Александр Бушков - Нелетная погода
– Внимание, общая тревога номер один! Внимание, общая тревога номер один! Выход за пределы поселка воспрещен!
И никакого упоминания о характере опасности, сообразил Панарин, никаких распоряжений тем, кто числится в тех или иных аварийных командах. Следовательно, самому поселку ничто не угрожает, что-то случилось за его пределами…
Панарин спрыгнул на тротуар. Перед Главной диспетчерской стоял, завалившись на правый бок – правого колеса не было и смятые на концах лопасти уткнулись в траву – вертолет с эмблемой метеорологов. Панарин задержался и не сразу понял, что привлекло его внимание. Ага, прозрачная кабина разбита, но осколков не видно. Значит, это произошло там, откуда он прилетел…
Прыгая через три ступеньки, он взбежал по лестнице, толкнул дверь кулаком.
Кедрин, сцепив руки за спиной, ходил, почти бегал от окна к стене. Четыре пульта «Динго», бездействовавшие, кроме одного, со дня постройки здания, работали с полной нагрузкой. Оператор, обычно контролировавший передвижения за пределами поселка его обитателей и туристов (дежурства, как правило, были занудным четырехчасовым бдением перед покойно молчащим пультом), сейчас трудился так, словно у него выросло десять рук, но и тех не хватает – мокрая рубашка прилипла к телу. Второй по его команде отдавал распоряжения спасательным группам, а Крылов склонился над его плечом и сосредоточенно слушал. Остальные двое помогали первому, их приборы перебирали позывные личных опознавателей. Присмотревшись, Панарин отметил, что внимание операторов приковано к югу, юго-востоку и юго-западу.
– Явился, – рявкнул Кедрин. – Место по расписанию?
– В распоряжение «Динго».
– Марш!
– Пойдемте, – Крылов тронул его за локоть, и Панарин без раздумий двинулся следом.
– Что случилось? – спросил он на лестнице.
– Смотрите, – Крылов распахнул дверь лазарета так резко, что она ударилась о стену. – Только быстро.
Доктор Беррик, сидевший к ним спиной за пультом кибердиагноста, не оглянулся на стук двери. В белом кресле, опутанный проводами с присосками и прозрачными шлангами, по которым струилась разноцветная жидкость, распростерся обнаженный по пояс человек. Странный человек – седые волосы и совсем молодое, только страшно бледное лицо. Кажется, он был в сознании и смотрел прямо на Панарина с Крыловым, но его пустые глаза не выражали и тени эмоций. Панарин вроде бы узнал его, но никак не мог вспомнить имя – должно быть, седые волосы мешали.
– Как? – громко спросил Крылов.
– Диагноз – прежний, – не оборачиваясь, ответил доктор Беррик. – Сильнейший шок.
Крылов захлопнул дверь:
– Вот так, Тим. Парень прилетел в таком состоянии с метеостанции «Зебра-2». Остальные трое, судя по сигналам, погибли… Бластером пользоваться умеете?
– Учили когда-то.
– Пошли.
Он сбежал на пролет ниже, достал из кармана какой-то блестящий предмет и прикоснулся им к стене. Монолитная стена, мимо которой Панарин проходил ежедневно, бесшумно раздвинулась. В маленькой квадратной комнате без окон в пять рядов стояли решетчатые стеллажи с оружием: бластеры – легкие в кобурах и «Дельты», пулевые карабины и пистолеты, еще какое-то неизвестное даже Панарину оружие, ящики с желтыми и черными шарами величиной с яблоко.
«Гранаты, – вспомнил он, – осколочные и зажигательные». Им в свое время читали лекции и об аварийном запасе на внеземных поселениях, но прошли годы, это забылось, стало отдаленной абстракцией…
– Черные – осколочные, желтые…
– Зажигательные, я помню.
– Возьмите «Дельту». И зажигательных в карманы. Давно не видели?
– С училища.
– То-то. Инструкции и списки оборудования составляют не въедливые педанты, как многие до сих пор думают, а люди, пытающиеся предусмотреть абсолютно все…
Он говорил еще что-то, в общем, ненужное – естественная реакция человека, который годами ждал этого, реакция на внезапно возникшие неизвестность и тревогу. Панарин знал это состояние, случалось, что и на пилотов при определенных обстоятельствах нападал внезапно словесный зуд. Ничего в этом не было удивительного или стыдного, и проходит быстро…
Панарин перекинул через плечо ремень «Дельты», напихал в карманы гранат.
– Оснастились? Пойдемте. – Крылов стал другим, таким его Панарин никогда не видел – грузный рыжий увалень двигался сейчас с грацией вышедшего на охоту леопарда, движения стали экономно-четкими, как у робота. – Что так смотрите?
– Не узнаю.
– А… Работа такая – ждем у моря погоды, пока гром не грянет… – он цепко глянул на Панарина. – Что вы мнетесь? Узнать, где ваша прелестная журналистка? Только не делайте равнодушного лица, в таких ситуациях всегда находится кто-то, о ком хочется узнать незамедлительно, а минута задержки для нас роли не играет… Идите в мобиль, я мигом.
В мобиле сидел Руди, один из сотрудников Крылова, тоже с «Дельтой». Панарин устроился с ним рядом, воцарилось неловкое молчание – оба чувствовали, что молчать вроде бы не следует, но и о чем заговорить в такую минуту, неизвестно…
– Двинулись, – Крылов сел сзади, и мобиль тут же пущенным из пращи камнем метнулся в небо. – Руди, на «Зебру-2». Все в порядке, Тим, она в поселке. Вообще всех уже вывезли или везут. Хорошо, туристов было мало…
– К чему тогда столько шума? – Панарину показалось, что Руди хотел задать тот же вопрос. – В чем дело – звери?
– Звери, парень только это и в состоянии выговорить.
– Но насколько я знаю, опасных зверей в том районе не было?
– Пока не было, – сказал Крылов глухо и зло. – И оттого, что их давно не было, на станции не считали нужным заботиться о таких мелочах, как защитная сигнализация и силовое поле… И получается, что предсказать опасность и принять меры – разные вещи… И получается, что виноваты растяпы из «Динго», проморгавшие и допустившие…
Он говорил что-то еще, злясь на себя и на то, что произошло. Мобиль мчался на максимальной скорости, все внизу сливалось в пеструю полосу.
– Прибыли, – доложил Руди. – Зависаю на ста метрах.
Мобиль повис в воздухе, ушел в корпус прозрачный верх.
– Ну? – почему-то шепотом спросил Панарин.
– Ну и смотрим во все глаза…
Лес протянулся во все стороны, до горизонта. Бледно-зеленые, с перистыми листьями деревья походили больше на вымахавшую до пятиметровой высоты траву – стволы гибче, чем у земных деревьев и менее прочные. Кое-кто сравнивал их с сахалинскими зарослями гигантских трав или «папоротниками» Глена. Посреди прогалины примерно с километр – ее расчистили сами метеорологи, их почему-то устраивало именно это место – белые домики, решетчатые башенки, круглые антенны связи со спутниками – большое, почти полностью автоматизированное хозяйство, требовавшее все-таки человеческого присмотра. И никаких признаков беды.
