Ирина Оловянная - Искусство войны
– Найдется, – серьезно ответил Лео, – рассказывайте.
Роберто не мог больше держать в себе свое возмущение и расписал в красках наш с ним рейд. Рассказав все это, он попытался выговорить себе право набить морду именно Альфредо.
– Лучше каждый из нас набьет морду каждому из них, – деловито предложил Лео, закапывая Марко в глаза какое-то лекарство, – составим график…
Это не шутка, он всерьез. Ну, я не против. Я вспомнил о своих обязанностях: месть подождет, где-то я читал, что месть – как вино, чтобы насладиться ею сполна, надо выдержать подольше.
– Всё, спать. И так только три часа осталось. Ой! – Я взглянул на график караулов. – Гвидо! Меня, роту Криса, Лео и его ребят разбуди в три часа. Так что нам два часа, – обратился я к Лео.
– Чего? – поинтересовался он. – Пойдем его убивать?
– Не его, «Орла». Пока они не догадались грамотно координировать свои действия.
Лео понимающе кивнул.
Все повалились на спальники, не снимая ботинок и положив бластеры под правую руку.
Глава 19
Кажется, я только что лег, а Гвидо уже трясет меня за плечо:
– Три часа. Вставай.
Рядом резко сел на своей постели Лео. Мы с ним выбрались из палатки и спустились к ручью: пусть Гвидо будит остальных. Еще совсем темно, и на небе не видно звезд, значит, день будет серый и пасмурный, дождя, правда, нет. Я опустил лицо в холодную воду: просыпайся!
Проснулся – это точно, потому что есть хочется, жуть… мы же с Роберто вчера не ужинали.
Я бегом вернулся в палатку, схватил первый попавшийся контейнер и устроился у входа, чтобы позавтракать. Гвидо встал напротив – выслушать мои последние распоряжения.
– В пять утра выставишь дальний заслон, чтобы Джорджо или Скандиано не могли застать нас врасплох. Постарайся всё устроить так, чтобы половина ребят у тебя спала.
Гвидо кивнул и полез в палатку раскидывать вахты. У него уже синие круги под глазами, а я на него навалил черт знает сколько всего…
Минут через пять вокруг собралась команда, с которой я сейчас пойду в рейд.
– Питайтесь! – велел я с полным ртом. – В двадцать минут выступаем.
Гвардейцы послушались.
– А как мы будем их искать? – поинтересовался Лео.
– Посмотри на карту.
– Да там полно полянок!
– И только две подходящего размера находятся около воды. А ведер он не взял, ты бы это заметил. И ходить за водой – это такая морока. Одна из этих полянок у самой границы с «Дельфином». А вот вторая… Почти в центре зоны, к тому же там сливаются два ручья. Формально это самое безопасное место. Вспомни, что наш лагерь-приманку все нашли совершенно безошибочно.
– Понял.
Я взял кусок светящейся ленты и разрезал ее на десять частей.
– Это чтобы ходить в темноте колонной, – пояснил я. – Наклей мне на спину, ну и всем, кроме замыкающего. Как подойдем – обдерем, – я посмотрел на часы и оглядел своих бойцов: вроде все дожевали. – Ну, двинулись.
Подняв фонтаны холодных брызг, мы форсировали наш ручей и побежали к «орлиному гнезду» (если оно там есть).
Я неплохо вижу в темноте и чувствую ямы и препятствия под ногами. Включать шестое чувство я не стал – так нечестно – одно дело, когда мы спасаем своего бойца от вполне настоящих пыток, и совсем другое, когда мы играем в войну с хорошим парнем Эрнесто.
Мы уклонились к северу и вышли к ручью метрах в пятистах западнее предполагаемого расположения противника.
– Снимаем бантики, – пошутил я, подставляя Крису свою спину. – Лео, вы идете вдоль ручья по этой стороне, забираетесь на деревья. Как они проснутся и вылезут из палаток, мы начнем стрелять, они залягут. Ну и вы их…
Лео кивнул.
– Крис, за мной.
На часах 3:50. Через сорок минут взойдет Феб. А через пять минут уже начнет понемногу светать. Рота форсировала поток и направилась на запад, растянувшись в редкую цепочку. И где же Эрнестовы колокольчики? Ага, вот они. Слишком близко к лагерю, мы займем позиции, не пересекая их круг.
На полянке стояли палатки. Куда-то они собрались пойти повоевать, потому что лагерь просыпался, а значит, часовые наверняка утратили бдительность.
– Крис, возьми двоих и – к северному ручью, они сейчас умываться пойдут.
Потом я ткнул пальцем в сторону ближайшего солдата и показал: иди за мной. Мы с ним спустились к ручью, огибающему лагерь с юга. Сюда уже пришли умываться несколько ребят с гордо расправившими крылья орлами на эмблемах.
Светлело стремительно. У нас минут пять за всё про всё.
– Лео, ты наверху?
– Да.
– И скольких ты видишь? – поинтересовался я.
– Девять, нет, одиннадцать.
– Ясно. Крис? Сколько их там у тебя?
– Четверо.
И они не пересекаются с теми, что видит Лео.
– Начали, – скомандовал я.
В южном ручье смывали себя остатки сна человек пять. Но Лео их уже учел. Не важно, лучше уже не будет.
Первым делом я подстрелил стоящего на берегу часового. Другие ребята тоже начали стрелять, и кто в кого попал, было уже непонятно.
– Тревога! – раздался громкий крик.
Тут на меня что-то упало сверху, я ткнулся лицом в землю. Летучие коты! Я рванулся. Тот, кто меня держал, не отпускали.
Меня! В плен! Да ни за что! Я забарахтался, но вдруг краем глаза увидел на рукаве лежащего сверху парня эмблему с хорошо знакомым скалящимся тигром: меня держит мой собственный солдат, которому я приказал идти вслед за мной. Он закрыл меня своим телом, и шарик из бластера попал в него, а не в меня. Я замер. Он облегченно вздохнул и сразу же вздрогнул: в него попали еще раз. Черт! Это больно. Он берет на себя уже второй предназначенный мне выстрел. Я осторожно высунул нос и огляделся: в ручье отыгрывали смерть все пятеро умывавшихся там ребят. Их пострадавшие от наших выстрелов комбинезоны окрашивали воду в цвет настоящей крови. Противники залегли и пытались понять, где мы находимся. Я услышал «чпок, чпок» – разбрызгивались шарики с краской. И чьи-то недовольные чертыхания: Лео зря времени не теряет. Я связался с ним:
– Лео, ты меня видишь?
– А ты «жив»?! – радостно откликнулся он.
– За меня «погиб» другой, – ответил я резко. – Где тот, что в нас стрелял?
– Полежи спокойно, я его сейчас найду.
Лежу. Долго лежу и ничего не вижу и не знаю. Лет через сто Лео наконец снизошел до своего злополучного командира:
– Я его подстрелил. И больше никого «живого» не вижу.
– Ясно. А «убитых»?
– Э-э-э, сейчас, – Лео помолчал. – Четырнадцать. Но я не вижу северный ручей.
– Ясно. Крис!
– Семь.
– Десять.
– Как у тебя дела?
– Мы подстрелили шестерых.
