Юрий Тупицын - Дальняя дорога
В глубине души Лорка скептически относился к убеждённости Альты, будто настоящий огонь не в состоянии заменить никакие чудеса современной кухонной техники. Он подозревал — дело не в незаменимости примитивного жара углей, а в кулинарном консерватизме. Но Лорка помалкивал, он очень любил, когда в их доме горел настоящий огонь — величайшее открытие человека, неведомого бесстрашного мудреца древности.
— А как это «по-карски»? — полюбопытствовал Лорка, который по ассоциации вспомнил Карское море и Новую Землю. — С приправой из льда и снега?
— Увидишь.
За окном угасал день. Багровые блики от пылающих углей ложились на тёмную атласную кожу Альты, в её светлых глазах мерцали пурпурные искры. Кухня была похожа на пещеру, а сама Альта — на ведунью, которой доверили таинство приготовления еды, этого зримого божества древнего мира. Запах дыма, горящего жира, палёного мяса, тлеющего угля были не менее гибки и многоцветны, чем запах цветов и плодов, только гуще, тяжелее, таинственнее. Они рождали смутную тревогу и ликование, спрятанные в подсознании удачной охотой, ночным мраком и огнём костров далёких тысячелетий. Поразил Лорку и вид и вкус этого праздничного шашлыка, приготовленного Альтой. К обыкновенным шашлыкам Альта приучила его давно.
— Ну, тебе не нравится? — спросила она, точно мимоходом.
Лорка, рот которого был набит сочной мякотью, не совсем внятно ответил:
— Наоборот, мне слишком нравится. Так нравится, что даже жалко барашка, из которого сделан шашлык.
— Так не ешь, если жалко, — сердито сказала Альта.
— Как не есть, очень уж вкусно. — Лорка усмехнулся и философски добавил: — Разве нам, людям, так уж редко приходится душить в себе жалость? Во имя благих целей, разумеется.
— Но ведь делаем же мы тесто, кефир, квас — это тоже живые продукты! Прикажешь их жалеть?
— Ну, — простодушно сказал Лорка, — это слишком уж дальние родственники. Я смотрел на них в микроскоп — черт знает что!
Он помолчал и заговорил уже серьёзно:
— Ты прости меня, но если мы хотим окончательно разделаться с наследием жестокости в наших душах, то с поеданием младших братьев по роду надо кончать. Может быть, не сразу, может быть, не нам, а нашим детям, но кончать нужно обязательно.
— Эх ты, Лорка! Кто бы подумал, что это говорит космонавт-гиперсветовик, обследовавший чуть не сотню других миров.
Лорка усмехнулся.
— В иных мирах бараны не водятся. Космонавты питаются не мясом, а синтетами да композитами. Охотничий шашлык на чужой планете — верное средство отравиться.
Альта вдруг погрустнела, внимательно взглянула на Федора и спросила:
— Ты мне так и не сказал, по какому поводу у нас сегодня праздник.
— Знаешь, не успел, заработался. Уж очень вкусно ты все приготовила, — пошутил Лорка.
— А я и без тебя знаю, — с некоторой обидой проговорила Альта, — слышала, как ты говорил с Теодорычем по видеофону. Он сказал, что совет принял твой вариант. И ты окончательно утверждён начальником экспедиции и командиром корабля.
— Разве хорошо подслушивать? Альта не приняла шутки.
— Лорка, ты обещал взять меня на Кику. Ты не забыл?
Федор отвёл взгляд и помрачнел.
— Обстоятельства изменились, Альта, — виновато сказал он. — Теперь это невозможно.
— Я догадывалась. Иначе бы ты не отмалчивался, — почти спокойно проговорила Альта и вдруг загорелась: — Возьми меня, Лорка! У меня все сердце изболится за тебя. Я с ума сойду!
— Это невозможно, — тихо, но твёрдо ответил Федор.
Альта угасла, она знала: когда Лорка говорит таким тоном, просить его или спорить с ним бесполезно. Но все-таки спросила:
— Невозможно — почему?
— Почему… — рассеянно повторил Лорка. Он перебирал в памяти свой последний разговор с Ревским.
Теодорыч, перекинувшись несколькими незначительными фразами с Соколовым, увлёк Лорку за собой в крытый сад. Здесь было прохладнее, чем на территории бассейна, пахло влагой, зеленью и цветами. Шелестели брызгалки, орошая газоны и клумбы искристыми веерами мельчайших капель; шипел и звенел, рассыпая хрустальную струю воды, небольшой фонтан. На диванах и в креслах, в одиночку и группами отдыхало десятка полтора человек. Из укромного уголка, скрытого цветущим жасмином, доносились отголоски приглушённого, но бурного спора. По дороге Ревский уточнил, о чем Соколов успел проинформировать Федора.
Выбрав свободный диван, Ревский предложил Лорке сесть, а сам занял место напротив. Юношески стройный и подтянутый, в мягком снежно-белом костюме, Теодорыч выглядел молодо, только загорелое, рубленое, в резких морщинах лицо выдавало истинный возраст. Ревский держался с почти неприметной торжественностью; сейчас напротив Лорки сидел не добродушный садовод и винодел-любитель, а представитель Всемирного совета и председатель Совета космонавтики. Он сообщил, что предложение о посылке на Кику эскадры гиперсветовых кораблей утверждено. Количество кораблей и состав экспедиции определит Совет космонавтики после детальной проработки программы исследований Кики. Все работы по подготовке и снаряжению экспедиции будут выполнены в предельно сжатые сроки.
— Почему такая спешка? — в раздумье спросил Лорка. Он перехватил удивлённый, сердитый взгляд старого космонавта и счёл нужным пояснить: — Я понимаю, вторжение чужой жизни и чужого разума на Землю не может не тревожить. Но ведь все происходит в очень мягкой, деликатной форме. Никаких эксцессов и взрывов, ничего…
Ревский остановил его нетерпеливым движением руки.
— Ты не знаешь главного, Федор. Не знает об этом и Соколов. Да и никто пока не знает, кроме членов совета. — Ревский помолчал и жёстко закончил: — Вчера с базы на Плутоне угнали патрульный гиперсветовой корабль.
— Как это — угнали? — не понял Лорка.
— А вот так, был корабль — и нет его. — Ревский видел, что Лорка так и не может осмыслить этот факт, и пояснил: — Угнали, украли. Так же, как в прежнюю эпоху угоняли чужие автомобили или захватывали самолёты.
Лицо Федора отяжелело, разгладились мелкие морщины, чётче прописались черты.
— Кто? — коротко спросил он, глядя прямо в лицо Ревского.
С трудом выдерживая этот холодный, «тигриный» взгляд, старый космонавт пожал плечами.
— Если бы знать! Во всяком случае, весь состав базы налицо. А поскольку на Плутоне каждый человек на строгом учёте, значит, угнали корабль не люди.
Лорка невесело усмехнулся.
— Вернее — нелюди.
— Можно и так. — Ревский досадливо хмыкнул. — Черт знает что! Никто и никогда не охранял гиперсветовые корабли. Зачем? Когда хватились, гиперсветовик уже вышел на разгон, а на разгоне, сам знаешь, догнать его невозможно. На запросы не отвечает, идёт курсом в сторону Кики.
