-то страшно… Что же там у нее… то есть, кто же там родится?
— А вот поживем — увидим, — вздохнул лешак…
…И они увидели. Шеп ушел и больше не приходил до весны. Валентин едва дождался того дня, когда еще непросохшими лесными проталинами Шеп провел его в Логово, и Валька смог, наконец, обнять свою любимую. Он уже давно забыл свою обиду и не мог ни о чем думать, кроме их будущего. Чем ближе подходило время родов, тем все больше Вальке казалось, что их страхи были преждевременны. Юша была весела и спокойна, ни на что не жаловалась. Ребенок был бойким и уже вовсю просился на свет. Только юный Шеп мрачнел день ото дня все сильнее и не мог скрыть этого, как ни пытался.
