Роман Никитин - Пусть люди вымрут!
Гиза обернулась к вождю племени. Тот по-прежнему что-то шипел на кучку костей, нимало не интересуясь судьбой голема и охранников. Чародейство поглотило все его внимание.
Девушка доковыляла до Повелителя демонов − тот ничего не заметил. Опустилась на колено, подобрала копье охранника. Вождь по-прежнему не видел врага. Казалось, он вообще покинул этот мир. Только нарастающее голубоватое сияние в кучке вырванных из кожи ритуальных костей подсказывало: колдун на пути к цели.
«Чего же ты ждешь?!», − взъярилась Миландра. − «Убей его!»
Неужели вот так все просто? − подумала арабеска. − Прикончи одного врага и все будет хорошо? Убей человека и освободи себе путь к светлому будущему. А ничего, что он тебе уже ничем не угрожает?
Гиза всей кожей чувствовала, что накапливаемая колдуном сила смертоносна, и не оставит в живых ни человека, ни нгулу, ни демона. Казалось бы, ситуация яснее некуда. Но почему-то именно сейчас у арабески не поднялась рука на беззащитного шамана. Гиза распрямилась и посмотрела на Миландру.
«Я не могу убить».
«Тогда он убьет всех. И начнет с нас… И ты никогда… А-а, поздно уже!..»
Шаман задрал голову вверх и торжественно завыл. Голубоватое свечение костяшек сменилось на багрово-красное, колдун зачерпнул ладонями и поднял над головой.
«Ты могла закончить все разом, Гиза», − в голове девушки раздался печальный шепот Миландры из подземного мира. − «Но обрекла себя и своего мужчину на новую работу — трудную, кровавую и смертельно опасную. Вы снова потеряете друг друга, причем не раз. Ты не будешь помнить того, что я тебе сейчас говорю — иначе ты будешь ослаблена страхом, а это нельзя. Мне жаль, что я не успела подготовить тебя к этому испытанию… До встречи, Гиза».
И тут наваждение схлынуло. Шаман племени не мог больше раздваивать внимание и на основное колдовство, и на попытку внушения этой страшной белой женщине. Арабеска моргнула, тряхнула головой, бросила взгляд на демонов — они все трое послушно ждали своего конца, уже накрепко связанные заговором колдуна.
Гиза подняла копье. Перехватила окровавленной рукой с налипшими на ладонь стальными нитями. Яростно крикнула и замахнулось — но это уже было без надобности. Шамана опрокинул на себя багровую чашу пламени и молча рухнул наземь.
Двух из трех демонов, кроме Миландры, окутал огонь. Жители Преисподней в буквальном смысле горели адским пламенем. Оно было очень милосердно, буквально испарив напарников (а может быть, напарниц?) демоницы — и только маленькая черная фигурка под землей слышала все те вопли и стоны, которые издавали черные фигуры, сгорая в колдовском пламени.
«Как необычно», − успела подумать девушка перед тем, как Миландра тоже исчезла. Но не сгорела, а просто растворилась в ночном воздухе.
− Ты думала, ты меня убила?
Гнусавое эхо подхватило: «…била, …била, …била…»
− Ха-ха, ты просто ничто!
«…что, …что, …что…»
− Меня теперь в два раза больше!
«…ольше, …ольше, …ольше…»
− И я тебя убью!
«…бью, …бью, …бью…»
* * *Где-то глубоко-глубоко под землей, в сотнях и тысячах миль под поверхностью и в десятках тысяч лет во времени раздался разочарованный вздох. Еще две частички восставшей против людей силы потеряли свое «я», контроль над ними утерян. Мир еще сильнее качнулся, однажды выведенный из равновесия тщетным желанием человечества жить вечно. Маятником.
Маятник — мера инерции мира с тех пор, как люди приобрели власть над живой и неживой природой. Чудовищный, непредставимых объемов механизм, сотканный в эфире мироздания эгоистичными желаниями вида homo sapiens, нынешнего хозяина планеты. Пока планета развивается согласно своему изначальному плану, Маятник недвижим. Он наливается массой по мере взросления человечества, но стоит неподвижно.
Но достаточно человечеству захотеть невозможного — и Маятник тут же набирает ход, отстраняется в сторону, толкаемый людскими эмоциями, знаниями, желаниями… Потом он идет обратно, и больно бьет по планете. Когда-нибудь он остановится, но кто знает, сколько раз мир качнется под ударами самого могущественного артефакта?
Последнее большое движение Маятника пробудило скрытые возможности в четырех шаманах отсталого африканского племени. Один из них остался в живых. Когда-то он был обычным помощником вождя. Он получил власть подчинять демонов своей воле, вселять свою исковерканную темными силами душонку в тончайшее волокно духовной материи духов.
И он пожрал двух демонов — физических оболочек той силы, которая стояла от человечества по другую сторону Маятника. Вождь выгрыз их изнутри, как червь пожирает мякоть яблока. Вынул из демонов их личное «я» и общее «мы», затолкав в пустую оболочку свою мерзкую, темную душонку, жаждущую лишь бессмертия и власти. Неутоленная жажда власти и крови, получив мощнейшую подпитку демонов, разом трансформировалась. Два невидимых луча смерти ударили по планете и породили еще две червоточины, грызущие мир. И нет никакой возможности вернуть Маятник в положение равновесия, пока червоточины не уничтожены. И вот в чем беда — обе они проявятся не здесь, и не сейчас.
Безволосая черная фигура, которую решительная девушка с поверхности знала как Миландру, а знающие люди называли Гея, вздохнула. Что ж, остановка Маятника отодвигается. И поскольку колдовство шамана в полной мере проявится еще не скоро, Успокоителям нет смысла впустую тратить свою жизнь. Черная фигура переписала пространственно-временную шкалу Гизы и Флавия — и оба ее инструмента, оба Успокоителя, разом переместились во времени и в пространстве. Туда, где они нужны.
Бой продолжается.
Глава 13. Вождь
Пробиться на прием к Папе, не затратив на это от недели до полугода ожидания могли девять человек. Пятеро из них — наместники крупнейших провинций Рима: Италийской, Германо-Галльской, Турецкой, Арабской и Египетской. Но четверо, доподлинно известно, давненько уже не покидали своих резиденций − соответственно в Паризее, Константинополе, Иерошалиме и Александрии. Наместник провинции Италийской, разумеется, ближе всех к Престолу, но даже он не считал возможным беспокоить Папу сверх необходимого.
Еще четыре человека, вхожие в резиденцию главы Престола, представляли четыре самых могущественных магистрата: Светского, Военного, Казначейского и Тайного. Каждый отвечал перед Престолом за свою область деятельности. Магистрат Светский оберегал покой граждан Рима от опасностей внутренних, будь то преступность или стихийные бедствия. Военный магистрат, как следовало из названия, защищал государство от врагов внешних, а также помогал Светскому магистрату солдатами, буде такое становилось необходимым. Казначейство ведало всеми денежными вопросами, а также курировало государственную торговлю. И наконец, Тайный магистрат координировал деятельность огромной армии собственных шпионов, а также вел борьбу со шпионами иностранными.
