Алексей Живой - Звёздный герцог
– Отец приказал нашему кораблю сопровождать его лайнер, – прямо заявил Хегор, впервые усмехнувшись с того момента, как очнулся, но Сэм уловил в его словах нечто, похожее на смущение, словно бы он не хотел говорить об этом, – собирался вызвать меня с каким-то придуманным поручением на планету. Хотел, чтобы мы отдохнули всей семьей хоть пару дней. Мы редко бываем вместе. Но, затем случилось это нападение…
– Да, отдохнули, – не стал спорить Брюйер. – Три эсминца и пять крейсеров уничтожено. Целая эскадра. И мы до сих пор не представляем, кто это был. Единственный уцелевший крейсер, тот, что отправил сообщение, взорвался на обратном пути по неизвестной причине.
– Мой отец был против, – спокойно признался Хегор, не сводя взгляда с далекой вершины холма, видневшейся почти на горизонте. – Он военный и прекрасно понимал, что для моей карьеры это не лучший вариант. У него нет любимчиков на флоте и вы, наверняка, об этом знаете. Это все мать. Она заставила его так сделать.
Брюйер опять кивнул. Все знали о том, каким жестким командиром был герцог Марсо. Но, о том, кто командует в семье Марсо, ходили разные слухи. Теперь Сэм, волею случая, получил подтверждение главному из них. Впрочем, титул «подкаблучника», похоже, никак не мешал Бруно Марсо руководить звездным флотом Пангеи не один десяток лет.
Они отошли от окна и медленно направились вдоль стеклянной стены. Далеко над лесом, словно разноцветные птицы, сновали глайдеры.
– Вы что-нибудь помните о самом нападении? – коснулся самой острой темы Брюйер и осторожно бросил взгляд на своего собеседника, – может быть, слышали переговоры о том, кто на вас напал? Вы же артиллерист, должны были видеть хоть что-то.
– Я один из трех офицеров, отвечавших за башню лазерного огня, – спокойно ответил Хегор, словно речь шла о незначительном в его жизни эпизоде, – самый младший по званию из них.
Затем он вдруг замолчал, остановившись, словно пытаясь что-то припомнить. Хегор не торопил. Сейчас важно было вызвать к жизни те части его мозга, которые так долго отказывались работать. Состояние всех оболочек Хегора незаметно фиксировалось чуткой аппаратурой слежения, о которой Брюйер ничего не говорил собеседнику. Обмануть спецтехнику было невозможно, а она сейчас показывала лишь настоящие эмоции парня, который пережил кому, и сейчас искренне пытается вспомнить все в деталях.
– Кажется, в тот день я не стоял на вахте. И во время нападения должен был находиться в задних отсеках корабля, – неуверенно произнес Хегор, – ближе к двигателю. Там у меня был друг, с которым мы проводили время в кают-компании. Инженер по энергетическим установкам.
Он вдруг посмотрел на Сэма странным взглядом и тихо спросил:
– А где меня нашли?
– Там и нашли, – успокоил его Брюйер, – уровень десять, седьмая палуба.
Он вновь шагнул вперед, увлекая за собой собеседника.
– Что вы еще помните? – уточнил Сэм. – Какие-нибудь сообщения с центрального поста от командира, обрывки разговоров других офицеров о том, кто на вас напал?
Хегор, медленно прошел метров десять. Молча, напряжено размышляя. Давалось ему это с большим трудом. Он весь покрылся испариной и побледнел. Брюйер мельком взглянул на часы, – прошло уже двадцать пять минут вместо отпущенных десяти. «Гамильтон меня убьет, если у него сейчас случиться приступ, – отругал он себя, – лопнет всего один сосудик в мозгу и все, прощай служба». Но, тем не менее, выждал еще несколько секунд. А вдруг?
– Помню только взрыв снаружи, который вырубил наши двигатели, – обернулся к нему бледный Хегор, – корабль качнуло, все попадали на пол. А меня, кажется, ударило о переборку. Я даже не успел испугаться, как потерял сознание.
– Хорошо, что не жизнь, – подбодрил его Хегор, и решил закончить этот разговор, – ну, хватит на сегодня. Идемте обратно. Вам пора отдохнуть.
– А как другие офицеры, – вдруг спросил Хегор, который уже несколько дней находился в отдельной палате, – еще кто-нибудь спасся?
– Двое умерли, не приходя в сознание, двое в коме, – сообщил ему Сэм, решив, что он должен знать, – вы пока единственный, кто выжил и пришел в сознание.
– Простите меня, лейтенант, – развел руками Хегор. – Я больше ничего не помню. Может быть, они, эти двое, что-то добавят. Как их имена?
– Может быть, – без особой надежды согласился Сэм, вспоминая, что один из тех, кто лежал в коме, был рулевым с мостика, – может быть.
Еще два дня испытаний и проверок не дали ничего нового. И вечером второго дня Сэм Брюйер вновь связался со своим начальством.
– Сэр, – заявил он, когда на экране возникло усталое лицо полковника, по всей видимости, проведшего последние часы над отчетами своих агентов, – я закончил все возможные тесты, снял энергетические слепки. Вредоносных воздействий и программ-шпионов не обнаружено.
– А жаль, – проговорил новоиспеченный полковник, мутным взором посмотрев на Сэма, – продолжай, что там еще.
– Два оставшихся офицера по-прежнему находятся в коме, но Хегор Марсо не вызывает подозрений. Он прошел реабилитацию. Гамильтон уже не беспокоится за его здоровье, утверждая, что все остальное сделает время. Думаю, можно его отпустить отсюда. Тем более, что семья Марсо начала что-то подозревать, после того, как я не пустил Аурис на очередное свидание с братом.
– Ладно, – сломался Уиттл, махнув рукой, – нет, так нет. Дальше тянуть нельзя. Хотя мы так и не узнали, что случилось с «Эвендором». Отпускай. Пусть привыкает к нормальной жизни.
Полковник уже потянулся к пульту, чтобы отключить сигнал, как вдруг ненадолго задержал свою руку в воздухе.
– Сэм, сделай милость, сообщи сам об этом адмиралу Марсо и его семье, – сказал он, переходя на доверительный тон. – Надеюсь, ты справишься.
– Не сомневайтесь, сэр! – просиял лейтенант Брюйер, едва не вытянувшись по стойке смирно, – вы можете на меня положиться.
Глава двадцатая
Герцогиня с самого утра пребывала в радостном возбуждении. Поводом послужило пришедшее на рассвете сообщение гамма-почты за подписью личного секретаря королевы. В нем леди Оава торжественно сообщала, что королева Пангеи благополучно разрешилась от беремени. Сообщение было разослано всем министрам и придворным дамам, как того велел этикет, спустя три месяца после рождения мальчика. Герцогиня Марсо чтила традиции, но, зная о положении королевы, ждать столь долгий срок, было для нее просто не выносимо. Все это время она терялась в догадках, поскольку двусторонняя связь с планетой Матерей была лишь у регента, а он информацией не делился. Всем остальным полагалось ждать официального сообщения. Нетерпеливая Жаннет не раз пыталась заставить мужа разведать по своим каналам что-нибудь о королеве у адмирала Пху. Именно он возглавлял конвой, охранявший звездную систему, в которой находилась священная планета Матерей. На нем же лежали и функции охраны полета корабля с королевой и наследником туда и, спустя положенный срок, обратно на Пангею. Обратный полет, согласно традиции, должен был состояться не раньше, чем мальчику исполниться полгода.
